Я попыталась пошевелиться, но получилось плохо - я была укутана в одеяло, как в кокон. Ночью было прохладно, поэтому я попросила у Хос два одеяла, одно из которых отдала Дальке, а во второе с чистой совестью укуталась. И теперь сильно об этом жалела: было жарко, я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, и меня куда-то несли.

Я бы испугалась гораздо меньше, если бы могла убежать, возможность убежать в любой момент всегда меня успокаивала. Но тут я просто запаниковала, заверещала и пару раз дернулась. А потом еще пару раз. Моталась, как гусеница в птичьем клюве, думала, умру от ужаса. Но к счастью, это быстро прекратилось.

- Проснулась? - участливо поинтересовался смутно знакомый голос, и меня поставили на землю.

Как только меня поставили и отпустили, я тут же захлопнула рот и уставилась на похитителя.

Солнечный свет не был к Фанти милосерден. Я разглядела пару оспинок, которые не заметила в тусклом свете вечерней едальни, откуда-то появившуюся шишку на лбу и ссадину на щеке. Стрелки на глазах размазались, а вот длиннющие ресницы и неправдоподобно белая кожа оказались настоящими.

Глаза и без стрелок были огромны. И глядя в эту безмятежную, темную, на границе с фиолетовым, совершенно нечеловеческую синеву эльфисских глаз я внезапно успокоилась. Почему-то Фанти внушал мне доверие.

С того самого дня, как Боги оставили от моего второго имени, или, как сейчас модно говорить, фамилии, только Рас, то есть только осторожность, я постоянно кого-то опасалась. Даже Лера, даже Дальки, чего уж говорить о матушке или каком-нибудь Херхе.

Фанти настолько явно не был человеком, что даже эльф, наверное, показался бы более человечным. Все дело было в каких-то мелочах, в чуточку слишком длинных пальцах, в чуточку слишком больших глазах и слишком длинных ресницах, в других чертах, которые были самую чуточку слишком, но именно мелочи обычно обращают на себя внимание, отталкивают гораздо больше, чем бросающееся в глаза несоответствие. Наверное, эта его частичная принадлежность к другому Миру и внушала мне доверие. Я так долго боялась здешних вещей, настолько привыкла бороться с постоянным страхом, что легкий испуг из-за того, что передо мной не человек, почти не ощущала.

Даже то, что меня похитили, меня не очень беспокоило. По крайней мере, Куциана я боялась больше, да и как похищение я это не воспринимала. Не отпускают похищенных по первому воплю. Не смотрят участливо. Их волокут в свое логово с вонючим кляпом во рту. Ну, я про такое читала...

Я была уверена, что если Фанти, в сущности, иноземец, представляет для моей жизни опасность, земля за меня вступится. Все-таки я была принцессой, хоть и ущербной.

Поэтому я рассчитывала на то, что сейчас Фанти мне все объяснит. И свое странное поведение, и похищение...

- Да, - я кивнула, - проснулась. Только что я тут...

- Понимаешь, - протянул Фанти, отводя глаза, - я эльфис подневольный... Во многом, я не я, и делаю не то, что хочу. Не повезло в свое время. УЙ! Повезло, конечно, очень повезло... Я бы даже сказал, очень, очень, даже слишком много везения на мою больную голову. Голова этого везения рискует не вместить.

Я с интересом огляделась, придерживая у груди одеяло. Даже в настолько глухой ночнушке, как та, которую одолжила мне Хос, выглядевшей, как поношенный саван, показаться эльфису было как-то стыдно.

Но было жарко.

Эльфис склонил голову на бок, будто бы прислушиваясь к чему-то невидимому, шевельнул губами и наконец махнул рукой. Снял с себя шляпу и нахлобучил ее мне на голову.

- Голову еще напечет, - пробормотал он себе под нос, и уже погромче добавил, - видел я ночнушки от тетушки Хос, и не раз. Так что не стесняйся, сваришься же.

- А, может, ты меня обратно вернешь? - застенчиво спросила я.

Я подумала, что если Лер вдруг решил передать мне деньги и документы самолично, что вполне вероятно, ведь обычный посыльный узнать меня не смог бы, даже болотомундирнику пришлось бы поднапрячься, то он, скорее всего, очень быстро обнаружит мое отсутствие.

Я знала, что если Лер решит, что мне грозит опасность, не поздоровится никому. Ни эльфису, ни мне. И если эльфис еще сравнительно быстро отмучается, то меня, увы, будут долго и со смаком пилить, припоминая мне все мои прошлые неудачные побеги без Лера.

- Не могу, - развел руками эльфис, - попозже. Познакомишься с нашими, поболтаем, супчику отведаешь...

Он повернулся ко мне спиной и пошел по дороге дальше, будто был уверен, что я пойду за ним. Я не знала, в какой стороне едальня, где я и куда мы идем, поэтому он был прав.

- Только не говори что это такое оригинальное приглашение в гости, - вздохнула я, пытаясь подстроиться под широкие шаги Фанти. Одеяло я придерживала на плечах на манер плаща.

- Да, мы приглашаем тебя в гости, - подтвердил Фанти.

Я хотела было ввернуть что-нибудь едкое и ехидное про эльфисское гостеприимство, от которого просто невозможно отказаться, но тут почему-то вспомнила про Куциана и застыла на месте, понимая, что мой побег - это еще не самое худшее, из того что Лер обнаружит, когда придет.

Лер был мне как старший брат. И не надо было быть Далькой и обладать Далькиной интуицией, чтобы догадаться, как Лер к Куциану отнесется. Куциан джоктиец. Ни один нормальный талиманец не выдаст сестру за джоктийца. Даже за эльфисов выдавали охотнее - еще бы, хоть капля родной крови, но все-таки есть. А вот эмигрировавшим к нам джоктийцам приходилось селиться в города отдельными кварталами.

Меня как-то не очень волновало то, что за Куциана меня, скорее всего, замуж не пустят. Ну не чувствовала я к нему ничего особенного, что поделаешь! А раз не чувствовала, то и менять шило на мыло, Куциана на неизвестного мне подобранного матушкой жениха было совсем не страшно, да и для Талимании выгодно.

К тому же эта его дурная привычка вторгаться в мое личное пространство, манера переставлять меня в угол как какую-то статуэтку, чтобы лишить путей отступления бесила, и я было бы только рада от владельца этой привычки избавиться.

Гораздо больше беспокоило то, что я сделала что-то, не поделившись с Лером, всего второй раз в жизни и попалась. Было в этом что-то обидное.

Первым тайным поклонником тоже был джоктиец. Я даже не помнила его лица, он был сыном дипломата, а значит, запомнить его в лицо было едва ли легче, чем запомнить меня. Это было очень приятно, вся эта романтика, подарки, тайные встречи и держания за ручки - как в книжках. Запретная любовь, он джоктиец, я - талиманка, что может быть романтичнее? К тому же впервые за два года или даже за целую жизнь, тут уж как посмотреть, меня смог разглядеть кто-то не из моей семьи, что вернуло мне веру в себя. Он был парень в этом смысле тренированый, джоктийцы на своих дипломатов и их семьи пологи незаметности вешают, чтобы в случае чего те могли быстро сбежать. И, подозреваю, очистить какой-нибудь секретный архив, хотя у нас это не сработало бы, у нас там с некоторых пор Леровы болотомундрники дежурили.

Это было очень интересно и захватывающе, я будто читала книжку про себя саму. Нельзя сказать, что я тогда влюбилась. Он мне нравился, но не больше, а как раз тогда, когда мне все это начало надоедать, их с отцом отозвали. Поэтому расстались мы тихо, наверное, довольные друг другом. Ну, я была довольна. Трудно влюбиться в человека, которому не доверяешь, и который тебе не доверяет, так что я даже не скучала. Эта было интересное развлечение, не больше. Понимаю, звучит жестоко. Но я никогда не влюблялась так, что прямо душа в пятки или как там еще пишут в дамских романах. Наверное, еще не доросла.

Поэтому я Леру ничего и не сказала. Он же мне тоже о своих развлечениях никогда не говорил, так зачем его беспокоить? Да и настоящая тайна, только моя тайна, казалась мне крайне удачным приобретением. Даже колечки, подаренные на память и отданные потом в залог Хос, я прятала как могла лучше, чтобы Лер вдруг не заметил.

А теперь, я была уверена, заметит. Колечки заметит. Куциана заметит.