Как архитектурное сооружение стена впечатляла. Особенно, если представить себе, какой она была во времена Храма. Но и тут Сергей не ощутил совершенно ничего. Ничего, что сказало бы ему о близости бога или чего бы то ни было. Так развалины Колизея в свое время впечатлили его гораздо больше. Постояв еще немного, Сергей вернулся на узкие улочки и двинулся по ним в сторону главного храма старого города.

Пейзаж, изображенный на одной из картин, выставленных в витрине небольшой лавочки, торгующей всем подряд, обратил на себя внимание Сергея. Изображенное на картине не было типично для местного проявления творчества. На ней не изображалась ни Башня Давида, ни Стена плача, ни мечеть Аль-Акса – все то, что обычно рисуют или вырезают, чтобы потом втюхать туристам. Тихая тенистая улочка, утопавшая в зелени соответствовала скорее европейскому, чем местному колориту. Эта картина напомнила Сергею улицу, на которой живет Мишель Девалье, с которым они виделись дней за десять до поездки Сергея в Израиль.

* * *

Мишель приехал к Сергею через две недели после того, как он "создал" вторую реальность. Гардин в это время сидел в своей комнате, бесцельно бороздя просторы интернета. Вдруг дверь его комнаты открылась, и голос мамы произнес:

- Сережа, к тебе твой коллега приехал.

Гардин оторвался от монитора и посмотрел на дверь. На пороге стоял Мишель. Сергей быстро поднялся, подошел к Мишелю и мужчины крепко пожали друг другу руки.

- Проходи, – показал он Девалье на стул и повернулся к маме, – мам, нам тут надо кой чего по работе обсудить, ты не трогай нас, ладно?

- Ох, больно мне ваши секреты нужны. А вам, Миша, чаю не принести?

- С огромным удовольствием, - слегка наклонил голову Мишель.

Мама Сергея вышла, закрыв дверь. Сергей с усмешкой глянул на Девалье:

- Миша?

Тот только руками развел, мол, что же тут поделаешь. Они молча дождались, пока гостю принесут чай с домашним печеньем и дверь за мамой Сергея снова закроется. Мишель не спеша пил чай, украдкой наблюдая за Сергеем, а тот просто сидел, опустив голову и глядя в одну точку. Наконец Гардин не выдержал:

- Что, натворил я дел?

Мишель пожал плечами:

- Я еще не знаю.

- То есть как?

- Я не возьмусь осуждать тебя за твой поступок. Этого, на самом деле, можно было ожидать. Отговаривать тебя было глупо – ты все равно попробовал бы исправить прошлое.

- А если бы я что-то изменил не то? Если изменение это повлекло бы за собой непоправимые последствия?

- Ты, Сергей, забыл, что я тебе говорил. Ключевые события, которые коренным образом влияют на реальность, изменить нельзя. Если бы то, что произошло с твоими родителями, являлось именно таким, то у тебя бы ничего не вышло. А, значит, никаких серьезных последствий твои действия иметь не должны.

- А у меня могло и не получиться задуманное. Даже, скорее всего, не получилось, если бы не помощь Готфрида.

- Кого?! – удивлению Мишеля не было предела.

- Готфрида, - спокойно произнес Сергей.

- Расскажи, как все это произошло.

И Сергей рассказал. Все с самого начала. Как он поехал на экскурсию в Париж, как перешел в другое время, как сам спровоцировал бритоголовых на драку и как в последний момент меч Готфрида отвел в сторону нож, направленный Сергею в горло. После его рассказа оба долго молчали. Первым опять не выдержал Сергей:

- И что теперь будет?

- Знаешь, я впервые сталкиваюсь с такой ситуацией. Понятия не имею, что теперь будет. Может быть ничего. А, может быть, нас всех еще ждут большие неприятности. В любом случае, поживем – увидим.

- Так что, просто жить дальше и делать вид, что ничего не произошло?

- Да. Именно так. Во всяком случае, пока от нас не требуется чего-то другого.

Мишель отхлебнул чай:

- На самом деле, я приехал к тебе не затем, чтобы журить или хвалить за то, что ты уже все равно совершил. Я знаю, что ты, не смотря на свое согласие, до сих пор еще не принял решения по поводу работы у нас? Ведь так?

- Отчего же, - пожал плечами Сергей, - принял. Думаю, что, на самом деле, принял его давно, но не решался самому себе в этом признаться. Да ты и сам, думаю, все прекрасно понимаешь. Куда же я денусь?

- Так что, решение ты принял только потому, что некуда деваться?

Сергей отмахнулся:

- Да ладно тебе. Ведь отлично знаешь, что нет. Неужели я могу вернуться к прежней своей жизни, после всего, что узнал? Зная, что где-то совсем рядом существует возможность перемещаться во времени? Конечно же нет. Для меня, во всяком случае, это невозможно.

- Ну, вот и хорошо, - сказал Мишель, поднимаясь. – Рад это слышать. Тогда улаживай свои дела и приезжай ко мне. Работы для тебя будет хоть отбавляй.

Сергей тоже поднялся и пожал протянутую руку. Они вышли из комнаты, и Сергей проводил Мишеля до входной двери. В коридор выглянула мама:

- Миша, вы что это, уже уходите?

- К сожалению, дела, - повернулся к ней Мишель, - но я еще непременно к вам забегу.

- Обязательно приходите, до свидания. Рада была познакомиться с коллегой Сережи.

- И вам всего хорошего. У вас очень хороший и любящий сын.

- Спасибо.

Когда Девалье уже взялся за ручку входной двери, Сергей его окликнул:

- Мишель.

Тот вопросительно посмотрел на Сергея.

- Я тут собрался в Израиль съездить на недельку…

Мишель кивнул.

- Да, понимаю. Ну что же, поезжай, конечно. Но как вернешься – сразу ко мне.

- Разумеется.

* * *

Храм перед глазами Сергея возник неожиданно, буквально вынырнув прямо из-под торговых рядов. Как раз тех, из которых изгонял торговцев Христос. Да-да, именно оттуда, а не из самого храма, как принято считать. Видно уже и в то время из-за негоциантов всех мастей к храму было не подступиться.

Сам храм внешне ничего особо величественного собой не представлял, как и многое тут. Понятно, что каждый камень тут – история. Но она была какой-то… неосязаемой что ли. Огромная толпа у центрального входа находилась в постоянном движении. Одни входили в храм, другие выходили из него. Главное - не перепутать, и попасть в нужный поток. Сергею это удалось, и уже через несколько секунд он стоял внутри странного сооружения.

Почему странного? Потому что храм этот внутри представлял собой собрание хаотически прилаженных и пристроенных друг к другу элементов, принадлежащих к различным эпохам и культурам. Можно практически безошибочно сказать, какие колонны и переходы строили еще крестоносцы, а какие созданы руками мамелюков, а какие еще и Константина, возможно, помнят. Огромное количество различных помещений и ходов создавало впечатление, что это не одно цельное сооружение, а много маленьких, соединенных друг с другом. Как будто построили небольшой храм, а потом к нему понемногу пристраивали кто во что горазд то с одной стороны, то с другой. А там, под одной из построек подземный ход обнаружился, а под другой пещера открылась… И пошло, и поехало. Скорее всего, именно так оно происходило. Короче, сам храм произвел на Сергея скорее удручающее впечатление, чем возвышенное.

Но он, собственно, и не за тем сюда пришел. Цель его находилась в нижней части храма, недалеко от того места, где за толстым стеклом была видна часть голгофы, расколовшаяся от пролитой на нее крови Христа. Причем, из образовавшейся трещины выкатился, как выяснилось, череп Адама. Да-да, того самого. Антропологи там были еще те. Короче, Герасимов отдыхает.

Усмехнувшись, Сергей прошел мимо небольшой группы людей, благоговейно стоявших тут же, у стекла и, сделав еще несколько шагов, присел у обломка некогда большой надгробной плиты. Странно казалось тут стоять. Ведь под этой плитой лежал тот, кто был его другом. Тот, который совсем недавно, можно сказать, спас его жизнь. И при всем при том, он лежал тут уже без малого тысячу лет. Все это просто не укладывалось в голове. На плите не было никакой надписи. Она имелась, но на другой плите, в соседнем помещении, где якобы и лежал Готфрид вместе с другими рыцарями. Но Сергей знал, что он именно здесь. Рядом со своим братом Болдуином, лежавшим под соседним камнем, который хоть и не был Сергею другом, но плечом к плечу с ним вместе сражался с воинами епископа.