— Знакомая история, меня мама тоже ругала на чем свет стоит, на улице запретили показываться ближайшие лет сто… — проворчал он, вспоминая три чудных дня взаперти.

Билл дернул уголком губы, получилось это у него немного нервно. Друзья помолчали, а затем старший из мальчиков изрек:

— Слушай, это все из-за меня, — сказал Билл, поднимая свои грустные глаза цвета лесного ореха. — Если бы я не придумал все это, тебе бы не попало. Нам всем не попало бы. Если ты не захочешь больше со мной общаться, я пойму. Я уже привык к тому, что я все порчу, как говорит отец.

Том тяжело вздохнул. Он сердился на Билла первое время — за то, что он был такой встрепанный, как клубок перьев, и за то, что ему не сиделось на месте, как будто он, а не Ханна, был укушен бешеным псом за одно место. Но потом это чувство медленно сошло на нет. Ведь в их ночных приключениях виноват был совсем не Билл. Отчего-то Том подумал, что уж Тайлера точно не мучили подобные угрызения совести.

— Билл, нет, я… Не сержусь на тебя. Но вот с Тайлером общаться я больше не хочу, — честно предупредил он.

В лице друга промелькнула какая-то тень. И еще Том заметил, что глаз у того заплыл от синяка — он вообще выглядел неважно, как будто упал с грузовика.

— Том, понимаешь… Я не могу ему запретить с нами дружить, — Билл опасливо обернулся на дом, словно ожидая, что на него может кто-то наброситься со спины. — Он — мой брат, вся эта идея с группой была его. Он просто … — мальчик снова нервно обернулся, заслышав шум, но это всего лишь Бастер возился неподалеку со своим мячиком, — он тоже тяжко переживает развод родителей, раньше он не был таким жестким. Папа говорит, у него сейчас такой возраст…

Том хмуро смотрел на соседа. На его взгляд, возраст тут был ни при чем — сволочью либо рождались, либо нет.

— Да, я понимаю. Но что-то мне подсказывает, когда Ханна выйдет из больницы, у нас с этим тоже возникнут проблемы. Родители вряд ли разрешат ей общаться с нами дальше. Вашей бравой компании настал безоговорочный конец.

— Может, и так, — Билл дернул плечом.

— Билл, ты мне не расскажешь, что случилось в тот вечер? — резко сменил тему Том, заставив улыбку на лице друга померкнуть.

— Том… Пожалуйста, давай оставим эту тему? Произошел несчастный случай, — он машинально схватился за больной глаз, красиво подчеркнутый синевой. — Не спрашивай про это.

Однако так быстро Биллу отвертеться не удалось, Том с поразительной прытью перегнулся через забор и подтащил брюнета к себе.

— Билл, скажи мне пожалуйста, это очень важно, — тихо зашептал он. — Это очень важно для меня.

Приятель попытался вырваться, но ничего не получалось. Он испуганно дернулся, но Том крепко держал его запястье.

— Том, пожалуйста, не вынуждай меня… Зачем тебе это знать? — умоляюще спросил Билл, когда понял, что его попытки тщетны.

Том набрал в легкие дыхания. Выбора не оставалось:

— Билл, ты же мой друг, да? Я сейчас расскажу тебе кое-что. Ты обещаешь, что на этот раз Тайлер или кто-то еще ничего не узнает? Чтобы не как в тот раз?

Билл огляделся по сторонам и недоверчиво кивнул. Том понадеялся, что на сей раз его расчет верен:

— Ну смотри. Ты обещал …

Том выдохнул с характерным «фух», и принялся вкратце излагать:

— У меня проблема… Кажется, я начинаю терять память, как мой отец. Я унаследовал это от него.

Том быстро рассказал, что произошло у врача, и как он отключился прямо на приеме, на кушетке. Билл слушал его внимательно, расширив карие глаза, которые вдруг стали очень серьезными.

— Для того, чтобы потом вспомнить, мне надо записать в дневник. Хотя бы частично, понимаешь? Я не могу написать о том, чего не помню, но для этого мне и нужна твоя помощь!

— Том, но … Это же ужасно … Когда ты отключился там, мы с Таем подумали, что это произошло оттого, что тебя чуть не зацепила машина … — Билл, договорив, испуганно прикрыл ладошкой рот, понимая, что начал болтать лишнего.

— Какая машина? — моментально уцепился за это слабое место его друг.

Билл в ужасе замолчал, поняв, что он все равно проговорился. Впрочем, он быстро взял себя в руки.

— Ладно, слушай. Тайлер не хочет ничего никому рассказывать, потому что сделал очень нехорошую вещь. Я не могу тебе сказать — он прикончит меня, если узнает. — Билл быстро скинул толстовку, показывая Тому свои руки, — видишь?

Том увидел прекрасно. Вся поверхность кожи мальчишки была покрыта синяками и царапинами. Как будто кто-то как следует поработал молотком для отбоя мяса…

— Билл, это Тайлер тебя побил? — от ужаса Том даже выпустил из хватки запястье друга.

— Нет, отец. Таю тоже влетело по первое число, хотя обычно я первый на раздаче. Но брат предупредил меня, что если я буду болтать — будет хуже, он сейчас злой как пёс. У всех у нас свои скелеты в шкафу, — с сожалением констатировал мальчик. Печаль в его взгляде вдруг уколола Тома, отчего захотелось действительно отступить, но он пересилил себя:

— Билл. Твой отец тебя часто … бьёт?

— Нет, не… очень. Я заслужил это на сей раз. Я в порядке, — Билл переминался с ноги на ногу. — Мы в этот раз все прокололись, надеюсь, больше такого не повторится. Пусть наш разговор сегодня останется только между нами, хорошо?

Том, не моргая, смотрел на него. Он отчаялся — ведь Билл был последней надеждой, единственным, на кого можно рассчитывать, когда так хотелось узнать правду. Но и она сейчас ускользала, как ветерок, что трепал макушки деревьев на соседних участках.

— Билл, этот разговор будет между нами. Но мне действительно… очень, — Том сделал ударение на этом слове, — нужно знать. Пожалуйста!

Одна секунда молчания. Снова взгляд — глаза в глаза. Тому показалось, что Билл сейчас сдастся, он с самого начала колебался. Друг действительно огляделся и сделал один шаг вперед, шепча совсем тихо:

— Том… Тайлер убьёт меня…

— Пожалуйста, — Том прикрыл веки, вложив в выдох все эмоции. Из всех Билл должен понять.

Еще один умоляющий взгляд. Том шагнул ближе, почти повисая на соседе и тот быстро облизнул губы:

— Ладно. Только между мной и тобой. Но Тай ни в коем случае не должен про это узнать! Он до сих пор думает, что ты слишком сильно ударился головой. И, пожалуйста, не перебивай… — было видно, что слова даются мальчику с трудом. — В общем… С какого момента ты помнишь?

— Мы пошли на участок к соседям.

— Верно. И ты помнишь, зачем мы делали это, Том?

— Нет. Не заставляй меня вспоминать! Лучше просто расскажи!

Билл заговорил быстро, словно стараясь покончить с этим неприятным делом в считанные минуты.

— Мы пошли на участок к соседям и взяли там одну вещь, которая нам не принадлежала. Пёс хозяев набросился на нас — это был сторожевой доберман или что-то вроде. Мы побежали… Мы летели через весь город, пока не добежали до автобана, а затем, — Билл перевел дыхание, — Ханна выскочила на дорогу и упала. Тогда он на неё и набросился. Вдруг появилась машина — ты пытался помочь Ханне. И… — Билл немного запнулся, прежде, чем продолжать, — в последний момент ты всё же отшвырнул собаку, она… она попала прямо под колеса. Её буквально размазало по автостраде прямо на наших глазах! А дальше … ну, а дальше ты и сам помнишь. Мы смылись, просто оставили всё как есть, оставили животное умирать там, на дороге! — быстро завершил ужасную историю младший Мёрфи.

Тому показалось, что его обдало сначала кипятком, а затем жидким льдом.

— Билл, мы… убили чью-то собаку? И не остались там, отвечать за свои действия?

— Она первая набросилась на нас! Когда её сбили, человек выбежал из машины… Это отвлекло. Тайлер схватил нас за шкирку. И мы побежали. Как можно быстрее. В общем… Теперь ты всё знаешь!

Было видно, что мальчику больно вспоминать ту ночь. Страх горел в его глазах подобно льдинкам, он переминался с ноги на ногу, словно хотел поскорее уйти от неприятной темы. Том открыл рот. Вопросов появилось теперь ещё больше. Одно дело — просто сделать глупость. И совсем другое — слышать о ещё более ужасных последствиях своего поступка!