====== Поединок. ======

— Куда это ты собрался? — Сольвейг наблюдала за Шисеем, который на ночь глядя стал натягивать и тщательно закреплять на себе доспехи. — Да ещё и в такую темень… Шисей, не игнорируй меня! Я требую пояснений. И пока ты мне не расскажешь — никуда не пойдёшь.

Воин молчал, упрямо поджимая губы, до тех пор пока девушка не возникла у него буквально перед носом. — Я должен сделать кое-что, — уклончиво ответил он. — Иначе капитан «Порыва» не согласится нам помогать. Страж повёл плечом, проверяя прочность ремней и пряжек на нём, и потянулся за ножнами с мечом. — Пусти, а? — мягко улыбнувшись, попросил Шисей. — Я пойду с тобой, — безапелляционно заявила Сольвейг. — Один ты туда не пойдёшь, что бы там тебе не нужно было сделать. Бардесса торопливо натянула на себя боевую тунику и схватила арфу. — Всё, вот теперь можно отправляться. — Это плохая идея, — вздохнул Шисей, но больше отговаривать девушку не стал. Иначе дело рисковало затянуться, а опозданий в прошлом Ренмур не любил. Сейчас вряд ли что-то изменилось. Так что в итоге парочка отправилась в Маргос, где уже покачивался на волнах эфирного ветра красавец «Порыв». — Шисей! — Ренмур ещё издалека завидел латника и легко сбежал по трапу. За ним следовала часть команды. — А ты почти не изменился. Гхм, а это кто? — цепкий взгляд лучника прошёлся по Сольвейг. Без тени неприязни, простое любопытство. — Это Сольвейг. Солли, это Ренмур, мой бывший легат, — пробормотал Шисей, осматривая вышедшую часть команды и прикидывая, кого из них выберет капитан для своего дела. — И нынешний капитан «Порыва», — лучник гордо вздёрнул подбородок и тонко, по-лисьи улыбнулся. — Офицер четвёртого ранга Сольвейг, — подчёркнуто-холодно произнесла девушка. Она хорошо знала о его злодеяниях в прошлом и не испытывала к капитану добрых чувств. Но и открыто конфликтовать было чревато, несмотря ни на что. — Дочь Алетейи и Юстиэля. Ренмур задумчиво покивал, потом потерял интерес к девушке и снова уставился на Шисея. — Зря ты её взял, мало ли что девочка может увидеть… плохого, — лучник нехорошо усмехнулся. — Ты готов, я надеюсь? Страж кивнул. Ренмур отступил в сторону, уступая место одному из бойцов команды. Массивный гладиатор ничуть не уступал Шисею в росте и ширине плеч. Его чёрно-синие латы тускло поблёскивали в холодном свете бездны. Недолго думая, он снял с креплений за спиной своё копьё. «Солли, постой с ними, пожалуйста», — мысленным импульсом попросил Шисей у своей спутницы и медленно потянул из ножен свой двуручный меч. Им с соперником нужно было место для поединка. «Ладно…», — со вздохом согласилась девушка. Она довольно быстро поняла, что к чему, но возвращаться домой в одиночку, как и отворачиваться, не собиралась. Сольвейг подошла ближе к команде корабля, но в их сторону она не смотрела, напряжённо наблюдая за Шисеем. Соперники покружили по площадке, примеряясь и нанося простые удары. Зазвенела сталь. Ренмур зевнул. — Я ща усну! — сложив ладони рупором, гаркнул он и лениво оперся на перила трапа. Дело пошло живее. Хриплый оклик капитана и бывшего легата прозвучал так знакомо, что Шисей будто снова ощутил себя на тихо вибрирующей палубе Эскадрона.Теперь гладиатор попятился под натиском стремительных атак стража. Удар, блок, удар — порез на доспехе. Латная кираса пробита в районе живота, на коже расцветает глубокая алая метка. Гладиатор отмахнулся копьём по широкой дуге. Лезвие лишь чиркнуло по наплечу Шисея. Воин глухо зарычал и снова бросился в атаку. Латники закружились в поединке, оглашая площадь Маргоса грозными криками и звоном стали. Команда сохраняла молчание. Всё-таки это был не Эскадрон, где обязательно бы делались ставки и звучали одобрительные выкрики. И тут дуэлянты снова сошлись вплотную. Заскрежетало оружие. Гладиатору удалось вывернуть из рук Шисея меч. С глухим лязгом железка упала под ноги. Это ничуть не обескуражило стража, а напротив, он продолжил наступать, уклоняясь или пропуская удары копья над головой. Его соперник уже порядком запыхался. Кулаки стража оставляли глубокие вмятины на его латном панцире. И наконец гладиатор оступился и неловко бухнулся на спину, тяжело дыша. Копье выпало из ослабшей руки и легло рядом. Казалось бы, победа. Ренмур молчал, сквозь прищур наблюдая за происходящим и не вмешиваясь. Шисей шагнул к поверженному противнику. — Тоже мне, — хмыкнул страж и плюнул кровью на латы гладиатора. А потом мыском сапога подцепил его копье и подкинул так, чтобы поймать руками. Длинное, изогнутое на манер косы лезвие легко подчинилось опытному воину и проехалось поперёк груди своего бывшего владельца. Гладиатор коротко вскрикнул и кашлянул кровью. Распоротый на груди порез обильно хлестал алым. Рядом с ним, чуть пониже, расцвёл ещё один от второго удара. И третий проехался уже по шее проигравшего, отсекая тому голову. Шисей неопределённо хмыкнул, будто досадуя, что поединок так быстро окончился, и пнул голову так, что та слетела с платформы и отправилась в долгий полёт вниз. Следом за ней отправилось и окровавленное копьё. Тело гладиатора медленно растворялось в потоке эфира. Шисей неторопливо повернулся к капитану, команде и Сольвейг и глянул на них исподлобья. Янтарный взгляд блестел звериной злостью, а доспех и лицо были вымазаны кровью. Своей или чужой, было уже невозможно определить. Губы Сольвейг были сжаты в плотную полоску. Девушка не проронила ни слова во время поединка, она наблюдала отстранённо, как будто и не её Шисей дрался там, а другой, незнакомый ей даэв… С такой стороны она и впрямь его не знала. Теперь бардесса понимала опасения отца и то, что он пытался ей втолковать всё это время. Глубокий вдох и выдох. Время, до этого растянутое пружиной, пошло в нормальном ритме. — Пойдём домой, — ровным тоном произнесла Сольвейг. — Я полагаю, твои дела закончены. — «Порыв» явится по первому зову, — кивнул Ренмур и стал подниматься по трапу, а вслед за ним и вся команда. Нового капитана не сильно беспокоила участь порезанного на куски гладиатора. Шисей моргнул, глядя вслед уходящему лучнику. Потом сделал глубокий вдох, словно возвращаясь к реальности и перевёл взгляд на Сольвейг. Как ни старался, а улыбнуться он не смог. Не было в янтарных глазах и привычной мягкости — после поединка в самой глубине притаился зверь, даже опаснее волка-оборотня, с которым страж делил тело. — Домой, — глухо согласился Шисей, — меч только заберу. Воин ушёл к тому месту на площади, где до сих пор валялся его двуручник. Оружие с лязгом проехалось по камням, пока страж поднимал его. — Эй, Шисей, — внезапно Ренмур обернулся, уже с палубы, — когда надоест быть мирным тару — возвращайся под парус. Буду рад видеть. Сольвейг бросила гневный взгляд в сторону капитана, который посмел предложить такое. Девушка подошла к стражу и вскинула руку, рисуя руну портала. Лучник только рассмеялся, возвращаясь к команде. Страж нервно дёрнул плечом и одним махом закинул тяжёлый меч обратно в ножны. «А я мог бы заменить того гладиатора… с лёгкостью», — подумал воин, уставившись себе под ноги. От этой мысли на лице появилась тень ухмылки. Он никогда не рассказывал Сольвейг о том, как часто видел во сне старый корабль. Боялся расстроить возлюбленную и признаться самому себе, насколько скучает по жизни безжалостного наёмника. В итоге Шисей мотнул головой, то ли отгоняя свои мысли, то ли отказываясь от предложения Ренмура, и шагнул в поставленный Сольвейг портал вместе с ней. Дом встретил парочку тихим тёплым уютом. Таким мягким и… привычным. И резко контрастирующим с недавним ощущением холодного воздуха бездны. Сольвейг замерла и коснулась сферы перемещения. Эфир холодил пальцы. Девушка молчала, сомневаясь, стоит ли что-либо говорить, или же не стоит бередить прошлое. Но куда уж было дальше. — Никогда не видела тебя… в деле. Оказывается… — наконец она нарушила тишину, неуверенно глянув на стража. — Я чудовище, — ровным тоном произнёс Шисей. — И уже говорил тебе об этом. Но ты… Страж умолк и стал снимать со спины ножны с оружием. — С тобой я поверил, что могу не только убивать, — договорил он, наконец решившись тоже посмотреть на Сольвейг. — Ты знаешь мою позицию, — мотнула головой девушка. — Я люблю тебя… и таким тоже. Не говори о себе плохо… Бардесса подошла ближе и вновь замерла в нерешительности.  — Ты… хотел бы вернуться… на корабль? — прямо задала вопрос Сольвейг. Вопрос хоть и застал врасплох, но ответил Шисей сразу же, в своей прямой манере не пряча взгляд: — Если это значит потерять тебя, нет, я не хочу возвращаться. Страж торопливо скинул на пол латные перчатки и взял ладони Сольвейг в свои руки. — Прошлое нужно уметь отпускать, у меня теперь другая жизнь, — произнёс Шисей и наконец сумел улыбнуться. Его лицо перестало напоминать застывшую мрачную маску. — Я не могу тебя принуждать к чему-то, — мотнула головой Сольвейг, — но ты сам знаешь, что он сделал с моей матерью в своё время. И… принять такое я не могу. Как и простить. Бардесса напоминала собой натянутую струну. Ещё немного и лопнет. Но вырывать ладонь она не стала. — Я хочу быть с тобой, — с непоколебимой уверенностью произнёс Шисей и наклонился к девушке, неосознанно прижав её и свои руки к окровавленному латному панцирю. Теперь пальцы Сольвейг окрасились остывшей, но всё ещё липкой кровью, ставшей будто отметкой и напоминанием о том, с кем девушка связывает свою жизнь. А сам страж даже не обратил на это внимания, нежно целуя бардессу в губы. Сольвейг прикрыла глаза, растворяясь в поцелуе и стараясь забыть о произошедшем. Но они оба знали, что такое не забывается. «Тебе нужно… в ванную, — мягко произнесла бардесса по эфирной связи. — И отдохнуть…» «Пойдём со мной», — по той же связи позвал Шисей и медленно, с неохотой отстранился. Адреналин произошедшего постепенно отпускал, так что все пропущенные в дуэли удары начинали напоминать о себе. Страж отпустил руки девушки и первым зашагал в сторону ванной. Противно закололо раненое плечо. Секунду поколебавшись, Сольвейг всё же последовала за ним. Догнав стража, она поравнялась с ним, думая о том, что стоит принести аделлу и взяться за арфу. Полностью вылечить Шисея она не сможет, конечно, но унять боль и остановить кровь — вполне. Тот никогда не жаловался на боль. К тому же, у воинов всегда была очень сильная регенерация… да и у оборотня тоже. Шисей снял остаток доспехов и сложил горкой в углу. — Завтра почищу, — зевнул он и откинул за спину мешавшуюся алую «гриву». Прозвучало удивительно по-домашнему, словно и впрямь ничего эдакого не случилось. Только алое пятно, расползавшееся под рубашкой, служило напоминанием. Морщась, страж отлепил ткань от тела и потянулся, чтобы включить воду в душе. — Я сейчас принесу аделлу, — озвучила свои мысли Сольвейг, остановившись у двери. — Смоем кровь, перевяжу тебя. А как выйдем, то подлечу магией. Залезай пока под воду. Только сними всё предварительно. И рубашку придется выкинуть, наверное. — Да тут же просто… — начал было возражать Шисей и стал рассматривать рубашку. В том месте, где было алое пятно, красовалась большая резаная дырка. — Ох, да, пожалуй… её уже не спасти. Со смешком страж продолжил раздеваться дальше и наконец забрался под струи воды. Они мягко касались разгорячённого после боя тела, смывали кровь и успокаивали. Как бы там ни было, Шисей не жалел, что показал себя именно так. Сейчас первостепенной задачей для них всех было вытащить балаурских пленных. А откажись он от поединка, Ренмур мог взбрыкнуть, не предоставив помощь и корабль. Как и обещала, Сольвейг притащила аделлу и губку. Оперевшись плечом на косяк, девушка с минуту наблюдала за Шисеем. Сильный, мускулистый страж выглядел притягательно и уютно в то же время. По-домашнему. — Давай помогу волосы вымыть, — наконец очнулась бардесса. — Ты их тоже уже вымазал… Шисей обернулся через плечо и одарил Сольвейг тёплой улыбкой. За время, проведённое под душем, он полностью расслабился и снова стал привычным собой, даже янтарному взгляду вернулась мягкость. — Тогда ты рискуешь вымокнуть насквозь, — отозвался он. — Значит придётся избавиться от одежды, чтобы не сушить её потом, — философски отозвалась Сольвейг, положив принесённое на полочку, и стала раздеваться. Оказавшись без одежды, девушка забралась в ванную к стражу. — Поворачивайся, — осторожно коснувшись плеча Шисея, сказала Сольвейг. Воин медленно повернулся к девушке, так что теперь основная масса воды попадала ему на волосы, слепив их и приклеивая к спине. Мелкие, но частые брызги доставались Сольвейг. А правом плече латника виднелся тёмный след колотой копьём раны. Кровь тонкими редкими струйками скользила по смуглой коже и быстро терялась в общем потоке воды. — Хотя ладно, волосы подождут, — быстро переменила решение бардесса, хватая порошок аделлы и губку. Ей предстояло хорошенько промыть рану, чтобы потом было легче её вылечить. Губка с порошком коснулась кровящей полосы. — Не очень больно? — спросила девушка, просто чтобы не молчать. — Ерунда, — мотнул головой Шисей, ощущая, как раствор пробирается в повреждённые ткани и жжёт. Но упрямец бы всё равно не признался, даже будь боль серьёзной. — К утру уже затянется, — бодро заявил страж, а потом смешно округлил глаза, почти как его волк, сотворивший какую-нибудь пакость, и шёпотом признался: — Я больше боюсь расчёсывания своей шерсти. — А это тебе тоже грозит, — хитро прищурилась Сольвейг. Её потихоньку отпускало увиденное, начиная восприниматься как страшный сон. Наконец закончив с аделлой, Сольвейг положила губку на место. А потом прижалась к груди Шисея, закрыв глаза. — Я честное слово люблю тебя… — тихо прошептала бардесса. — И я тебя люблю… малышка Солли, — без раздумий отозвался Шисей и обеими руками обнял девушку. Ему всегда нравилось делать так — крепко прижимать Сольвейг к себе, словно выражая готовность уберечь её от бед целого мира. А может то был собственнический инстинкт, хотя бардесса и отучила своего избранника порываться разбить нос всем, кто на неё смотрел. От движения стража из раны на его плече вновь плеснуло кровью, пачкая теперь уже и бардессу. Заметив это, Сольвейг упёрлась руками в грудь Шисея. — Давай вылезать, и я тебя подлечу, чтобы не кровило. Сейчас только хвост твой прополощем. Шисей вздохнул и попытался скосить взгляд на рану, потом коротко глянул на испачкавшуюся в его крови Сольвейг. — Ну ладно, — покладисто кивнул он и разжал объятия, а потом и вовсе повернулся к девушке спиной, подставляя хвост для полоскания. — Я готов… Это заняло минут десять. Промыть всю копну было нелегко, но стричься Шисею запрещала Сольвейг. Взамен она полностью взяла на себя обязанность по уходу за всем этим добром и каждый вечер заканчивался расчесыванием спутанных за день волос. — Я закончила, — наконец произнесла Сольвейг и контрольно окатила водой из душа и себя, и стража, — можно вылезать. — Славно, — Шисей переступил через край ванны и протянул Сольвейг левую руку. Правой он старался лишний раз не шевелить, чтобы снова не пошла кровь. Пока стирали воду с кожи полотенцами, страж ещё пару раз зевнул. Усталость наваливалась на него внезапно, как если бы Шисей каждый раз боролся с ней до упора, пока та до поры до времени не отступала. — Интересно, сколько у нас времени на отдых? — задумчиво поинтересовался он. — От разведки уже давно не слышно вестей. — Не думаю, что много, — мгновенно помрачнела бардесса. — По крайней мере, я надеюсь, что скоро мы всех вытащим. Замотавшись в полотенце, девушка первой шагнула за пределы ванной.