Юстиэль сделал пару торопливых шагов и ногой оттолкнул оружие убийцы ещё дальше.

— Это моё решение, слышишь?! Лично моё! И ты не посмеешь идти мне наперекор!

Аскольд нырнул под покров Тени, чтоб возникнуть в паре метров от целителя, аккурат между ним и отброшенным кинжалом.

— И если мне придется доказывать тебе силой право на собственную жизнь, без вашей дурацкой опеки, я это сделаю!

«Я об этом пожалею… прости, пап, но это ради твоей и моей карьеры…»

Пальцы сомкнулись на рукоятке чужого кинжала. Она почему-то обжигала кожу, но юноше некогда было этому удивляться. Снова ныряя в маркировку, он ринулся в бой.

— Аскольд! — Юстиэль рывком обернулся, повертел головой по сторонам. Будучи жрецом, он не мог видеть юркого убийцу и его передвижения в Тени. Дело принимало опасный оборот, и по-хорошему следовало бы отступить, но упрямство и старые обиды не позволяли. Если дать Рыжему запустить когти в душу наивному юнцу, то они с Теей потеряют сына навсегда. И от этого опасного шага отделяли считанные минуты.

«Сумасшедшие элийцы… — думал Корунд, пытаясь отползти подальше. При этом северянин оставлял за собой кровавый след. — Какого ляса я вообще влип в эти разборки? Ох, Триниэль, дай мне сил».

Кинжал в руке плясал, подобно рыбке на раскаленной сковородке. Аскольд несколько раз примерялся, оставляя пока неглубокие царапины и порезы на открытых частях тела. Ему все-таки нелегко давались подобные действия, но юноша уже грезил о том дне, как вернётся домой великим генералом…

Первая серьезная рана пришлась в бок. После удара убийцу стало видно — долго поддерживать чары маскировки он не мог.

Юстиэль отшатнулся, едва не упав. Скользкая из-за остатков снега и крови почва играла против элийца. Он вцепился взглядом в Аскольда и зажал ладонью рану. Перчатка моментально вымокла от крови. Лезвие кинжала было острым, потому вошло в тело довольно глубоко. Тусклое серебро лекарских чар окрасилось алым. Шокированный происходящим целитель лишился боевого запала с частью своих сил, которые подпитывались эмоциями.

Божественный камень в кинжале заставил полученные порезы гореть огнём. Но больнее всего было сердцу Юстиэля от одного осознания того, что сын восстал против него. Свободная рука, в которой искрилась молния, предназначенная Рыжему, безвольно повисла вдоль тела.

— Уходи сейчас… — тяжело выдохнул Аскольд, стряхивая алое от крови лезвие, — я ведь не остановлюсь… хотя видят боги, я не хотел этого, ты сам меня вынудил!

Юноша оглянулся на Рыжего, но тот вроде бы пребывал в сознании, а значит кибелиск ему пока не грозил…

Во рту стояла горечь, а глаза кололо от злых слёз. Было настолько гадко, что хотелось заорать, что есть мочи, и разнести на эфирные осколки виновника всех бед — рыжеволосого асмодианина. Но Юстиэль только отступил на пару шагов, без слов признав своё поражение. Как бы ни был зол, а руку на сына он не поднимет.

Корунд к тому времени отполз с места расправы к деревьям. Там был и снег, приятно холодивший горевшее тело, и широкий ствол, к которому можно было прислониться спиной. Убийца мысленно молился покровителям, что худшего удалось избежать, и его эфирный рисунок цел. Ведь нет больше доброй Маору, которая помогала в прошлом встать на ноги.

Юстиэль смерил презрительным взглядом северянина, потом посмотрел на Аскольда с каким-то бессильным отчаянием. С губ вместо слов сорвался только вздох вместе с облачком тёплого пара. Целитель поставил портал домой и, зажмурившись, кувырнулся в него.

====== Занятная ночь ======

Аскольд недоверчиво опустил оружие.

«Получилось?..»

Когда портал осыпался ворохом искр, юноша наконец понял, как нестерпимо жжет рукоять чужого кинжала, и выпустил его из рук. На ладони остались дымящиеся следы. Ругнувшись, следопыт опустил руку в снег, чтоб тот хоть чуть-чуть заглушил боль. Когда она отступила, а точнее, рука отмёрзла и перестала чувствовать, элиец направился к сидящему под деревом Корунду.

— Хватит жопу морозить, — буркнул он, подхватив Рыжего подмышки, — пошли в дом.

— Стой-стой, — как в бреду зашептал асмодианин, — погоди.

Судя по тому, как заплетался его язык, соображал Корунд крайне туго. Если бы не поддержка Аскольда, он вряд ли бы стоял на ногах.

— Мой кинжал, — Рыжий не без труда поднял руку и коснулся плеча юноши, одновременно ища опору и стараясь не поранить. Убийца тяжело дышал, но упрямо переставлял ноги, увлекая элийца обратно к тому месту, где закончился поединок. Клинок валялся именно там.

— Дурак, нафиг он тебе сейчас нужен, — пыхтел Аскольд, но все же почти что тащил асмодианина на своем плече. С чокнутыми не спорят, а убийца сейчас явно был не в себе. — Ну, подобрал? Теперь в дом!

Только когда за обоими даэвами захлопнулась дверь, юноша смог перевести дух. Его трясло от холода и адреналина.

— Ты как? — глянул он на Корунда. — Жив?

— Жив, — вопреки словам убийца отрицательно мотнул головой. Судя по всему, мозгам тоже досталось. — Брось меня вон, на диван.

На тот момент Корунда не беспокоило, сколько грязи и крови они затащат в дом. Северянин хотел только сесть и притупить боль. А на столике в гостиной была пара зелий и неизменная спутница Рыжего — бутылка виски.

— Только я нихера не понимаю, во что вы меня втянули, — честно признался следопыт, с помощью юноши шаркая до желанного дивана. — Ух…

Старая древесина жалобно скрипнула под весом тела, а Рыжий закрыл глаза. От смены положения закружилась голова.

— Забудь, — отмахнулся Аскольд, — Вряд ли отец пожалует сюда ещё раз…, а если все же решит быть идиотом, я ему напомню, почему не стоит связываться с убийцами. Э, поделись? Мне тоже больно, между прочим…

Юноша вытянул руку, на которой продолжали алеть ожоги от кинжала.

— Что за балаурская дрянь, Корунд? Это яд что ли, смазал, чтоб другие не лапали или что?

Слова элийца громким эхом скакали в голове, отчего открыть глаза для асмодианина оказалось настоящим подвигом.

— Яд, — выдохнул Корунд, отвечая на вопрос юноши, — смесь из желез отаксидов и бала… брла… м-м-х, — Рыжий оставил попытки выговорить «балаурской» и сделал большой глоток из захваченной со стола бутылки. В голове мигом помутилось ещё сильнее, но зато теперь не так болели раны.

— Чтобы не хватали всякие загребущие ручонки, — криво ухмыльнулся убийца, — на, — он не глядя протянул юноше бутылку и умолк, переводя дыхание.

— Там в комоде есть мазь, поможет, — пробормотал Рыжий. Но где «там» сил уточнять у него не осталось. Аскольд осторожно глотнул предложенное асмодианином виски и скривился.

— Фу, ну и гадость… как ты это пьешь? Ай, не важно…

Отставив бутылку, юноша приблизился к комоду и стал перебирать его содержимое. Поиск осложнялся болящей рукой и полным беспределом внутри ящиков. Чего так только не было…, но через несколько минут удача ему улыбнулась. Маленькая баночка с вязкой прохладной субстанцией, пахнущей амалисом, была похожа на нужную.

— Оно? — юноша вопросительно глянул на Корунда.

— Зелёная и пахнет овощем, — произнёс убийца, заставив себя отлепиться от спинки дивана и кое-как сесть прямо. Только потом он сфокусировал взгляд на находке Аскольда. — Оно.

Рыжий кивнул. По-хорошему следовало снять истерзанный дублет и обработать раны, но для начала асмодианин решил сделать ещё глоток виски… или два. Так ему было проще и собственное положение казалось не таким паршивым. Донимавший вопрос «За что?» наконец затих, улёгшись где-то в глубине подсознания. Следом за алкоголем в рот отправилось исцеляющее зелье, сработавшее едва не в вполсилы из-за беспробудных пьянок убийцы.

— Жалко диван, — прошептал Корунд, начав возиться со шнурками и пряжками доспеха. — Придётся выкинуть… долбаные шиго за новый сдерут втридорога.

Неразборчивым бормотанием Рыжий пытался отвлечь себя от боли и удержать в сознании. Потому что отключись он сейчас — может попросту истечь кровью. И что самое удивительное — медленно, но верно, у него получалось расстегнуть одну клёпку за другой. Сказывались годы одинокой жизни, в которой северянин привык полагаться исключительно на себя.