- Дейв, не начинай снова. Ты мне сам ее к чилл-ауту прикатил, ту смуглую с сиськами.

Все почему-то посмотрели на Тома, который только усмехнулся:

- Когда-нибудь очередная неучтенная телка тебе писюн откусит, чтобы не совал его в рот кому попало.

- Парни, вы мои кумиры, – вдруг громко засмеялся Густав.

- Билл, – Дэвид был серьезен. – Вы с Томом пересмотрели свои отношения?

- Отношения? – хором удивились близнецы.

В комнате наступила тишина, прерываемая лишь всхлипами пытающегося сдержать смех Густава. Георг молча пялился на друзей.

- Что ты имеешь в виду под словом «отношения»? – наконец, поинтересовался Билл.

- Секс, любовная связь, или как вы это для себя обозначаете, – расшифровал продюсер.

Том уронил в тарелку кусок лазаньи и вытаращился на невозмутимого мужчину.

- Дэвид, – ласково выговорил Билл. – Ты хорошо себя чувствуешь? Мы вообще-то братья.

У Дэвида Йоста имелся богатый опыт общения с молодыми нахалами, поэтому он никак не отреагировал на наглое замечание.

- Я хорошо себя чувствую. А вот как вы себя чувствовали, когда все это затевали – большой вопрос.

Близнецы переглянулись.

- Мне срочно нужно выпить, – сказал Билл.

- И мне, – согласился Том.

Отрепетированным движением братья сунулись в холодильник, вытащили лоток со льдом и пару бутылок. Том набил два стакана крупными прозрачными кубиками, Билл ловко плеснул в один мартини, подставил брату. Себе налил столько же виски. Близнецы сделали по глотку, одинаково задержали дыхание, посмотрели на наблюдающих всю сцену друзей и продюсера.

Билл закурил.

- Я, конечно, люблю экстравагантные выходки, но изображать инцест, да еще с таким противным братом – это как-то слишком даже для меня, – пробормотал Том и протянул «противному» бокал. – Налей еще.

- Поверь, мы бы рады увидеть в ваших телодвижениях игру, – серьезно отозвался Дэвид. – И у меня сначала тоже возникла мысль, что это изысканный пиар для стимулирования интереса фанатов.

- Ага, как же, – угрюмо вставил Георг. – Мы такого насмотрелись в гримерках и отелях, что не ошибешься. Вы, парни, в последнее время совсем слетели с катушек.

- Скрывать становится все сложнее, – продолжил Йост. – Ваши небратские отношения заметны не только ближайшему окружению. Фанатов в расчет не беру – они готовы поизвращаться на этот счет и без повода. Но вы так работаете на фотосессиях и интервью, что посторонние люди интересуются, не сексуальные ли партнеры близнецы Каулитц. А отвечать на вопросы приходится мне, потому что тебя, Билл, малейший намек на эту тему приводит к долгой и неприятной истерике.

Близнецы переглянулись и недоверчиво уставились на продюсера раскосыми карими глазищами.

- И давно у нас… так? – вкрадчиво спросил Билл.

- С тех пор, как ты написал «In die Nacht», – просветил Билла Георг.

- А чего я там такого написал? – удивился Том.

- Дело не в том, что ты написал, а то, как Билл это пел на сцене.

Том и Билл весело рассмеялись.

- Я так и думал, что они где-нибудь собьются, – радовался Том. – Розыгрыш раскрыт! Ну когда же такое было, чтобы Билл солировал?

Густав покашлял, привлекая к себе внимание.

- А когда Билл НЕ солировал? Он у нас фронтмен.

Том залпом допил мартини.

- Не смешно уже, хватит.

- Как угодно, – Йост встал из-за стола, заботливо собрал тарелки, сунул в микроволновку. – Предлагаю Гео и Густу сходить в клуб, а близнецам – поспать или кино посмотреть. Уверен, вы нуждаетесь в отдыхе.

- Отъебись, папочка, – чуть слышно проворчал все еще недоумевающий Билл.

По дому громко топал Густав, разыскивая потерянные кроссовки. Йост раздавал советы, как получше одеться для тусовки в модном клубе. Георг нервно выпрямлял волосы и вспоминал добрым словом гримера Натали, которая быстро и ловко приводила его растрепанную шевелюру к состоянию шелкового водопада.

Билл прокрался в комнату брата с ноутбуком в руках. Том натягивал многострадальные леопардовые леггинсы.

- Ты куда? – удивился старший брат, заметив цветные резиночки в косичках и накрашенные глаза младшего.

- Я тоже хочу в клуб, – заявил Том. – Мне все надоело. У меня от несовпадений голова болит. Я хочу потусить и развлечься.

Билл потряс ноутбуком.

- А я собирался найти и пересмотреть ту злополучную «In die Nacht». Не хотелось бы, чтобы Йост и парни говорили всерьез.

Том присел рядом с братом на свою постель.

- Мы ушли! – заорал из коридора продюсер.

Но близнецы его не услышали. Одинаково раскрыв рты, они смотрели загрузившийся ролик. Билл двухгодичной давности, с колыхающейся львиной гривой и сползающих на тощие бедра джинсах, пел на сцене. Том, в дредах и с гитарой, сосредоточенно перебирал струны.

- Что это за концерт, Билл? – прошептал Том. – Почему ты поешь? Почему я играю?

Билл никогда не чувствовал себя таким растерянным. В голову не приходило ничего авторитетного и внятного, чем можно было бы успокоить младшего брата.

- Может, пародия? – с надеждой вопросил близнец.

Билл пробежал пальцами по клавиатуре. Ютуб радостно выдавал записи разных лет и концертов, интервью и документальные съемки, но одно было стабильно – состав группы «Токио отель», фронтмен Билл и гитарист Том.

С выражением недоумения на лицах близнецы просмотрели знаменитый «Монсун» – клип, с которого началось их триумфальное шествие по чартам. Билл помнил дни съемок, словно это произошло вчера – свое нервное состояние, смех без причин, и как потом гудели пальцы от баррэ. Как они вдвоем поутру красили глаза – Билл черным, погуще, как и положено начинающему рок-гитаристу, а Том – бежевыми мерцающими тенями, и ресницы – темно-бронзовой тушью, украденной у мамы. Как они сообща колдовали над Биллиным начесом, вылили целый флакон лака с супер-фиксацией, волосы потом долго торчали и кололись. Как Том аккуратно раскладывал дреды по плечам и по ходу съемок регулярно требовал зеркало, чтобы убедиться в идеальности прически.

Билл прикусил нижнюю губу. В клипе они выглядели примерно так, как и осталось в его памяти. Только поменялись местами. Билл никогда не пел своим хрипловатым неокрепшим голосом в составе группы «Токио отель». Он был соло-гитаристом, и место его находилось справа от Тома, фронтмена и младшего брата. Это Том сочинил тот давний текст. Это Том привлек своим чистым нежным тембром и андрогинным образом огромную аудиторию влюбленных девочек и мальчиков. Это Том стоял тогда с микрофоном в руках.

- Ты неплохо бы выглядел, – потерянно отозвался Том на его мысли.

Билл покосился на младшего брата. Для создавшейся ситуации тот слишком хорошо держался.

- Значит, соврал тогда Хоффман, когда сказал, что твой голос «мальчика с хронической ангиной» не будет продаваться, – кивнув в ноутбук, закончил мысль Том и потянулся к ополовиненной бутылке мартини.

Целый час близнецы смотрели видео. Потом кончился алкоголь.

- Наверное, мы все-таки сошли с ума, – печально резюмировал Том и снял леггинсы. В клуб уже не хотелось.

- Что мы имеем, – попытался сделать вывод слегка окосевший от виски Билл. – Я пою в твоих шмотках и с намеком на твой имидж, а ты в моих штанах и с моей любимой гитарой претендуешь на славу лучшего гитариста.

- Поешь ты своим голосом, – задумчиво заметил Том.

- Я пою своим голосом, а ты играешь своими пальцами, – согласился Билл.

Близнецы посмотрели друг на друга и пьяно заржали. Смех быстро превратился в истерические всхлипы – все-таки потрясение оказалось сильным.

- Господи, что же получается, – Том стер со щек мутные разводы от туши, – а потом мы, значит, занимаемся с тобой сексом?

- Даже не мечтай, – Билл погрозил брату пальцем. – Я догадывался, ты давно на меня засматриваешься, на красавца-мачо!

- По нынешней версии красавец-мачо – это я, – усмехнулся Том и недоуменно потряс косичками. – Может, мы с тобой впали в кому? Я четко помню, как пел в Мехико!

Билл снова защелкал по клавишам и широко раскрыл глаза. По монитору замелькали кадры с недавнего концерта.