— Тихо! — воскликнула Изабелла.
— Что случилось, мои дорогие? — послышался рядом голос Эсми.
Эсми была правой рукой Виктории, но отличалась от неё, как небо и земля. В отличие от воинственной и резкой главной валькирии, Эсми была доброй, нежной и сострадательной, как сестра милосердия. Изабелла любила ее, как мать, хотя внешне они выглядели, как сёстры. Эсми была знакома с Викторией еще тогда, когда обе они были людьми. Но ничего о прошлом не рассказывала, и Белла догадывалась, что прошлое это было безрадостным.
— Ничего, — сказала Белла, поглаживая по спине всё еще дрожащую Алису.
— Ничего? Разве твоя подруга не видела сейчас в будущем что-то ужасное? — вдруг произнесла Эсми, и Алиса вздрогнула.
— Не бойся, Алиса. Я никому не расскажу про твой дар, — пообещала ей Эсми. — Но ты должна мне всё рассказать о своём видении.
— Это было не видение о будущем, а просто ужасная галлюцинация, — воскликнула Белла.
— Ты уверена в этом? — посмотрела на неё Эсми, и глаза её наполнились горечью: — Боюсь, что правда покажется тебе еще ужаснее, чем это видение.
♦♦♦
— Так я и думала, — произнесла Эсми, когда Алиса пересказала ей своё видение. — Там нигде не было указания на точную дату?
— Нет, — покачала головой взволнованная Алиса. — Но на деревьях были зеленые листья, когда они входили в Рейхстаг.
— Значит, весна или лето… У нас совсем не осталось времени… — пробормотала Эсми и вдруг взяла Беллу за руку. — Идём, Изабелла. Пока они не вернулись, я должна тебя кое с кем познакомить.
— Но я не могу покидать убежище без разрешения Виктории, — воскликнула Белла.
— Доверься мне, — мягко попросила её Эсми. — Алиса, не говори никому, что мы ушли. А если Виктория вернётся, отвлеки её как можно дольше.
Алиса кивнула, но в глазах её плескался страх. За неподчинение Виктория жестоко карала своих валькирий. Окруженные врагами, они должны были оставаться незаметными. И к людям могли выходить только те из них, кто в состоянии был сдерживать свой голод. А Белла всё ещё часто срывалась и однажды чуть не загрызла молодого солдата прямо на глазах у проститутки, которую тот вёл к себе в казарму. Тогда Виктория заставила её выпить всю кровь той проститутки, а сама полакомилась солдатом. И Белла с тех пор боялась появляться на улицах. Она не хотела невинных жертв, пусть даже это были продажные женщины, за деньги ложившиеся под оккупантов.
— Не волнуйся. Сейчас ночь. На улицах совсем нет людей, — успокоила её Эсми. — Идем скорее.
Растерянная, Белла последовала за ней к большой железной двери, которая отделяла их убежище от внешнего мира. Этот бункер с разветвленной сетью подземных ходов построил для себя один из местных богачей, который раньше многих осознал, что Третий Рейх долго не простоит, и стал готовиться к нашествию союзников. Но воспользоваться своим бункером он так и не успел: его внезапно арестовало гестапо, и в город он уже не вернулся. «Валькириям» же его детище подошло идеально — в подземных лабиринтах их жертв не мог обнаружить никто.
Вместе они шли по темным разрушенным улицам Вюрцбурга, и как всегда Беллу охватывала безумная ярость при взгляде на то, что осталось от прекрасного цветущего города, когда-то наполненного жизнью и смехом. Война уничтожила и убила всё прекрасное, что было в мире. И город этот был мертв. Мертв, как и она сама.
Откуда-то из тьмы вдруг выбежали двое беспризорников и бросились к ним с Эсми в надежде, что женщины дадут им денег или еды. И Белла тут же почувствовала запах. Чарующий запах крови. Она уже не видела бледных детских лиц с синяками под глазами и маленьких ладошек, протянутых к ней. В ушах у нее раздавалась призывная дробь их сердец. И Белла уже не могла сопротивляться этому зову. Но тут рука Эсми легла ей на плечо, и послышался её строгий голос:
— Идите прочь. Прочь!
Дети заныли вновь, но Эсми что-то швырнула в них, и беспризорники исчезли в подворотне.
— Всё хорошо? — спросила она, и Белла кивнула, хотя всё внутри неё клокотало, и хотелось немедленно бежать за этими попрошайками, догнать их и вонзить зубы им в шеи, всасывая теплую пряную кровь и проклиная себя за это.
— Тогда идем скорее, — Эсми взяла её за руку и повела какими-то подворотнями вглубь пахнущих смертью руин.
На окраине Вюрцбурга чудом уцелело несколько домов. До них не долетели бомбы англичан. И именно в один из них привела Беллу Эсми. Поднявшись по узкой лестнице, они оказались перед ободранной дверью без всяких опознавательных знаков. Эсми трижды постучала по ней, и дверь тут же распахнулась.
— Ты рискуешь, Эсми, — с беспокойством произнес на английском красивый вампир-блондин и поманил их за собой.
— Знаю, — тоже на английском ответила та, запечатлев поцелуй на его губах. — Но у нас слишком мало времени.
Изабелла была поражена еще сильнее. У Эсми тоже есть пара?
— Это Изабелла, ей можно доверять, — произнесла Эсми уже на немецком.
— Здравствуйте, Изабелла. Меня зовут Карлайл, я муж Эсми, — так же перешел на немецкий вампир. — Проходите, — пригласил он ее в квартиру, полумрак в которой разгоняли лишь немногочисленные свечи.
Квартира была заброшенной и полупустой. Здесь очень давно никто не жил, и все вокруг было покрыто толстым слоем пыли. И лишь одна комната была обжитой и чистой — в ней стоял письменный стол и два кресла, печатная машинка и стеллаж с книгами.
— Простите, что здесь так грязно, но это конспиративная квартира, — сказал Карлайл, улыбнувшись. У него была приятная улыбка, такая же добрая, как у Эсми, и необычного цвета глаза. Не красные, как у всех вампиров, которых встречала в своей новой жизни Белла, а золотистые.
— Ты связался с Аро? — спросила Эсми у мужа.
— Да. Но пока он не ответил ничего конкретного, — сообщил тот и обратился к Белле. — Присаживайтесь.
Белла и Эсми опустились в кресла.
Карлайл внимательно посмотрел на новую знакомую и произнес:
— Я вижу, вы голодны, Изабелла. Возьмите.
Он протянул ей бокал, доверху наполненный красной жидкостью. Белла приняла его и отпила глоток. Это была кровь. Но не человеческая.
— Это кровь животного? — изумилась она.
— Да. Я не пил человеческую кровь уже почти триста лет, — сказал Карлайл, и Белла с интересом посмотрела на него. Она никогда еще не видела такого старого вампира.
Карлайл улыбнулся, поймав на себе ее полный любопытства взгляд:
— Да, знаю, я отлично сохранился. Как я уже сказал, меня зовут Карлайл. Карлайл Каллен. Три столетия назад я был охотником на нечисть, пока по воле судьбы сам не стал вампиром. Мне было сложно с этим примириться. Но я сумел найти выход, и теперь пью только животную кровь, что позволяет мне спокойно жить среди людей, — он взял у Беллы пустой бокал и поставил его на стол. — Но об этом позже. Сейчас я должен рассказать вам правду о том, что представляют собой на самом деле «Валькирии». Эта история началась в 1938 г., когда ученые «Аненербе» (11) и офицеры СС отправились в экспедицию в Трансильванию, чтобы изучить местные легенды о мороях и стригоях. Там они повстречали настоящих вампиров — Стефана и Владимира. Каким-то образом они убедили их обратить нескольких членов экспедиции в вампиров. В то время я также был в Румынии и когда узнал об этом, сразу понял, что добром это не кончится. Одним из новообращенных был уже знакомый вам Джеймс. Вернее, Ханс. Таково его настоящее имя. Ханс фон Лютцов, штурмбаннфюрер СС (12). Вернувшись в Германию, он обратил в вампира свою любовницу Викторию.
У Изабеллы перехватило дыхание. Джеймс действительно выглядел как истинный ариец — высокий, светловолосый, подтянутый и надменный, он был идеальным кандидатом в СС, и Белла легко могла представить его в серой форме со свастикой на рукаве. Но Виктория? Неужели она тоже поддерживает нацистов? Хотя отец Беллы был членом НСДАП, вступил он туда только ради того, чтобы удержаться на службе в полиции порядка (13) и никогда не принимал участия в охоте на евреев, да и в работе партии участвовал всегда лишь формально.
