Альфредо устало прислонился лбом к двери. Меньше всего ему хотелось бы, чтобы Билл это увидел. И не потому, что он боялся получить по шее за несанкционированное использование кровати, а потому, что увидел в глазах этого парня сверкнувшую молнию лютого бешенства и полного разочарования. Было ясно, что никакого оправдания Том ему не был должен. Только почему же так противно кололо под лопаткой?

В дверь снова позвонили. Альфредо, который все еще прилипал к поверхности лбом, без единого желания открывать, решил, что это его случайный знакомый вернулся за чем-то. Но ситуация была намного хуже. После второго звонка дотянуться до ручки все же пришлось. На пороге показалась сияющая, как медный цент, Фиби.

— Я забыла ключи! — сообщила она с такой радостью, будто поделилась тем фактом, что в мире навсегда воцарился мир и согласие. — Но как же хорошо, что ты тут! Где наш тигр? Дай я его обниму!

Том ничего не сказал. Он улыбнулся девушке, как могла бы сделать это мумия в музее, развернулся и, держась за голову, отправился в свою комнату.

— Я даже с работы пораньше отпросилась, чтобы… — Фиби наклонилась, чтобы снять ботинки и не видела, что ее уже не слушали.

Она удивленно обернулась. Том, подозрительно молчаливый, уходил в свою комнату и не обращал внимания на ее радостное чириканье.

Девушка изумленно приподняла брови и чуть высунулась, чтобы проследить за движением и убедиться, что это был именно Альфредо, а не его призрак. В квартире стояла мертвецкая тишина, и никто не носился с радостными воплями. Фиби сняла свои кроссовки и поспешила за Томом в комнату. Когда она зашла, тот уже лежал на раскуроченной постели лицом вниз и был больше похож на бездвижный труп.

— Альфредо, ты чего? — соседка осторожно потрогала его за плечо. — У тебя вид, как у утопленника.

— Фибс, оставь, ладно? Я хочу сообразить, что мне делать.

— Делать с чем? Где Билл? Полчаса назад он собирался домой, — Фиби огляделась. — Что у тебя тут произошло?

— Катастрофа. Локального масштаба, — глухо и невнятно отозвался парень.

— Да что случилось-то? Ты мне можешь внятно объяснить?

Том отвернулся. Фиби попыталась заглянуть ему в глаза, но он упорно отвернул голову в сторону.

— Фибс, не надо, правда. Я не хочу сейчас ничего говорить, — твердил он.

Девушка ничего не понимала. Это было так не похоже на того Альфредо, которого она знала. Она попыталась сопоставить факты, которые бросались в глаза. А потом она увидела разворошенную кровать.

— Том, — она устало потерла переносицу. — Посмотри мне в глаза и скажи, что твоя кобелиная натура еще не умудрилась завалить Кернера. Развей мои сомнения: почему у меня такое впечатление, что между вами что-то есть?

— Ничего нет. И не будет, — как-то отстранённо буркнул Том. — Я не знаю, где Билл. Он ушел куда-то за несколько минут до твоего прихода.

— Но он же хотел отпраздновать новую должность, — недоумевала девушка.

— Его приняли? — Альфредо вяло пошевелился. — Вот черт. Я даже его не поздравил.

— Эл. Повернись и посмотри на меня, твою мать, — Фиби дернула его за пояс штанов, ни на секунду не собираясь отступать. — Я тебя знаю, как облупленного. Что за похоронный вид?

Том поднялся и глянул на нее так, что у девушки кровь застыла в жилах.

— Ничего. Совсем ничего, — он резко спустился с кровати и заходил по комнате, запустив пальцы в брейды. — Я просто все порчу. Все, к чему бы ни прикоснулся.

Шумный ветер за окном донес до Фиби какие-то звуки. На ум внезапно пришел разговор, который они с Хемметами завели совсем недавно у подъезда.

— Так. Теперь ответь мне честно. Не юли и не срывайся в пропасть, как ты обычно делаешь это, убегая от всех и самого себя, — она посмотрела на свои руки и собралась с силами, чтобы продолжать. — Я не знаю, что там у вас произошло, но в последнее время ты сам на себя не похож. Ты запал на этого парня. Да?

Том остановился на секунду, глядя тупо перед собой. Его губы приоткрылись немного и Фиби вздрогнула, когда четкий, подобно выстрелу, ответ позвучал в тишине:

— Да.

***

Билл просидел на лавочке в ближайшем парке, вцепившись в сидение, до наступления вечера. Он таращился на стволы тоненьких деревьев и видел между ними одну и ту же картину, как бы ни пытался выкинуть ее из головы.

Блестящее тело. Капельки пота на коже. Лучик солнца, пересекающий помещение и танцующий в темных брейдах. И движения — четкие, резкие, такие мощные. Лицо того незнакомого темноволосого парня, который лежал, прикрыв глаза и чувственно отвечал на все движения, интимно водил руками по телу Тома и дышал как будто через раз… На сотый скачок сознания, когда это видение повторилось снова, Биллу уже казалось, что он ловит ощущения и эмоции обоих, и от этого ему опять захотелось убивать.

Изнутри он весь словно покрылся корочкой льда. Движения Тома в его воображении безжалостным молотом крошили всю нервную систему вместе с чувствами, которых Билл сам не понимал. Во всем были виноваты поганое любопытство и попытка дознаться до своей сущности. Не надо было задавать этому парню никаких вопросов. Не надо было слушать Эла. И не надо было лезть за дозой необходимой физической разрядки. Это все сказалось на нем очень странным образом. На смену злости пришло дикое и очень глубокое разочарование — в себе, в чертовом Альфредо, во всем.

Билл не знал, чего он ждал от Тома. Он еще не успел забыть все, что между ними произошло. Если что-то было. Все это оказалось слишком внезапным; почти как начать резать пациента, когда наркоз еще не подействовал. В попытках убежать от демонов, которые рвали его разум в клочья, он, кажется, упустил что-то важное: какое-то чувство, которое сидело сейчас иглой под ребрами, очень холодно напоминая об одних единственных словах.

«Если что, я не из тех, кто что-то требует, ты же понимаешь, да?» — «Спасибо, Том. Я тебе правда очень признателен. Я тоже буду на твоей стороне…»

Билл не знал, чего хотел. Он не понимал, почему сегодняшняя сцена была ему так неприятна и странна. Он с отчаянием осознавал, что уже злится совсем не из-за поруганной кровати. Если дело вообще было в ней хоть на секунду.

В кармане зазвонил мобильник, заставивший парня вздрогнуть и сбросить с себя вуаль оцепенения. Посмотрев на дисплей и поняв, что звонила Фиби, он нажал на сброс. Желание отмечать что-либо пропало напрочь, вместо этого появилось другое — пойти и зверски нажраться в одиночку.

Но Кернер не стал этого делать. Вместо этого он тихо вдохнул. Выдохнул. И, с большим трудом поднявшись со скамейки, отправился в сторону дома. Он твердо решил, что в той квартире не появится ни за что, по крайней мере в ближайшее время.

Было не так много мест, куда можно было податься, и из всех Билл выбрал наименьшее зло.

***

Грегори немного оторопел, когда открыл дверь и увидел вечернего гостя.

— Кернер? Ты дверью не ошибся?

— Не ошибся, — мрачный, как статуя с кладбища, Билл ввалился внутрь. — Вы сейчас не заняты?

— Не, я один дома. Гарри по делам делся куда-то. Заваливайся. Пивка будешь?

— Буду, — не стал отказываться Билл.

Они уселись на знакомой разгромленной кухне и молча пили до тех пор, пока бутылки их не ополовинились. Грегори видел, что Билл немного не в себе, хотя и ни проронил ни слова. Брюнет хмурился, переваривая в своей голове какие-то только ему одному понятные мысли.

— У тебя проблемы, чувак? — все же предпринял попытку завязать разговор сосед.

— Есть такое, — Билл сделал еще глоток. — Пока я со своей головой не разберусь, я отказываюсь во внешний мир выходить. У меня есть просьба. Вы не могли бы меня приютить? Я не хочу сегодня идти домой. И завтра. И вообще когда-либо.

— Да без проблем, один хрен — места до черта. Бери себе целую комнату, — совершенно спокойно кивнул парень.

— Я буду вам по гроб обязан. Только… Один момент. Ты мог бы не говорить Фиби и Тому, что я у вас? Мне некуда больше пойти. Но я не хочу, чтобы они обо мне что-то знали.