В сентябре 1947 года Главноначальствующий СВАГ маршал Соколовский проверил работу Управления информации и 10 сентября издал приказ, в котором отметил, что работники органов информации «проделали значительную работу по обеспечению демократического переустройства в советской зоне оккупации Германии». Вместе с тем в приказе указывалось на ряд недостатков. В частности, органы информации работали в значительной степени в отрыве от важнейших хозяйственно-политических задач, не вникали в вопросы текущей хозяйственной жизни и часто не реагировали на вредные политические тенденции в организации работы промышленности и сельского хозяйства. Маршал считал, что органы информации не вели работы по политическому обеспечению плана репарационных поставок и не организовывали политическую работу среди немцев, работавших на предприятиях САО (Советских акционерных обществ).
Органы информации просмотрели рост прогулов рабочих на предприятиях САО, рваческие тенденции и хищения народной собственности и не дали им политической оценки, «не разглядели в них проявления скрытой борьбы реакции против Советского Союза и демократических преобразований в советской зоне оккупации». Органы информации не замечали серьезных явлений в политической жизни деревни — дискредитацию земельной реформы, рваческие требования, срывы планов заготовок сельхозпродуктов. Маршал упрекнул сотрудников Управления информации в том, что они «на основе случайных и формальных цифр часто делали ложные «самоуспокаивающие выводы». Руководители отделов этого Управления не проявляли достаточной инициативы в постановке перед командованием СВАГ серьезных хозяйственно-политических вопросов».
Сотрудникам органов информации было приказано устранить отмеченные недостатки, а руководители других управлений СВАГ должны были регулярно знакомить органы информации с ходом выполнения планов в промышленности и сельском хозяйстве, заместителю Главноначальствующего по экономическим вопросам предлагалось обеспечить квалифицированными лекторами экономическую учебу личного состава Управления информации[95].
Ознакомление с этим документом свидетельствует о том, что руководство СВАГ видело в Управлении информации универсальный орган, обязанности которого выходили далеко за рамки сбора информации.
Советские оккупационные власти придавали большое значение не только формированию немецких структур управления, но и нормальному деловому сотрудничеству с ними. В первые недели и месяцы оккупации их назначали по принципу представительства непосредственно советские военные органы — военные комендатуры, а позднее — Советская военная администрация. Эти органы пользовались хотя и не всегда профессиональными советами местных антифашистов и, естественно, в первую очередь коммунистов, прибывших из эмиграции и вернувшихся из концлагерей и тюрем.
Существенным резервом новых кадров для управленческих структур в первые месяцы оккупации являлись бывшие коммунистические реэмигранты, проживавшие в СССР и воевавшие в составе Красной Армии, и члены Национального комитета «Свободная Германия» и «Союза немецких офицеров». С конца апреля и в начале мая 1945 года они вернулись на родину в составе трех инициативных групп, сформированных руководством КПГ в Москве. При содействии советского командования они были распределены соответственно в войска трех советских фронтов, действовавших на территории Германии. «Группа В. Ульбрихта «прибыла в район Берлина (1-й БФ), «группа А. Аккермана» — в Саксонию (1-й УФ) и «группа Г. Соботтки» — в Мекленбург (2-й БФ). Они получили задание действовать в духе разработанных КПГ «Указаний о деятельности немецких антифашистов на оккупированной Красной Армией немецкой территории»[96].
Эти группы, каждая в своем районе, оказывали существенную помощь местным советским военным комендатурам по формированию и персональному замещению управленческих органов, наведению общественного порядка, организации продовольственного снабжения, восстановительным работам, возрождению местных организаций КПГ.
В течение мая-июня 1945 года на работу в органы местного самоуправления из Советского Союза было направлено 70 немецких эмигрантов и до 300 военнопленных-антифашистов, получивших соответствующую политическую подготовку в антифашистских школах[97].
Приоритет в занятии должностей при содействии советских военных властей отдавался, разумеется, коммунистам с предвоенным стажем, сидевшим в фашистских лагерях и тюрьмах, жертвам нацизма. Вместе с тем оказывалось доверие и социал-демократам и нескомпрометированным связями с нацизмом представителям буржуазных партий.
Но со временем к работе в административных органах стали привлекаться и профессионалы, в том числе работавшие в этих органах при нацистском режиме. Это были подготовленные кадры, но их весьма жестко контролировали. За такую позицию выступали антифашистские силы, она также соответствовала союзническим решениям о демократизации общественной жизни Германии.
«Немецкие коммунисты установили контакты с советскими комендантами. В Шпандау был организован сборный пункт для коммунистов-подпольщиков и вышедших из тюрем и концлагерей антифашистов. Подпольщиков обеспечивали одеждой, обувью и питанием и направляли на работу в зависимости от опыта и желания. Коммунисты на местах привлекали к работе антифашистских деятелей из разных слоев населения, подбирали кадры для органов самоуправления». Так писал о «деятелях первого часа» (в первые дни и недели после окончания войны) сотрудник СВАГ, позже известный историк-германист Д.С. Давыдович[98].
Руководство СВАГ не только не считало излишним, но, и наоборот, крайне важным в своей деятельности поддерживать постоянное сотрудничество и систематически консультироваться с руководителями немецких органов самоуправления. Приказы и распоряжения СВАГ, как правило, не принимались без предварительного обсуждения с теми немецкими учреждениями и лицами, коих они касались.
Особое место в демократизации общественной жизни заняло обширное совещание недавно избранных президентов и вице-президентов ландтагов земель, а также начальников центральных немецких управлений и руководителей СВАГ, проведенное маршалом Жуковым в Берлине 13–14 ноября 1945 года. Это совещание представляется еще более значительным событием, если вспомнить, что оно состоялось всего лишь через несколько месяцев после капитуляции Германии. Немецкие руководители откровенно и критически доложили о складывающейся ситуации в их землях, внесли конкретные предложения по исправлению недостатков и продемонстрировали свою готовность к деловому и лояльному сотрудничеству с СВАГ, выдвинули также ряд претензий к некоторым ее органам.
Подводя итоги совещания, Жуков подверг критике ход земельной реформы, опроверг слухи о предстоящем введении в Германии колхозного строя. Главноначальствующий СВАГ также изложил свое понимание проблемы о дифференцированном отношении к нацистам. Он потребовал изгнать из аппарата затаившихся нацистов, разоблачить теорию о «безвинных и невинных нацистах», которая является хорошей приманкой для подпольных фашистских организаций. В аппарате нацисты ни в коем случае работать не должны, не может быть и речи о «незаменимых» нацистах, ибо «немецкий народ достаточно культурен, чтобы из своей среды привлечь новых людей». Маршал Жуков опроверг слухи, будто советские войска скоро покинут Тюрингию и часть территории Мекленбурга и что с помощью атомной бомбы союзники якобы отбросят советские войска. Главноначальствующий СВАГ заявил, что генеральная линия советской политики в Германии сформулирована в декларации Потсдамской и других конференций. Необходимо провести полную демилитаризацию страны, что также в интересах и немецкого народа. Контрольной совет на основе Потсдамских решений выступил за создание общегерманских департаментов. Что же касается общегерманского правительства, то о нем «пока речи нет и, видимо, не будет». Он одобрил мнение участников конференции о необходимости большей самостоятельности провинций.
