© Азанов В., 2017

Мало хорошего бегать по тайге после бодуна! Нормальные мужики переживают его в горизонтальном положении, боясь закрыть глаза – тошнит, а с открытыми – укачивает. А он, малахольный, несется на авось, преодолевая таежный бурелом, как лось, гонимый волчьей стаей. Когда ноги запутывались в тесном переплетении зеленой травы с пожухлой прошлогодней, помимо воли переходил на шаг.

Столько времени и на такое расстояние не бегал ни на уроках физкультуры, ни на марш-бросках в армии. И никогда с похмелья. Сегодня все разом навалилось! Пот заливал глаза, стекал по щекам, приманивая сонм гнуса и комарья. Скорость бега была явно недостаточна, иначе встречный поток воздуха размазывал бы кровососущих паразитов по лицу так же безжалостно, как плющил насекомых об ветровое стекло мчащегося автомобиля. Наддать, чтобы достичь данного эффекта, не было никакой физической возможности. Силы истощались с каждой минутой. Все тяжелей становилось передвигать ноги.

В роли волков – напарники по промысловой артели. Еще вчера вместе колотили кедровую шишку, стоя по щиколотку в воде, поскольку местный кедр рос преимущественно на болоте, после дружно квасили за одним столом. Сегодня гонятся за ним, высунув языки от усердия. Позарились, подлые изменщики, на щедрое вознаграждение за его поимку! Но на нем, собаки, не заработают! Тут они не угадали.

На Родионе рваный тонкий джемпер, брезентовая куртка с капюшоном. Тощие икры скрывало синее трико с белыми лампасами. На ногах – видавшие виды кроссовки. Лохматую голову покрывала замученная годами бейсболка, напяленная задом наперед. За спину закинут потрепанный рюкзак с предметом, являвшимся целью иудушек и причиной его несчастий.

Все в древесной трухе. Перелезая через поваленные ветровалом деревья, неоднократно проваливался в их прогнившее нутро; обомшелая кора, казавшаяся крепкой снаружи, не выдерживала тяжести его худосочного тела.

На очередной опушке, заросшей высоким кустарником, понял, что бежать дальше не сможет. Без кратковременного отдыха не обойтись. Умрет от перенапряжения и одышки, человечество не получит бесценный дар, что покоится в побитом молью рюкзаке, тунгусам доставит неуемную радость. Если узкоглазые и скажут «спасибо», он не услышит. В какую сторону направить натруженные ноги после передышки? Да без разницы! Ежу понятно, что заблудился!

Кувалда, школьный учитель по ОБЖ, бывший десантник, постоянно призывал учащихся при любых чрезвычайных ситуациях «не превращаться в кусок негатива». Заблудившимся советовал тотчас прекратить движение, подавить страх, всесторонне обдумать создавшееся положение.

Что ж, послушается бывалого человека. Первое из наставлений исполнилось само собой, без малейших усилий. Стоит как вкопанный, уперев руки в полусогнутые колени, с всхлипыванием восстанавливает дыхание. Со вторым сложнее. Паника не хотела с ним расставаться, даже усилилась. Это подтвердил анализ ситуации, показавший полную безысходность, усугубленную голодом.

По поводу воды особо париться не стоило. Где-то за спиной осталось болото. На безрыбье и рак рыба. Чем набить желудок, со вчерашнего дня не получавший пищу в нужном количестве? Родион много пил, мало закусывал.

По заверению Кувалды, с голоду в лесу умрет только ленивый. «Еды много. Она повсюду. Ползает, летает, прыгает. На каждом шагу ягоды, грибы, травы и коренья. Собирайте, ловите, не стесняясь».

Конечно, он прав! Но как быть Родиону, который не в состоянии различить съедобное от ядовитого? Дремучее невежество проистекало из-за недостатка образования. В свое время с пацанами много уроков по ОБЖ пропустил, считая их порожняковыми.

Употреблять разных там козявок, кузнечиков, червяков его не заставит никакая сила. Даже под дулом автомата. Даже сознавая, что все они содержат белок, крайне необходимый организму. Ложиться и ждать неминуемый приход голодной смерти? В двадцать-то лет?! Рановато при любом раскладе! Не для того пустился в бега. Бесславный конец мог найти и в Листвянке. Без хлопот и таких вот мучений.

Веретенкин плюхнулся на пень, едва не раздавив зазевавшуюся ящерку. Огляделся. В экую же глушь занесло! А паутины-то сколько на себя нацеплял, продираясь сквозь кусты и высокую траву! Тени от деревьев стали длиннее. Верный признак того, что солнце начало клониться к закату. Здесь и заночует. Утром придут свежие силы, умные мысли.

Над головой пролетела неведомая пичужка, издавая звуки, похожие на скрип несмазанных дверных петель. Усмехнулся. С чем еще горожанин мог сравнить птичий говор?

Вне всякого сомнения, от погони оторвался изрядно. Памятуя про Обамку, кобеля породы лайка, которого тунгусы наверняка прихватили с собой, не избегал заболоченных участков. Пес с острой приветливой мордочкой не раз успешно использовался для охоты на разнообразных животных, поскольку, как и все представители своей породы, отлично работал по следу. Обидное прозвище получил из-за черного окраса шерсти. Нарекли именем заклятого друга России. Иногда в шутку пса обзывали «Барашком Хусейновичем», на что он также не обижался, но хвостом не вилял.

От Обамки мысли перескочили к преследователям. По уму, им тоже пора прекратить активные действия и готовиться к ночлегу. Сесть, как в «мирное» время, у костра, по очереди обжигаться чифирем, «правильным чаем», сваренном на огне в закопченной кружке с продетой в ручку подходящей по толщине веткой, и вовсю костерить Родиона.

Расправив на коленях скомканный носовой платок, Веретенкин вывалил на него содержимое карманов ветровки. Шишка кедровой сосны, неполный спичечный коробок, перочинный нож с несколькими лезвиями, краюха хлеба, три кусочка рафинада, посеревшие от долгого пребывания в брезентовом «застенке». Слезы! Слава Богу, что за свою непутевую жизнь к куреву не пристрастился! К опухшему от комариных укусов лицу быстро бы прибавились опухшие без курева уши. Открытая кожа кровоточила и нещадно зудила. Бил по нервам нудный назойливый комариный писк!

Без промедления отшелушил шишку, навалил в жменю худоватую горсть темно-коричневых орешек, принялся щелкать, не жалея зубов. Перед тем, как проглотить ядра, тщательно их разжевывал. Не ощутил даже легкой сытости. Рассовав по карманам проинвентаризированное имущество, приступил к осмотру рюкзака. Аккуратно застегнутые кармашки пусты. Что ж, ничего не попишешь. Он еще утром не знал, что намылится в побег. Все произошло стихийно. Иначе забил бы рюкзак сырым и вареным. Не вставая с места, нарвал сухого мха и заткнул им ушные раковины, словно берушами. Надоедливая пискотня кровососов стала едва слышна. Победа над одной невзгодой окрылила. Пора подумать о более серьезных напастях.

Когда бежал, обратил внимание, что птицы совсем его не боялись. Непуганые, они не прыскали в разные стороны. Маломальский силок гарантированно обеспечил бы их поимку. Нашел бы в себе решимость открутить головенки. Общипать и поджарить тоже не составило бы большого труда. К великому сожалению, силки не из чего сделать! Подбить птиц палками, как городошники бьют битами по чушкам, тоже не получится. К сожалению, он не обладал необходимой сноровкой. Черт! Куда не кинь, всюду клин! Что, если соорудить клетку из прутьев, коих полно вокруг? Достаточно насмотрелся на то, как плетут корзины, чтобы сотворить нечто подобное. Не совсем же он бестолковый! Приподнимет край изделия, поставит распорку, накидает внутрь ягоды. Кто-нибудь да позарится на дармовое угощение!

Но первым делом надо напиться! В горле пересохло, губы потрескались, язык стал шершавым. Все бы бегали, очертя голову, с приличного бодуна! Родион внимательно огляделся в поисках углублений, в которых могла скопиться вода после вчерашнего дождя. Не подфартит, пойдет к болоту. Между двух толстых корней сосны, вылезших на поверхность, разглядел небольшую лужицу, в которой плавали опавшие листья и V-образные хвойные иголки. Без долгих раздумий распластался на траве, разогнал мусор. Припасть к живительной влаге не успел.