— Вы не можете этого делать, — кричала она, — это частная собственность! Нарушение прав!

— Ты тоже нарушаешь права. Я предупреждал тебя, Соммерс, я предупреждал! — злорадствовал Альфредо. — На тебя в этом доме больше всего жалоб, мне ничего не стоило получить ордер на твое выселение.

— Альфредо! Ты не имеешь права лапать мои вещи! — Фиби удалось выхватить у одного из мужчин свой кожаный кейс с кистями и красками. — Не трогайте это.

— Твое извещение лежит у меня на столе уже неделю. У тебя было время собраться. Если ты этого еще не сделала, это только твои проблемы.

— Но я его увидела только сегодня!

— Это твои проблемы, как я уже и сказал. — Альфредо кивнул головой людям в форме. — Выносите все, кроме мебели.

— Это незаконно! — попыталась девушка встрять еще раз. Альфредо посмотрел на нее с гаденькой усмешкой.

— А ты попробуй докажи, Соммерс, — его острый взгляд полоснул Фиби по лицу. — Так ты сказала, когда поцарапала мою машину?

Девушка открыла рот. Она не знала, как еще могла повлиять на ситуацию.

— Фиби, — Билл подошел к ней, удивленно окидывая взглядом помещение. — Что тут творится?

— Билл, — глаза ее были красные. — Меня выселяют. Альфредо… — она не смогла продолжать. Слезы мешали ей говорить.

Все шло к этому… — меланхолично заметил голос.

Билл удивленно открыл рот. Такого поворота событий он не ожидал.

— Одну минуточку, — парень опомнился. — Можно взглянуть на документы?

— Да, пожалуйста.

К ногам Билла тут же полетели бумажки. Кернер не стал возмущаться подобной грубости. Он наклонился и поднял их, чтобы внимательно изучить. В действительности, Фиби Соммерс, чье имя упоминалось в самом начале, должна была покинуть помещение дома по адресу *** не позднее сегодняшнего дня. Перечень жалоб, подписанный размашистой раскорякой мистера Альфредо, прилагался.

Ого. Публичные домогательства, разврат, аморальное поведение… В каком веке встречались такие формулировки? — поинтересовался голос, который, как и всегда, следил за ситуацией и не мог смолчать.

— Мистер Альфредо, я уверен, все это можно как-то решить… — попытался встрять Билл.

— Нет, парень. Решить это можно было до того, как вы начали портить мое личное имущество.

Фиби всхлипнула. Ее тонкие руки обвились вокруг шеи Билла, и она зарыдала ему в футболку. Кернеру искренне хотел бы ей помочь, но сердце его отбивало бешеный ритм, а решение почему-то никак не находилось.

А что, если… — внезапно само по себе вспыхнуло в голове.

— Значит, вы хотите ее выселить. Фиби. Сколько составляла твоя арендная плата?

— Какое это теперь имеет значение?

— Нет, это важно. Скажи мне.

— Примерно тысяча долларов. Не так уж много, — раздался невнятный отклик.

Билл кивнул.

— Эта квартира, она была записана на твое имя?

— Да, Билл. Но я не понимаю, к чему ты…

Брюнет просиял. Он знал, что перечеркнет все свое существование в доме тем поступком, который собирался совершить.

— Погодите, — он остановил мужчин, опечатывающих коробки с вещами. Отнесите все это в квартиру ниже. С мебелью мы потом разберемся.

Перекошенное лицо мистера Альфредо тут же возникло прямо возле его носа.

— Нет, Кернер. Единственное, куда она пойдет сейчас, это на выход. Тебе ясно?

— Да? — злой и совершенно не настроенный на дебаты Билл сейчас был готов вмазать этому чертовому старику. — А ты проверь меня, Альфредо.

Кернер сложил руки на груди и посмотрел сверху вниз на начинающего зеленеть, как плесень на сыре, домовладельца.

— Ты не можешь так поступить, Кернер!

— Как и ты. У тебя нет документов, чтобы запретить мне позвать к себе гостя. Я могу поселить к себе кого хочу.

Губы Фиби приоткрылись в немом шоке. Ни она, ни работники социальной службы, не знали, что делать.

— Ты не имеешь права, — глаза домовладельца сузились до пары миллиметров.

— Ты тоже. Ты лезешь туда, куда тебе не надо лезть. Не удивительно, что тебя ненавидит весь дом, — Билл поражался, откуда у него было сейчас столько внутренней силы, как будто какой-то мотор включился. Он изо всех сил хотел только одного — увидеть перекошенное лицо мистера Альфредо.

— Ты, щенок, пытаешься стоять на пути не у того человека. Разве ты еще не убедился, что это бесполезно?

— Нет. — Билл был упрям, как скала. — Я могу пускать в свою квартиру кого хочу. И Фиби, — он глянул на встрепанную девушку, — пойдет со мной.

Альфредо сжал кулаки. На секунду Биллу показалось, что тот кинется на него. Но домовладелец молчал. Все молчали.

— Билл… Не надо… — только тихо прошептала Фиби.

— Надо. Ты сейчас берешь вещи. И мы идем. Домой. Я покажу тебе твою комнату. Ведь на меня-то в этом доме пока никто не жаловался? — с хладнокровным спокойствием удава, Билл взял одну из ее коробок.

— Ты пожалеешь об этом, Кернер, — сквозь зубы прошипел мистер Альфредо.

— С нетерпением жду. Заходите как-нибудь попить чай, посмотреть, как Фиби обустроилась, — бросил Билл уже через плечо.

Он прекрасно понимал, что перегнул палку в этот раз. Но отмотать время и сделать что-то по-другому он не хотел.

Когда они отошли на безопасное расстояние и двери лифта закрылись за их спинами, Фиби повисла у Билла на шее второй раз. Он никогда не получал сразу столько поцелуев от девушки за раз.

— Билл, ты… ты-ы… — быстро бормотала она, не в силах подобрать слова.

— Ходячий труп. Знаю. Альварес теперь меня в могилу вгонит.

— Нет. Ты — мой герой. Честно… я найду квартиру и съеду от тебя, как только представится возможность!

— Да ладно тебе, — брюнет задумчиво пожевал губу. — У нас теперь другая задача. Не вляпаться по новой и не навлечь на себя гнев старика. Нам надо вести себя тише воды, ниже травы, чтобы он не мог больше подкопаться.

— Даю слово! Никаких шумных вечеринок. Комендантский час в одиннадцать. Ты мне выделишь место, где я могла бы хранить свои кисти? — девушка удивительно быстро приходила в себя. Через секунду на ее лице уже не осталось и следа от слез. Розовые глаза лихорадочно блестели в полумраке коридора. Ну а Биллу оставалось только усмехнуться. Он жалел, что его отношение к жизни было не таким легким.

Это был очень благородный поступок. Но ты же понимаешь, что только что окончательно встал на сторону зла? — голос, на который Билл прекратил обращать внимание, снова вернул его в реальность.

Ну и что? Один черт, злее уже некуда. Когда в голове постоянно бубнит непонятно кто, — в виде исключения отозвался парень.

Я думал, ты уже привык к моей компании.

Это ненадолго. Я планирую избавиться от тебя. И сделать это как можно скорее! — злорадно пообещал ему Билл.

Как ни странно, ответом ему была полнейшая тишина. Только радостная болтовня Фиби над ухом позволила парню немного улыбнуться.

У него были самые серьезные планы на вторую половину дня. И он очень нервничал перед тем, что ему предстояло.

***

Ближе к вечеру, когда солнце уже было не таким ярким, Билл лежал на кушетке и смотрел на стену, криво нависавшую над ним. Жалюзи отбрасывали на нее косые полосы, а в наушниках звучала монотонная, релаксирующая мелодия. Предполагалось, что это был хороший способ для того, чтобы немного успокоиться, но Билл все равно нервничал.

— Мистер Кернер, вы можете снять наушники, — услышал он приглушенный голос.

Сделав то, что ему сказали, он сел и проморгался, стараясь избавиться от ярких пятен, которые прыгали перед его глазами.

— Итак, расскажите мне, что вас привело ко мне в кабинет.

Парень тяжко вздохнул.

— Мне кажется, мое состояние становится хуже. Примерно пару лет назад я уже посещал психоаналитика. На этом настоял мой отец.

— Какого рода проблемы вас беспокоили?

— Я… — Билл неуверенно посмотрел на мужчину средних лет, который внимательно изучал его через стекла очков. Доктор кивнул ему в знак одобрения, чтобы его клиент не стеснялся говорить.

— Я начал испытывать психологические трудности. Видите ли, из-за слишком консервативного воспитания, я большую часть времени был вынужден проводить дома. Мне было сложно общаться с людьми. А единственный, кто мог меня понять и поддержать — мои родители — были слишком заняты, чтобы слушать мои жалобы.