— Я не боюсь таких малышек, — мотнул головой Шисей, даже не вздрогнув от укуса. А потом он потянул бардессу к себе ближе, заваливая себе на грудь. Он уже успел привыкнуть спать рядом с ней совершенно без одежды. Зачастую Сольвейг загоняла непоседливого волка в спальню, чтобы угомонить. Вещи оставались где-то снаружи. В первое время Шисей ужасно смущался подобных ситуаций, теперь же они вошли в норму.
— Ну вот, даже не боится, — наигранно-печально вздохнула Сольвейг, устраиваясь поудобнее на груди стража. Локтями бардесса уперлась в постель, так она могла беспрепятственно портить пальцами прическу Шисея. — Я тяжёлая…
В голосе девушки прозвучала доверительно-смешливая интонация.
— Нет, — он сощурил янтарные глаза, не сопротивляясь большему запутыванию своей шевелюры. Сольвейг уже наловчилась легко распутывать длиннющие пряди. — Вот подруга твоя да… И Юс тоже тяжёлый, вообще жирный, — последнее было сказано театральным шёпотом. — А ты у меня пушинка.
Шисей протянул обе руки и стал поглаживать девушку по спине.
— А если я буду прыгать? — коварно спросила бардесса и для верности подтвердила свою угрозу парой резких движений. — А ещё…ещё…не знаю, что ещё, но обязательно придумаю.
Сольвейг наклонилась, целуя Шисея в губы и не давая ему ничего ответить.
Страж издал протяжный звук, нечто среднее между вздохом и стоном, и закрыл глаза. Поглаживание лопаток девушки постепенно переросло в крепкие объятия. Шисей заёрзал, перетаскивая Сольвейг на себя целиком. Юстиэль страдал в ванной, а значит, они были в безопасности… на какое-то время.
— Давай только быстро, пока никто к нам не вломился, — торопливо отстранившись, произнесла девушка. Выпрямившись, Сольвейг стянула с себя ночнушку и вновь склонилась, касаясь уже кожей к коже. Мгновенно бросило в жар. Хаотичные поцелуи бардессы посыпались на лицо и шею стража.
Такие партизанские игры уже тоже вошли в привычку. Возбуждение начало просыпаться ещё во время первого поцелуя. И теперь только росло. Шисей аккуратно просунул руку между собой и бардессой, чтобы коснуться её груди, провести кончиками пальцев по соску. Вторая его рука при этом скользила вниз по спине, до самых ягодиц, которые воин так любил по-хозяйски сжимать. Когда никто не видел, разумеется.
Сольвейг вздрогнула, едва не застонав в голос, но в последний момент сдержалась и с губ сорвался только тихий вздох.
— Перестань надо мной издеваться, если папа услышит, он нам обоим голову открутит… — бардесса заёрзала, силясь ничем не выдавать своего возбуждения.
— Ему сейчас не до нас, — тихо мурлыкнул Шисей. В подтверждение слов снаружи снова раздался какой-то глухой звук. Юстиэль никогда не отличался особой ловкостью, а уж с похмелья и подавно.
Страж оставил грудь девушки в покое и приподнялся на локтях, чтобы несильно укусить её за мочку уха.
— Ничего не могу с этим поделать, — признался он и откинулся на подушку. — Мой волк тебя тоже любит.
— Невозможный, — Сольвейг сползла чуть ниже, потираясь об уже стоявший член стража. — Хочу тебя…
Между ног давным давно было влажно, потому девушка протянула руку и направила Шисея в себя. Проникновение было лёгким и быстрым, срывало очередные вздохи и заставляло кусать губы.
Шисей приподнял бёдра, толкаясь навстречу своей «наезднице». Он был уверен, что таким образом не причинит ей боли. Бардесса и страж даже на телесном уровне подошли друг другу как кусочки головоломки. Шисей порывисто выдохнул, чувствуя, как учащается сердцебиение. На пару со зверем они оба ликовали, чувствуя жаркую близость и головокружительное удовольствие. Это отражалось едва заметной, хищной улыбкой на губах и блеском в полуприкрытых глазах.
Девушка стала размеренно двигаться, прикрыв глаза и сосредоточившись на ощущениях. Так трудно было соблюсти эту тонкую грань — Сольвейг знала, что времени как всегда катастрофически мало, но при этом не хотела торопиться, желая растянуть удовольствие на более долгий срок.
— Когда мы переедем… — внезапно произнесла бардесса. — Первое, что я хочу — ночь любви… целую ночь, и утро, и день, и вечер, без оглядки на время и не…не прислушиваясь к шорохам… за дверью…
Дыхание Сольвейг прерывалось — она то и дело закусывала губы, чтобы не стонать.
— А ещё… я хочу кричать на весь дом… — выдохнула девушка, постепенно ускоряя темп. — И не думать о том, что кто-то может…это услышать…
— Всю неделю из постели не вылезем, — заявил Шисей, плавно ускоряясь сам. Несколько испорченных моментов в прошлом заставляли стража поторапливаться. Он протянул руки и поймал ладонями подпрыгивавшую грудь Сольвейг. — Мечтаю уже снова услышать твои стоны.
— Как тогда, в лесу?
Сольвейг улыбнулась, вспоминая, как они улизнули от своей группы перед походом в Библиотеку знаний, забрались на один из парящих островов на равнине ветров и занимались там любовью, пугая стонами и криками окрестных фурий.
— Да-а-а, — протянул Шисей и чуть выгнул спину. Упоминание о былой шалости только подлило масла в огонь. Страж опустил руки на бёдра бардессы, огладив изгиб талии, и сжал пальцы. Он умудрялся рассчитывать силу так, чтобы не оставлять синяков. Это было неким табу для бывшего эскадронца — не сделать больно. Даже все укусы носили исключительно игривый характер.
Очень скоро Сольвейг содрогнулась всем телом, с силой сжимая в пальцах пряди волос воина. В отличии от него, она частенько делала больно, хоть порой и не совсем осознанно. Просто удовольствие, накрывавшее с головой и не выливающееся в стоны, находило иной выход проявления.
Шисей порывисто выдохнул, едва не зарычав. Выбрирующий тихий звук зародился в груди, но так в ней и остался. Страж выждал пару мгновений, при этом плавно приподнимая бёдра. А после этого рывком сел, опрокинув Сольвейг по диагонали кровати. Ему самому требовалось чуть больше времени, чтобы достичь оргазма. В новой позе Шисей без труда перехватил инициативу, начав двигаться быстрыми короткими толчками. Очень трудно было не стонать и не выдать себя остальным обитателям дома.
Чувствуя накатывающий оргазм, страж отстранился, часто и тяжело дыша. Потомство с Сольвейг они пока не планировали.
Ещё труднее было бардессе, трепещущие мышцы которой слишком остро воспринимали новый темп и глубину движений. Сольвейг выгнулась второй раз, тихонько ахнув, и заскребла ногтями по покрывалу.
Тяжёлое дыхание улетало под потолок, пока девушка осторожно подняла руку и коснулась груди стража.
— Теперь надо дождаться, пока отец выползет из ванной, и незаметно принять душ…
Шисей аккуратно улёгся на бок рядом с Сольвейг. Он выглядел лохматым, но донельзя довольным.
— Я могу перекинуться и сбегать до речки, — ухмыльнулся он и на звериный манер потёрся лбом о руку девушки. — А ты пойдёшь умываться, никто ничего не заподозрит.
Беззаботно пожав плечами, страж перекатился на спину и уставился в потолок.
— А как я объясню, почему ты вдруг решил искупаться в речке? — хмыкнула девушка, придвигаясь поближе. Сольвейг положила голову на плечо латника и умиротворенно вздохнула. — Как малолетки какие-то, честное слово… надоело уже, сил нет. Хочу спокойной жизни без игры в прятки…
— Скоро у нас всё будет, — Шисей обнял её одной рукой и подавил зевок. После секса его почти всегда клонило в сон. Даже утром. — Тогда я просто останусь тут… и сделаю вид, что сплю.
Снаружи громко хлопнула дверь. Судя по всему, Юстиэль убедился в бесполезности водных процедур и покинул ванную. Изнывающий от тошноты и головной боли жрец побрёл на кухню.
— Старый я стал столько пить, — трагично вздохнул он.
— А я пойду прокрадусь в ванную, — бардесса поцеловала Шисея в уголок губ и встала с постели. Минута ушла на поиск халата, и вот девушка уже скрылась за дверью своей спальни.
— Держи, страдалец, — оказалось, что Алетейя успела уже всё приготовить и сейчас сидела на кухне, ожидая остальных. В руки целителя перекочевала чашка с кофе, точно такая же была в руках старшей артистки. — Бросаем пить?
