Маору уселась на кресло рядом и склонилась над лежащим целителем. Довольно бесцеремонно коснулась века, оттягивая его и оценивая «объём работы».

- Мда…ублюдок постарался на славу, — тихо пробормотала девушка, убирая пальцы. А потом накрыла глазницу ладонью, на которой концентрировалась прохладная сотворяющая магия. Хоть движения жрицы были хирургически точными, магия будто бы обжигала холодом.

Юстиэль протяжно выдохнул, стараясь не ёрзать. Под дёрнувшимися пальцами скрипнула кожаная обивка дивана.

- Д-да, он скор на расправу… был, — сдавленно ответил он и сощурил здоровый глаз, чувствуя, как ко внешнему уголку подбирается колючая холодная влага. Больше пациент не говорил ничего, дабы не отвлекать Маору, поскольку сам прекрасно помнил, как бесит сбитая концентрация и как утомительно ткать заново заклинание, которое было прервано.

Маору под нос зашептала заклятия. В памяти одна за другой всплывали нужные картинки — анатомическое строение, цепь нервных окончаний, кровеносных сосудов. Девушка даже чуть зажмурилась, чтоб проще было концентрироваться на нужном течении эфира. Поток его наростал, заполняя пустую глазницу, цепляя отмершие ткани и заставляя их «ожить», расти заново. Это было странное ощущение, будто внутри что-то шевелится.

«Какие-то жалкие месяцы, и ты снова будешь видеть опасность раньше, чем она тебя укусит», — мысленно подбадривал себя Юстиэль. Настораживали не только и не столько ощущения вперемешку с болью в пустой глазнице, сколько чужое прикосновение к давней ране.

Жрец зажмурил было левый глаз, но тотчас очутился в каюте Ренмура, словно наяву слыша урчание корабельного мотора. Ярким жёлто-белым светилось раскалённое лезвие кинжала. Сердце больно забилось в груди, учащая дыхание, и Юстиэль открыл глаз. Он понадеялся, что реальность позволит ему выкинуть из головы навязчивые страхи прошлого.

Изведя весь запас силы, Маору откинулась на спинку кресла, обмахивая себя ладонью. От такой усиленной концентрации на филигранной работе брюнетка почти вспотела.

- На сегодня хватит… Придете ещё после завтра. И постарайся походить без повязки. Ткани плохо реагируют на дефицит воздуха.

Посидев пару мгновений, девушка оглянулась к двери и гаркнула на весь дом:

- Тея, принеси бренди!

Алетейя, успевшая задремать на диванчике в гостиной, встрепенулась и часто заморгала.

- А…сейчас, да! — отозвалась она, поднимаясь на ноги, — сейчас принесу!

Юстиэль сел на диване, ощущая остаточный эффект магии — холодноватое покалывание. Разумеется, он ничего не видел правым глазом — пока что нечем было видеть. Но зато теперь на место полной пустоты пришло нечто иное, что удалось создать усилиями Маору.

- Хорошо, — жрец кивнул, сгребая ставшую уже привычной повязку в карман. — Спасибо тебе… большое. С меня должок.

С этими словами целитель улыбнулся и осторожно моргнул, уже обоими веками. Было крайне непривычно, хотя правое и осталось полузакрытым в силу годами сложившегося обыкновения.

В дверях возникла Тея. На подносе, который она держала в руках, была бутылка бренди и низкий граненый стакан. Маору поднялась навстречу Тее и ухватила бутылку, делая пару глубоких глотков прямо из горла. Стакан остался не тронутым.

- Так… Послезавтра вечером жду. Постарайтесь два дня никуда не ходить по опасным местам. Только прогулки на свежем воздухе, не длительные. Повязку выкинуть нахуй. И сразу говорю — на солнце будет ОЧЕНЬ больно. Так что лучше гулять вечером.

- Я поняла, - Тея, сосредоточенно слушавшая рекомендации, кивнула.

- Тогда до встречи, Маору. Спасибо ещё раз… — отозвался Юстиэль и поднялся со своего места. До жути захотелось если не посмотреть в зеркало, то хотя бы потрогать правое веко. Но целитель благоразумно сдержал свои порывы и шагнул к девушкам.

- Пошли? — целитель вопросительно глянул на Тею.

- Обращайтесь, — Маору отсалютовала бутылкой и бухнулась с ней обратно в кресло, — Поднос можешь кинуть на диван, я потом заберу.

Тея аккуратно исполнила сказанное Маору и повернулась к целителю.

- Пошли, — повинуясь легкому взмаху руки в воздухе завис серебристый портал, в который шагнули даэвы. Очутившись дома, жрица повела плечами, чувствуя облегчение на душе и улыбнулась Юстиэлю.

- Как самочувствие?

- Непривычно… и как будто прохладно, хотя уже совсем не больно, — пробормотал он и поднял было руку, чтобы ощупать веко, но тотчас одёрнул себя, перехватив её за запястье и опустив обратно. Голову и взгляд он тоже опустил, чтобы взлохмаченная чёлка сползла обратно на лицо.

- И это… неуютно мне без повязки. Уже как-то привык скрывать своё уродство, — признался Юстиэль, следуя данному обещанию не лгать. — Вот думаю о нашем запланированном визите в храм. Теперь придётся отложить его до позднего вечера.

- Ну, это не страшно, — поспешила успокоить Юстиэля девушка, — Днем там все равно куча работы и народу. А вечером можно будет побеседовать в спокойной обстановке. И вовсе это не уродство, перестань. Ты у меня самый красивый, хоть с двумя глазами, хоть с одним.

Тея привстала на носочки и клюнула мужчину в правую скулу, подтверждая свои слова.

- И что бы я без тебя только делал, — с нежностью проговорил Юстиэль и поднял взгляд на девушку…

…остаток дня пролетел как несколько минут. К зиме солнце садилось довольно рано. Но даже за это время жрец успел прозвать себя упырём и очень натурально шипел, стоило хоть где неподалёку блеснуть лучам света. Близость Алетейи и её постоянная поддержка превратили угрюмую по началу физиономию в довольную ухмылку. Жрецы пили чай, готовили вместе обед и говорили о том, о сём. И наконец, наступил вечер. Это стало ясно по тому, насколько потемнело в доме, даже сквозь щёлки в шторах перестали проникать солнечные лучи.

- Ну что, господин упырь готов к походу в храм? — осведомилась Тея, поначалу попытавшись по привычке натянуть на себя боевой доспех. Но потом опомнилась и обошлась длинной туникой без рукавов, юбкой в складку и высокими сапогами. — Надеюсь, ты там дымиться не начнешь? Испаряться на ровном месте или в летучую мышь превращаться… А то может лучше к нам в гости жрицу зазвать?

- Я готов! — Юстиэль мужественно выпятил грудь, а потом, обмозговав подколы Теи, как-то съёжился и ссутулился, искривив губы и сдвинув брови.

- О, я могу, — шипящим тоном признался он, — и упаси Айон, попасть на меня святой водой, растаю в миг. Ты уж пригляди, чтоб они в меня ничем там не брызгали…

Концовку фразы он проговорил уже дрожащим голосом, тщательно сдерживая рвавшийся наружу смех.

- Разве что ядом от зависти, — расхихикалась девушка, глядя на Юстиэля, — Но я думаю, это не смертельно. Ладно, пойдем.

Вечерний Элизиум встретил даэвов прохладой. Глубоко вздохнув, Тея расправила плечи и зашагала в сторону храма. Он по-прежнему вызывал в ней двоякие ощущения — столько всего произошло в его стенах.

- Нам нужно к верховной, — вежливо попросила девушка, поймав одного из проходящих мимо жрецов.

- Она занята сейчас, — окинув парочку даэвов пронизывающим взглядом, изрек мужчина. — Вам нужно подождать.

- Ладно, подождём, — отозвался Юстиэль. То ли он так хорошо вжился в образ, то ли дело было в пробудившихся воспоминаниях, но под сводами Храма целителю стало совершенно неуютно.

«Тебе нужно исчезнуть… и не просто сбежать куда-то, а раствориться в эфире», — шипела верховная жрица, полыхая гневом. И полный презрения взгляд пронзил до самой глубины души. Юстиэль вздрогнул, возвращаясь к реальности, и принялся мерить шагами просторный зал, где туда-сюда сновали служители и приходили даэвы: кто-то — получить благословение, а кто-то — просто помолиться перед тяжёлым походом.

Тея кивнула и отошла к одной из статуй, украшавших Храм. Вспомнилось, как она смотрела на них ещё девочкой 16-ти лет, только переродившейся и не знающей ни единого чувства. «Вас всего двенадцать… Это редкий дар». Глубоко вздохнув, целительница отвлеклась от воспоминаний и закрутила головой по сторонам, стараясь отвлечься. Наконец её взгляд вернулся к Юстиэлю, которому тоже явно было не по себе.