— С тех пор ни разу, — как ни старался, а голос всё равно дрогнул. Пронзительный взгляд вцепился в Сольвейг.

— Тогда почему ты считаешь, что он остался прежним? — продолжила девушка, — Время меняет всех. Ты изменился с тех пор, и он тоже. Нельзя клеймить кого-то за грехи прошлого. Мама это поняла, я это понимаю… И ты пойми. Посмотри на себя самого и пойми.

Сольвейг отвела взгляд в сторону, изучая открывающийся с крыльца унылый пейзаж.

— Я люблю Элиан и перееду, так или иначе. Не хочу жить в болоте.

Юстиэль молчал какое-то время. А потом вздохнул и подошёл к Сольвейг поближе, протянул руки и положил ладони ей на плечи, слегка сжав пальцы.

— Я люблю тебя всей своей тупой душой, — произнёс целитель, — и у меня внутри всё сводит от того, что кто-то, даже не обязательно Ши, причинит тебе боль.

Целитель опять умолк, облизав пересохшие губы.

— И ты уже давно не ребёнок, я должен тебя отпустить и благословить, — он вздохнул. Слова давались с трудом, учитывая состоявшийся разговор. — Просто, Солли… я… ну, — на этой ноте словарный запас подвёл изнывающего от похмелья отца, он запнулся на краткий миг, но упрямо продолжил: — Я даю тебе слово, что не стану больше делать так, как поступил вчера. Но и ты пообещай, что если что… ты обязательно вернёшься домой и расскажешь мне обо всём.

Сольвейг смягчилась и заулыбалась.

— Я понимаю, пап, и знаю, что ты меня любишь… — девушка ухватила целителя за запястья. — Договорились. Ты больше не бузишь и не возмущаешься, а я… Я всегда обращусь к тебе, если что-то случится, обещаю. А теперь давай пойдём в дом, а то я нахер простужусь тут с мокрой головой.

— Пойдём, — Юстиэль мягко улыбнулся. Ему определённо стало легче, как будто с души упал камень. Он убрал руки с плеч бардессы, приобнял её и повёл в дом. На фоне дождливого болота внутри было очень тепло и уютно. На пороге ванной показался Шисей. Страж уже умылся, но расчесать свою гриву самостоятельно не сумел. Встретившись взглядом с целителем, он напрягся, но всё равно выдохнул дежурное:

— Доброе утро.

Юстиэль отпустил Сольвейг и легонько подтолкнул её в сторону воина.

-Доброе. Прости меня за вчерашнее, Ши, — проговорил он. — Я был просто идиотом… это в последний раз, я дал слово Солли.

— Пойдём, я тебя вычешу, — улыбаясь, Сольвейг приблизилась к стражу и обняла его за руку. — А потом позавтракаем…

«Теперь можно не прятаться!» — радостно сообщила девушка в эфирный канал Шисея. И пусть на душе был осадок от всех тех «новостей», которые вывалил на неё Юстиэль, радость от того факта, что им теперь не надо вести себя, как подросткам, всё же пересиливала.

Шисей округлил глаза и расплылся в широкой улыбке. Она была адресована и Юстиэлю, и Сольвейг. Все ушибы, что получил накануне ночью, уже почти затянулись. Удары целителя не были настолько сильными как балаурские или асмодианские. К тому же, воинская регенерация сказывалась.

— Мир, — страж кивнул Юстиэлю и свободной рукой обнял Сольвейг, чтобы вместе с ней вернуться в комнату для расчёсывания. «В Морхейме сдох последний паини, — мысленно шепнул он девушке. — Или твой отец хорошо приложился головой в ванной…»

А Юстиэль решил вернуться на кухню, проводив парочку задумчивым взглядом. Пусть тревога за судьбу дочери не отпустила его до конца, но теперь при взгляде на них ему не хотелось скрипеть зубами.

— Ну что, все уже разошлись? — Аскольд выглянул из-за своей двери и увидел только Юстиэля в комнате. — Па-а-ап?

Говорил юноша шёпотом, после чего махнул рукой, призывая целителя подойти.

— Отвлеки маму, а я этого рыжего придурка в ванную отправлю… Потом всё объясню, как смогу.

Юстиэль кивнул. Устраивать разборки ещё и с сыном ему совершенно не хотелось.

— Только тихо, — одними губами шепнул он и торопливо зашагал в сторону кухни, где оставил Алетейю. Перешагнув порог, он первым делом направился к сидящей за столом девушке. Наклонился, презрев головную боль, и сгрёб её в объятия.

— Как же я тебя люблю, душа моя, — с жаром зашептал жрец. — Словами не описать, как сильно.

Ворох хаотичных поцелуев осыпался на макушку старшей бардессы.

— Юс, ты чего? — не ожидавшая подобного бурного проявления любви и ласки Тея удивлённо округлила глаза, но спустя миг расплылась в довольной улыбке. — Я тоже люблю тебя… Всё прошло нормально, как я вижу? Надеюсь, что наше крыльцо ещё цело…

«Спасибо, пап, ты самый лучший друг», — долетел обрывок мысли от Аскольда.

— Эй, рыжий…тьфу, не могу тебя так называть, сразу ассоциации с твоим папочкой… вали в ванную короче, только быстро, — убийца глянул на лежащего в постели Джейса.

Тот быстро сел, а потом и вовсе вскочил с кровати. Не рассчитал он только одного — что после бурного секса с элийцем будут так дрожать колени.

— О, Айон… — мальчишка шатнулся, едва не завалившись обратно. Торопливо схватив брошенные на пол вещи, он крепко стиснул их и выскользнул из комнаты, обогнув Аскольда по хорошо заметной дуге, как будто тот мог укусить. Убийца только покачал головой.

— И правда придурок… — в голове скользнула мысль догнать снайпера в ванной, запереть дверь и трахнуть ещё раз. Просто чтобы жизнь сладкой ему не казалась. Но оценив свои ощущения, Аскольд понял, что пока не очень в состоянии сделать это и ему попросту лень. — Ладно, хер с тобой, золотая рыбка, потом ещё как-нибудь…

— Крыльцо в порядке, — тем временем на кухне ответил Юстиэль. — Мы даже не орали и не ругались. Всё прошло отлично, а я… я больше не стану их донимать.

Целитель улыбнулся, поймав мысленный импульс сына. Поганое утро получило весьма позитивное продолжение. Если не считать похмелья и асмодианского гостя в их доме, разумеется.

Очутившись в своей комнате, Сольвейг подхватила с комода расчёску и хищно глянула на Шисея.

— Упор лёжа принять, руки под голову спрятать и терпеть!

Страж смешно округлил глаза от озвученного указания.

— Может всё-таки стоит обстричь уже этот хвост? — задумчиво спросил он и перебросил спутанную гриву за спину. После чего всерьёз улёгся прямо на пол, вытянувшись во весь рост, и положил обе ладони себе под голову, устроившись на них щекой. Поёрзав немного, страж мужественно вздохнул:

— Я готов.

К этому времени Джейс без приключений добрался до ванной и закрылся там. Сердце было готово выпрыгнуть из горла, а глаза незваного гостя походили на пару тарелок. Он мысленно укорял и себя самого, и то идиотское чувство, которое грызло его изнутри при одном только взгляде на белокурого убийцу.

— Я тебе обрежу, — мрачно произнесла Сольвейг, принимаясь чуть ли не по волосинке распутывать алую гриву стража. Как и её мать, девушка питала необъяснимую тягу к длинноволосым мужчинам. — Потом что-нибудь важное тоже обрежу… — тихо добавила бардесса.

Потихоньку пряди поддавались расчёске и пальцам девушки, переставая напоминать мочалку и становясь все более похожими на нормальную причёску.

На кухне Тея, прервавшись с нежностями, задумчиво глядела на целителя.

— Пойдём смотреть Веля? — предложила старшая артистка, поднимаясь со своего места.

В голове Юстиэля заметались мысли, сталкиваясь между собой и делая сильные удары в виски. Не придумав ничего лучше, целитель подхватил артистку подмышки, неловким рывком помогая ей встать. После этого Юстиэль попятился, увлекая супругу за собой. В итоге он упёрся спиной в столешницу и склонил голову, утыкаясь носом в шею девушки.

— Да ну его, — зафыркал целитель и крепче сжал свои неловкие объятия. — Давай ещё тут побудем, у меня такое настроение… прям не хочу тебя выпускать из объятий.

— Интересно, что это на тебя нашло, — Алетейя подняла руку и ласково погладила супруга по щеке. — Или опять что-то от меня скрываешь?

На мгновение бардесса хмуро сдвинула брови, но подрагивающие уголки губ выдали её с головой. Долго сердиться на целителя она попросту не могла.

— Ненене, — торопливо забормотал Юстиэль и чуть выпрямился, касаясь губами щеки Теи. — У меня просто отличное настроение, пусть и паршивое самочувствие. Я так рад, что мы с Солли нашли общий язык…