-Мама, - врывается в наш разговор голос Джека и останавливает меня от ответа. – Тебя спрашивают на входе.
Майя поджимает губы, поняв, что её хотят прогнать и всё же уходит. Но меня это нисколько не успокаивает. Джек здесь и мы только вдвоём, если не считать кучу гостей вокруг нас.
-Клэр, - начинает он, взяв меня за руку, и меня словно бьёт током.
-Не надо, - освободив свою руку, останавливаю его я, и отхожу вперёд, но Джек идёт следом, и не думая оставлять меня в покое.
-Послушай меня… - снова взяв меня за руку и развернув к себе, начинает Джек, но я не хочу его слышать.
-Я с Адамом и я…
-Любишь его? – перебивает меня Джек, и я слышу фальшь в его голосе. - Ты можешь лгать себе и даже мне, но твои поцелуи, твои руки, твое тело не лгут... – говорит он, пронзая меня своим взглядом, и я понимаю, что это правда, но от этой правды становится только тяжелее. - Между вами нет искры, никогда не было и не будет, - сурово говорит он.
-У нас с Адамом полно искр, целый фейерверк... – перечу ему я, но он снова меня перебивает.
-Это со мной, - тихо, но ужасно уверенно говорит Джек, и мы с ним замираем.
-Если и так, - чувствуя, как начинает щипать нос, говорю я. - То мы с тобой были фейерверком, который отгремел слишком быстро.
Мы молча смотрим друг на друга прекрасно понимая что так оно и есть. У нас была большая, огромная, сильная любовь, но очень непростая и непреодолимая. Неважно сколько раз и как сильно мы ругались, мы можем ругаться сколько угодно, эта любовь никуда не исчезнет. И сегодняшний день тому доказательство.
Никто не любил меня так, как он. С Джеком у меня всё плыло перед глазами, я выгибалась в его руках. Он единственный кто знает меня настоящую. Он знает, как меня нужно целовать, чтобы прогнать тоску. Знает, как меня нужно назвать, чтобы я улыбнулась. Знает, какую песню мне поставить, чтобы я начала танцевать или же плакать. Он знает меня настоящую, а не ту, которую знает весь остальной мир.
И я не могу скрывать то, что хочу, чтобы это скорее вернулось.
Джек хочет что-то сказать, но его перебивает голос музыканта, раздающийся на весь зал.
-Всем добрый вечер дня святого Валентина, - говорит мужской голос и, обернувшись, я вижу, что это Сэм. – Меня зовут Сэм и в это день, я хочу пожелать всем найти свою настоящую любовь… испытать такую любовь, о которой вы захотите говорить всем, чтобы поделиться своим счастьем, - явно волнуясь, говорит он, спускаясь с небольшой сцены. Он что-то затеял. – Я свою любовь нашёл, - улыбается он, подходя к ошарашенной Джессике. – Мы ссорились не сосчитать сколько раз, но всегда мирились и я больше не хочу тебя отпускать.
Сэм опускается на одной колено перед Джессикой, и все присутствующие одновременно вздыхают и впадают шок. Чёрт возьми, он делает ей предложение!
-Джессика, - Сэм достаёт коробочку с кольцом. – Я люблю тебя больше всего на свете, и я хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты выйдешь за меня? – открыв коробочку, спрашивает он, и я вижу, как Джессик прикрывает рот рукой и как в её глазах скапливаются слёзы. Боже мой…
-Да, - еле слышно отвечает подруга, Сэм надевает ей кольцо на палец, затем встаёт и Джессика бросается в его объятия, а зал погружается в громкие аплодисменты и многие даже пускают слезу.
Краем глаза я замечаю рядом стоящего Джека, поворачиваюсь к нему и слабо улыбаюсь.
-Думаешь, глупо сейчас спрашивать у неё поедет ли она домой? – со смехом спрашиваю я и чувствую, как слёзы скатываются по щекам то ли от счастья за подругу, то ли от собственных ошибок.
Джек смеётся и кивает мне.
-Отвезёшь меня домой? – тихо спрашиваю я, утерев слёзы и боясь сказать глупость.
-Да, - кратко отвечает он, коснувшись моей спины, направляет меня к выходу.
Всю дорогу мы едем в полной тишине. Не знаю, о чём думает Джек, но я пытаюсь думать о Джессике и её, теперь уже, женихе. Это было очень неожиданно и не только для всех присутствующих, но и для самой Джессики. Она была права, когда говорила что думала о том, что Сэм скоро сделает ей предложение, она хотела этого и вот это, наконец, случилось. Вот только зная Джессику, сама церемония состоится не раньше чем через полгода. Ведь всё должно быть идеально.
И эти светлые и прекрасные мысли мне совершенно не хочется перебивать тем, что я сегодня наделала, хоть я и не чувствую вины. Я не чувствую что виновата, у меня ощущение, что я сделала всё правильно, но как это возможно? Как тот факт, что ты причиняешь боль другому человеку, может быть правильным?
Я и не замечаю, как быстро мы приезжаем, машина останавливается, но мне совершенно не хочется выходить. Я всё ещё смотрю в окно и боюсь повернуться к Джеку, но я вдруг чувствую его руку на своём колене, и это меня успокаивает и одновременно делает только больнее, он, словно говорит, что всё в порядке и я начинаю в это верить.
Я поворачиваюсь к нему и вижу, как он смотрит на меня. Он сожалеет.
-Прости меня, - тихо говорит Джек, но я тут же качаю головой и слабо улыбаюсь.
-Ты здесь не причём, - говорю я, чувствуя подступающие слёзы. Я просто устала от этого, я просто хочу спокойствия.
-Иди сюда, - говорит он и, взяв меня за руку, тянет к себе и обнимает, и я больше не могу сдерживать себя.
Я начинаю плакать и я даже не знаю из-за чего. Из-за того что ужасно поступила по отношению к Адаму или из-за того, что обманывала столько времени не только Адама, но и саму себя тоже.
Джек не говорит ни слова и это хорошо, мне достаточно его прикосновений, того как его рука скользит по моей спине.
Моё сердце полностью разбито и разбила его себе я сама, потому что обманывала себя, вводила в заблуждения и отвергала все настоящие чувства. Но хоть в чём-то я была права. В этом вся суть дня влюблённых: разбитые сердца, задетые чувства, разрушенные отношения. Это день полных сокрушительных разочарований.
Но я рада, что не для всех дни Валентина заканчиваются разбитыми сердцами и разрушенными отношениями, для некоторых они заканчиваются больше, чем просто прекрасно, для кого-то они заканчиваются помолвкой.
Глава 52
Я всю ночь не смыкала глаза, я даже не пыталась уснуть, это было бы бессмысленно. И чтобы хоть как-то отвлечься от подавляющих меня мыслей, я стала смотреть новости в интернете и увидела кучу фото с показов. В Нью-Йорке началась неделя моды, а об этом совсем забыла. Если бы я не связалась с друзьями Джессики, то вероятней всего сейчас выпускала бы свою новую коллекцию. Но это не так и поэтому я просидела всю ночь в своей комнате умываясь собственными слезами.
Как бы я не хотела, чтобы наступал следующий день, но солнце неумолимо поднимается над горизонтом и мой будильник громким звоном раздаётся в погрузившейся в тишину комнате. Сказать, что мне не хочется выходить из собственной комнаты – ничего не сказать, а идти на учёбу мне не хочется ещё больше.
Я не спеша принимаю холодный душ, желая, наконец, выйти из состояния, будто ты только-только вышел из комы. Перед глазами всё мутно, как и в голове. Сегодня я больше чем просто ленива, поэтому делаю себе высокий хвост и надеваю простые чёрные джинсы и голубой свитер. Я не хочу краситься и плевать что мешки под моими глазами больше чем мои глаза.
В университете Джессика тоже не появляется, и я всё понимаю, и честно говоря, даже не думаю об этом. В моей голове только мысли том, что я наделала вчера, мысли о том, что это ужасно и ещё более ужасные мысли о том, что я даже не чувствую вины.
-Кларисса? – слышу я голос профессора и поднимаю голову, переведя взгляд от тетради на него.
-Что? – осторожно и с непониманием спрашиваю я.
-Кларисса, что с тобой происходит? – с наглостью и, переходя на личности, спрашивает он. - Я задал вопрос, так будь добра ответь на него.
-Я не знаю, - с усталой улыбкой отвечаю я, понимая, что мне уже нечего терять и то, что мне действительно плевать.
