Литмир - Электронная Библиотека

Разумеется, произведения Н.М. Пржевальского и А.Я. Максимова можно рассматривать как художественные, хотя и основанные на реальных исторических фактах. Поэтому приведем небольшую цитату из сугубо официальной работы П.Ф. Унтербергера, военного губернатора Приморской области в 1888–1897 годах, составившего и издавшего историко-экономический очерк возглавляемой им области за период с 1856 года, то есть с начала ее возникновения.

В главе VI своего труда он писал: «Следует еще коснуться переселения одной народности, которая занимает видное место в составе населения края. Это корейцы. Начался их переход к нам из Кореи на нашу территорию в начале 60-х годов, сперва в ограниченном числе, а впоследствии и большими массами. Причину этого нужно искать в неурожаях, периодически повторявшихся в прилегающих к нашей границе провинциях Кореи, в выпаханной там почве и в беспощадной эксплуатации корейского населения у себя дома, своими чиновниками. Пришельцы из Кореи селились сначала в окрестностях залива Посьет, а затем распространялись по речкам, впадающим в Амурский залив с западной стороны.

В 1869 году картина совершенно изменилась. Вследствие сильных дождей в северной Корее был полный неурожай, а последствием его – голод. Около 7000 корейцев покинули свою родину, голодные толпы их перешли нашу границу и тут же очутились в беспомощном состоянии. Сначала их старались вернуть обратно, но они наотрез отказались исполнить это требование, соглашаясь скорее погибнуть у нас, чем возвратиться на родину, где их за своевольный уход за границу ожидали жестокие кары и казни. Ввиду этих чрезвычайных обстоятельств нашей администрации волей-неволей пришлось принять энергичные меры к облегчению их участи как по распределению их на зимовку, так и по прокормлению до весны. Делалось это частью из сострадания, частью из опасения, как бы не появились между ними повальные болезни, которые могли перейти и на русское население. Вначале администрация наша индифферентно смотрела на переселение к нам корейцев, в последующие же годы, до 1869 г., она относилась к этому факту даже дружелюбно, так как благодаря корейским поселениям, занимавшимся почти исключительно земледелием, подешевели земледельческие продукты в тех районах, где оседали корейские выходцы».

В действительности события того периода были и более сложными, и более трагическими, и не столь уж стихийными. По крайней мере, российские власти пытались управлять переселением корейцев (впрочем, не всегда успешно), при этом вполне осознавая и экономические, и политические аспекты столь сложного и неоднозначного процесса. Наиболее полно и объективно события, разворачивавшиеся на восточных российских территориях вокруг корейских иммигрантов, описаны в монографиях доктора исторических наук А.И. Петрова («Корейская диаспора на Дальнем Востоке России. 60-90-е годы XIX века». Владивосток: ДВО РАН, 2000) и заслуженного деятеля науки Российской Федерации, доктора исторических наук, профессора Б.Д. Пака («Корейцы в Российской империи». Иркутск: Иркутский государственный педагогический институт, 1994). Кроме того, многочисленные и достаточно редкие сведения могут быть найдены в документах того периода, хранящихся в архивных фондах, а также в российских печатных изданиях, включая научные записки, отчеты, обозрения, журналы и газеты. Эти документы не были недоступными, но их выборочное цитирование некоторыми исследователями создавало, на наш взгляд, неполную и потому не вполне достоверную картину переселения корейцев и их повседневной жизни в российских владениях.

Часть 1

История с географией

Как Корея стала соседкой России

Многолетние усилия генерал-губернатора Восточной Сибири графа Н.Н. Муравьева-Амурского и посредническая военнодипломатическая миссия российских посланников в Китае Е.В. Путятина и Н.П. Игнатьева привели к тому что в 60-х годах XIX века установилась окончательная линия границы между Российской и Китайской империями. Начало этой стабильности было положено подписанием 16 мая 1858 года Айгунского договора с Китаем. Согласно этому договору левый берег Амура (от реки Аргунь до устья) был закреплен за Россией, правый (до впадения реки Уссури) – за Китаем. Маньчжурские поселения на левом берегу Амура остались в ведении китайских властей. Плавание по рекам Амуру Уссури и Сунгари позволялось только русским и китайским судам. Разрешалась взаимная свободная торговля русского и китайского населения. И самый важный пункт (особенно в свете будущих отношений между Кореей и Россией): территория между рекой Уссури и морем оставалась неразграниченной и была признана временно находящейся «в общем пользовании» обоих государств. При этом подразумевалось, что граница между Кореей и Китаем проходит по реке Туманган

(Тумандзян, Тюмень-Ула, Туманная).

После подписания Айгунского договора, подтвержденного Тяньцзиньским трактатом, заключенным в июле 1858 года, оставалась решить очень важную проблему: в ближайшем будущем следовало провести границу между Китаем и Россией «от реки Уссури до моря». Столь расплывчатая формулировка была вызвана тем, что географию этой местности никто толком не знал. Например, одно из описаний Приамурья тех лет повествовало, будто река Уссури вытекает из огромного озера, расположенного в горах Сихотэ-Алиня примерно в районе нынешнего города Арсеньева. Понятно, что границу между Китаем и Россией теоретически можно было провести от истоков Уссури, и тогда она вышла бы к морю примерно в районе залива Ольги. Поэтому Н.Н. Муравьев-Амурский занялся подготовкой экспедиции для исследования верховий реки Уссури (летом 1858 года это сделал М.И. Венюков) и посылкой на место разграничения отряда военных топографов для составления подробных планов и описаний граничных земель.

В октябре 1858 года он сообщал о своих планах исследователю Е.П. Ковалевскому, известному своими путешествиями в Китай: «К Перовскому я буду писать официально в отношении определения нашей границы от Уссури до моря, ибо полагаю необходимым сделать это сколь возможно поспешнее, во исполнение 9-го пункта Тянь-Цзинского трактата; предлог у нас с китайцами будет все тот же, чтоб англо-французы не захватили какой-нибудь бухты между Кореею и нашими владениями, и потому лучше, чтоб весь берег до Кореи был наш! Я, как вам писал уже, намерен отправить межевую комиссию по Уссури с вскрытием льда, т. е. 1-го апреля, и буду просить Перовского, чтобы китайская комиссия прибыла к вершинам Уссури около того же времени…» (все документы за подписью Н.Н. Муравьева-Амурского цитируются по книге И.П. Барсукова «Граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский по его письмам, официальным документам, рассказам современников и печатным источникам (материалы для биографии)», М., 1891 год).

К этому письму генерал-губернатора необходимы пояснения. Действительный статский советник П.Н. Перовский в это время находился в Пекине, где вел длительные и почти безрезультатные переговоры с китайской стороной о разграничении земель. Тяньцзиньский трактат состоял из 12 статей; в целом он развивал и закреплял положения Айгунского договора. В 9-й статье говорилось, что неопределенные части границ между Китаем и Россией будут «без отлагательства исследованы на местах доверенными лицами от обоих правительств» и согласованное условие о граничной черте составит дополнительную статью к трактату. Следовательно, нужны были подробные и точные карты местностей по которым должна пройти граница. В этот довольно краткий период времени роль Н.Н. Муравьева-Амурского волею судеб оказалась определяющей в историческом плане: именно от его решения на месте и тех инструкций, что он давал топографам, зависело прохождение будущей пограничной линии «от реки Уссури до моря».

От своего намерения провести границу как можно ближе к Корее (и тем самым не дать выхода Китаю к морю) Н.Н. Муравьев-Амурский не отказался; более того, он упорно предпринимал практические усилия для этого. В то время крайним южным пределом распространения российского влияния считалось устье реки Суйфун (теперь Раздольная), которое было точно определено и нанесено на карту экспедицией астронома Л. Шварца еще в 1855 году. Именно о Суйфуне как о будущей границе с Китаем и шла поначалу речь. В этом случае Китай получал бы в свои владения значительную территорию между реками Суйфун (Раздольная) и Туманган (Тюмень-Ула), то есть весь современный Хасанский район и часть Надеждинского района Приморского края с выходом к Японскому морю, а Россия не граничила бы с Кореей. В донесении Великому Князю Константину Николаевичу от 16 ноября 1858 года Н.Н. Муравьев-Амурский писал: «Об определении нашей границы я получил отношение… от Айгунского амбаня, который сообщает, что их чиновники будут высланы к устью Уссури и к устью реки Суй-Фуна, впадающей в море; но нам желательно было бы иметь границу до бухты Посьета, что около ста верст южнее впадения Суй-Фуна; тогда бы мы владели всем приморским берегом до

2
{"b":"596883","o":1}