— Угу… Желтые к разлуке, красные к любви…

Рука Альмедо опустилась на лоб Даньки.

— Удивительно, жара нет, но ты несешь полный бред. Окрас цветов не зависит от выражения чувств. Дарят определенные цветы, когда хотят сказать о чувствах. Тебе при многочисленных свидетелях подарили целый букет феллорций, а это… Ты понимаешь, что хотят сказать, преподнося один цветок феллорции?

Данька отрицательно покачал головой. Голос Рафаэля стал мечтательным.

— Каждый в нашем мире тайно надеется получить в своей жизни один, хотя бы один этот цветок, а тебе вручили букет.

— Эти цветы такие дорогие?

— Не дорогие, а о-о-очень дорогие! И цветок дарят тому, с кем хотят прожить всю жизнь не только в настоящей жизни, но и в посмертии. Вот так, Даниэль. Арий Янг принародно тебе признался в своей любви.

Данька стоял, переваривая полученные сведения, его глаза опасно сузились, выдавая его недовольство. Значит, любит, значит, всю жизнь и в посмертии вместе?! А шиш с маслом, не хочет ли получить товарищ Саахов, то есть, Янг? Он, взбудораженный, направлялся к выходу из Академии и остановился. У ворот стоял Янг с таким же букетом, как и вчера.

========== Часть 23 ==========

Становиться объектом наблюдения и сплетен Данька не собирался. Он неторопливо подошел к Арию, молча взял протянутый букет и быстро обернулся. У ворот никого не оказалось, только Раф махнул, прощаясь рукой, и неторопливо пошел к дому дядюшки. Он так и остался жить у дядюшки, да и тот не был против.

— Поедем, — предложил Арий, ухватывая за собой Даньку.

— Куда?

— Ну, сначала ты переоденешься, а потом… Тебе понравится.

Данька с сомнением посмотрел на супруга.

— А ты уверен, что понравится?

Арий кивнул головой.

Дома он подвел Даньку к гардеробной и жестом фокусника распахнул дверь. Не хватало только возгласа: «Вуаля!»

Бросив взгляд в гардеробную, Данька севшим голосом спросил:

— Это что?

Перед ним стояла стена из нарядов.

— Твой гардероб.

— Арий, а ты подумал, когда и куда я буду надевать это всё?

Арий легкомысленно махнул ладонью.

— Ты давай быстрее, а то опоздаем.

— Куда опоздаем?

— Не скажу, это сюрприз.

Данька лихорадочно оглядел свои одежды.

— Как я должен выглядеть?

— В чем ты себя будешь удобно чувствовать, то и надевай.

Так, значит, дресс-кода нет.

Данька быстро выхватил темно-синий костюм и белую рубашку, так похожую на водолазку, на ноги — черные туфли. На переодевание понадобилось не более пятнадцати минут. А уже через полчаса они стояли перед телепортом.

Прежде чем выйти из телепорта, Арий попросил Даньку закрыть глаза. Он осторожно провел супруга по переходу, наклонился и прошептал: «Смотри».

Данька распахнул глаза и не мог сдержать вопль восторга. Вокруг плескалось море. Они стояли на маленькой площадке, огороженной небольшой балюстрадой. Волны достигали ее подножия, но не попадали на неё. Данька оперся на балюстраду, с восторгом осматривая раскинувшуюся перед ними ширь моря. Он почувствовал, как Арий обнял его, прижал к себе и спросил наклонившись: «Нравится?»

У Даньки слов не было, он только кивнул головой.

— Хочешь, спустимся к воде? — и, не дожидаясь ответа, Арий потянул супруга вниз.

Ступать по песку в туфлях было неудобно. Данька быстро скинул туфли, снял носки, закатал до колен брюки и, жмурясь от удовольствия, зашагал по остывающему песку к воде. Он остановился у кромки мокрого песка; набежавшие волны лизнули его ноги и отступили, оставив мокрый «поцелуй».

Арий внимательно наблюдал за супругом. В том, что он угадал с поездкой к морю, не было ни малейшего сомнения. Ещё на Куросах Арий заметил восторженное отношение Даниэля к морю, надо будет чуть позже увезти своего птенчика отдыхать на какой-нибудь остров!

Данька играл с волнами, как с ластящимся щенком: то бежал вслед за ними, то стремглав улепетывал, стараясь, чтобы волны не достигли его ног. Он раскраснелся, волосы растрепались, ореолом окутывая его лицо. Арий с улыбкой наблюдал за веселящимся супругом, прерывать его игру не хотелось, но время неумолимо шло. На побережье уже смеркалось, ещё немного — и южная ночь упадет на море и поглотит его, растворив берег во тьме.

— Дан, пора.

Даниэль обернулся и с обидой в голосе спросил:

— Что уже возвращаемся?

— Нет, моя радость, домой мы вернемся чуть позже, а сейчас поедем ужинать.

Даниэль ополоснул ноги от песка, Арий поддерживал его, пока тот обувался, аккуратно отряхнул брюки и поблагодарил супруга.

— Спасибо, это было потрясающе!

Арий притянул супруга и хрипловатым голосом поинтересовался:

— А по-другому поблагодарить можешь?

Под требовательным взглядом Данька смутился и произнес:

— Как?

Арий положил ладонь на Данькин затылок, притянул к своему лицу и поцеловал жадно и напористо. Данька стоял столбом, не зная, куда девать руки и что делать. Оттолкнуть? Но это не выход, льер Янг, так сказать, в своем праве, он что-то полузадушено пискнул, но падать в обморок от поцелуя не стал. В голове мысли испугано метались, перекрывая друг друга. Льер оторвался от Данькиных губ, взял супруга за руку и, сияя улыбкой, повел его к набережной. Арий не заметил, как его супруг брезгливо вытер губы ладонью.

Вечер для Данилы не обещал быть томным. Он сидел за столом небольшого ресторанчика как на иголках, все ожидая каких-то поползновений со стороны Ария, и просчитывал свои действия, но не было ничего! Нет, Арий оставался все таким же предупредительным и внимательным, но не более.

***

Данька сидел в своей лаборатории и думал великую думу.

Лаборатория в доме Ария у него появилась после заявления кухарки. Она, пылая праведным негодованием, явилась в кабинет Ария и потребовала запретить супругу льера появляться на кухне.

— А что он делает на кухне? — удивленно спросил льер.

— Что-что — ворчливо ответила кухарка, — варит свои зелья. А от этого страдает вкус кушаний. Иногда такой смрад царит там, что поварята убегают. Я и просила, и требовала, но, льер молча продолжает свои непотребства.

— Непотребства, говоришь? — Арий прикрыл глаза.

А вот о том, что Даниэлю нужна лаборатория, он не подумал. Исправил свою оплошность за неделю, и у Даньки во флигеле появилась своя лаборатория, с вытяжкой, с удобным столом и наборами различной алхимической посуды и реактивов; лаборатория была оборудована даже защитными артефактами. Во сколько обошлась эта роскошь Арию Данька даже думать боялся.

Он «медитировал» над субстанцией неопределенного цвета; получить зелье не удалось. Его одиночество прервал появившийся Рафаэль.

Он с интересом обошел всю лабораторию, сунул свой любопытный нос в реактивы, понюхал сухие травы и вынес вердикт:

— Здорово, завидую!

— Как будто у дядюшки хуже! — ответил Данька.

— Да нет, не хуже, но у тебя лучше! Ладно, Даниэль, я договорился о посещении городской библиотеки. Идем?

Уже через час приятели входили в зал библиотеки.

Хранитель зала показал им раздел периодики, и, вооружившись толстыми подшивками, они уселись за стол.

— Что ищем? — спросил Раф, оглядывая поле деятельности.

— Все, что связано с Янгом, — ответил Данька, разворачивая первую газету.

Его «этуазизм» закончился на первой подшивке. Полезных сведений совсем не было. В светской хронике перечислялись гости на приемах, среди которых мелькала фамилия Янга.

Данька, подперев голову, печально смотрел на «макулатуру» и тихо спросил Рафа:

— Раф, а на Энтее есть «желтая пресса»?

— Какая-какая? — удивленно спросил Раф. — Нет, видишь, все напечатано на бумаге высокого качества!

— Нет, — поморщился Данька. — Есть газеты, печатающие сплетни, слухи?

— А, такое, — пренебрежительно махнул рукой Раф, — такое в библиотеках не хранят! Бульварщина не в чести у нас!

Данька вздохнул. Попытка что-либо узнать о супруге провалилась. Значит он будет искать способ устроить развод!