Старшему брату пришлось скинуть с себя нахально развалившуюся разомлевшую тушку. Том, кажется, собирался так и заснуть на близнеце. Разговаривать не хотелось. Пьяная истома охватила тело. Билл отстраненно стянул с себя мокрые трусы, вытер ими остатки спермы и закинул куда-то за кровать. Брат пытался что-то сонно говорить, но вскоре затих, задышал размеренно, а Билл смотрел в белый потолок и пытался сообразить, когда отношения с Томом вдруг стали такими близкими и с какого периода времени они начали испытывать острую необходимость друг в друге. В детстве Том воспринимался только братом, более слабым и вредным, родным, нужным, привычным, не более. С взрослением и изменением вкусов они сблизились творчески, но разошлись духовно. У Тома началась своя гламурная жизнь, увлечения и эмоции, дающие мощный толчок для написания пронзительных текстов. Билл считал, что он сам работал больше и ответственнее, а жизнь близнеца казалась сплошным праздником радужной бабочки. Билл не расспрашивал брата о его проблемах – рабочие моменты всегда решались вместе с группой, а в разговорах на интимные темы Том огрызался, стервозничал, и старший лишь косвенно догадывался о сути вещей.

Странным образом изменившееся пространство сразу повлияло на внутренний мир братьев. Оказавшись на месте фронтмена, Билл понял, как поверхностно судил о таланте Тома-вокалиста и его магическом умении манипулировать залами. Другая реальность словно толкнула их друг к другу. Том внезапно повзрослел, стал не младшим и слабым, а – равным, быстро вспомнил уроки в музыкальной школе, заиграл на гитаре, освоился, перенял манеры старшего брата. Билл же в своем стремлении соответствовать ипостаси этого мира многое взял из арсенала Тома. Близнецы будто перетекли в форму друг друга, начали понимать, принимать, прислушиваться. Посмотрели на свои отражения новыми взглядами. Билл еще не знал, почему Тома вдруг так эротически шибануло в его сторону. Возможно, коллективное мнение окружающих, которые были убеждены в их страсти, или само устройство данной реальности, где между близнецами существовала интимная связь, но факт оставался очевидным – теперь Билл желал Тома также, как Том желал старшего брата.

Билл повернул голову. В дымке наступающего рассвета лицо близнеца казалось идеальным – длинные ресницы, аккуратный профиль, четкая линия скул, потемнение над верхней выразительной губой и черные косички из-под белой банданы. Том мягко улыбался во сне. Билл заставил бесшумный механизм наглухо закрыть окна плотными портьерами, легко коснулся чуть изогнутых губ и блаженно зажмурился. Ему было хорошо и спокойно.

Через несколько дней на вилле появился гость. Когда проснувшиеся далеко за полдень братья выпустили собак порезвиться по обширной территории, перед ними возник загорелый и довольный жизнью Георг Листинг.

- Неожиданно! – восхитился Билл, пожимая руку другу. – Решил сюрприз сделать?

- Где твои вещи? – поинтересовался Том и оглянулся на неподвижных охранников.

- А я уже неделю как в ЛА прилетел, – небрежно пожал плечами Георг. – У Дэвида остановился.

Братья красноречиво переглянулись и хитро заулыбались.

- Не надо такие рожи делать! – театрально нахмурился Георг. – Я же ничего не говорю по вашему поводу!

- Мы еще и повода не дали, – засмеялся Билл. – Надеюсь, Дэвид произвел на тебя неизгладимое впечатление?

- Вы прекрасная пара, – веселился Том. – Уговорил-таки наш продюсер сурового басиста. Недолго музыка играла…

Георг с негодованием затряс шикарной гривой, но близнецы не дали ему обидеться, обняли с двух сторон за плечи и поволокли в дом – отмечать алкоголем свежее событие. Когда под утро Дэвид Йост осторожно сунулся за своим протеже, парни были дьявольски пьяны, хохотали невпопад и громко обсуждали такие похабные темы, что продюсер поспешил удалиться незамеченным.

Неожиданно пустующая вилла обрела статус гостеприимного дома. Почти каждый день приезжали Георг и Дэвид, басист надолго зависал с Томом в домашней студии, разучивая с ним сольные партии для гитары и баса, а продюсер ненавязчиво следил за подопечными. Парни быстро нашли удовольствие в занятиях на тренажерах. Билл поначалу фыркал и снисходительно язвил от вида раскрасневшихся и потных после спортзала брата и друга, но однажды зашел по время процесса, оценил снаряжение и свои силы и внезапно тоже втянулся. Размеренные упражнения и оптимальная нагрузка успокаивали, а мышечная боль после давала ощущение успешно выполненной работы. Дэвид Йост не особенно одобрял увлечение коллектива «качалкой», видимо опасаясь, что кумиры девочек превратятся в мускулистых бугаев, но это было лучше, чем пьянки и гулянки по клубам, в которых парни пару раз поучаствовали, а потом сутки болели и выслушивали длинные монологи продюсера, лично и по мобильной связи.

Том и Билл постепенно собрали небольшую компанию – в доме регулярно тусили некий Широ, давний знакомый Дэвида, у которого на лице было прописано участие в шоубизе, и его жена – блондинка со стервозным характером, но отличный дизайнер. Увалень Алекс, дизайнер как раз по мнению близнецов плохонький, но на редкость покладистый и уравновешенный, с подругой, веселой и шумной гречанкой. Иногда приезжала Рия, и тогда вся компания организованно отправлялась в город, попадала в объективы камер, и на следующий день близнецы любовались своими перекошенными в попытках отвернуться физиономиями по всем околомузыкальным новостным каналам.

Билл регулярно занимался вокалом с рекомендованным продюсерской группой педагогом Шимоном. После тщательного обследования у специалиста Биллу увеличили нагрузку на связки – парень задался целью петь на летних запланированных мероприятиях живьем и потому добивался звучания, максимально приближенного к привычному голосу фронтмена «Токио отель».

Вскоре Билл заметил, как с началом постоянных физических и эротических упражнений окреп и осмелел младший близнец. Том приходил в соседнюю спальню почти каждую ночь, словно темнота служила достаточным поводом для тайных удовольствий. Днем – братья, ночью – любовники, переживающие еще только ласки и откровенные прикосновения, в предвкушении настоящего секса. Наедине с собой Билл путался в размышлениях, но когда Том залезал на него – возбужденный, с жадными руками и губами, то не мог думать ни о чем, кроме данной реальности.

А в реальности голый Том прижимался своим твердым членом, оседлав в излюбленной позе, сверху. Сегодня он принес уже знакомый с Японии яркий бутылёк с лубрикантом, щедро налил гель с запахом свежих яблок себе на пах, размашисто размазал по члену и яйцам и демонстративно направил скользкие пальцы дальше. Билл перехватил влажные ладони брата, сам касаясь сомкнутого отверстия между раздвинутых ягодиц. Он уже знал, какая чувствительная дырочка у младшего, самые поверхностные ласки вызывали у Тома непроизвольные стоны, бесстыжие взгляды и желание дальнейших игр. На игры Билл был согласен – отношения плавно перешли в острую эротическую фазу. Том медленно скользил по его бедрам, приподнимая поясницу, пристраивал член близнеца к заднице так, чтобы он двигался вдоль ложбинки. Билл с удовольствием оглаживал упругие половинки и довольно жмурился от ощущения братской шаловливой руки на своем возбужденном органе. Несколько раз мимоходом член упирался в узкую дырочку, Билл непроизвольно толкался, пытаясь проникнуть, но проскальзывал и, сцепив зубы, пытался охладить пылающий разум, усмирить рвущееся на подвиги тело. Том был дико возбужден и по обыкновению, не отдавал отчета в действиях. Поддразнивая, налил на ладонь еще лубриканта, смазывая напряженные члены, словно профессиональный порноактер красиво изогнулся в пояснице и сильно подался бедрами назад, как раз в тот момент, когда орган близнеца коснулся его входа. По лубриканту головка плавно втиснулась внутрь. Близнецы одновременно вскрикнули, Билл – от неожиданности, Том – от боли и предельного натяжения. Старший пошевелился в своем стремлении вытащить член наружу, пока не натворил бед, но Том вдруг выдохнул: