Сидя на чурбачке, я смотрел, как ушкуйник гоняет Артема на копьях и вспоминал последний разговор с Омэлем. Выходило, что следующее жаркое лето будет через два года. « Два раза солнце уйдет в царство вечной ночи». Вроде без двусмысленностей. И все же эту фразу можно толковать несколько иначе. А вдруг он говорил о двух поочередных солнечных затмениях? Тогда сидеть мне в этом времени до морковкина заговения. Может я вообще до второго затмения не доживу. Да ладно, поживем-увидим.

С языками стало полегче. На бытовом уровне общаюсь уже вполне, правда, мой неистребимый акцент выдает меня, как иностранного агента в довоенных фильмах. Языки всегда мне давались, просто не было хороших учителей. Времени много, я бы и на лошадке выучился хотя бы держаться, но где ее взять под мою стать? За месяц мы отъелись и во мне было уже за девяносто. Местные лошаденки походили на лохматых осликов - этакие пони-переростки. Такая подо мной окачуриться за пару минут. Я представил себя скачущим на этой ошибке природы и расхохотался.

Подошел Ждан, утирая со лба пот.

- Что развеселился, атаман?

- Да вот представил скачки на этом одре ,- я показал на клячонку.

Ждан ухмыльнулся и потер затылок.

- Шутки шутками, а не уметь ездить верхом тебе невместно. Хорошую лошадь в этих краях не найти. Пора собираться в дорогу, мезенцы пришли.

- А что готовиться? Подпоясался и в путь.

- Ан нет ,- возразил вояка. - Надо привести тебя в порядок. Ходишь без меча с одним ножом, как холоп.

- Так мешает.

- Невместно, - отрезал Ждан. – Я скажу Артемке, пущай доспехи вычистит, кольчугу смажет, заржавела уже. Теперь будешь носить ее, не снимая. Сейчас будем по- настоящему разбираться с Хватовским наследством.

Через десять минут у моих ног была сложена груда амуниции.

- Начнем с меча, - родолжил ушкуйник. - Вот это ландскнетта или кошкодер.

Я помахал мечом. Сантиметров 80 длиной, он весил килограмма два и был отлично наточен. А я считал, ориентируясь на фильм, что на Чудском озере дрались этакими полосами железа килограммов по восемь, как кувалдами. Эта игрушка была по своему красива. Настоящее мужское, а не пацанское оружие.

- Ну, такой можно носить ,- пробурчал я.

- Еще кинжал ,- продолжал Ждан. На пояс примостился клинок.

- Это обычный баллок, только трехгранный.

Действительно у ножика был необычный вид. Нарядная рифленая рукоять и клинок почти в тридцать сантиметров с четырехгранным концом. Как же люди изощрялись для обычного убийства. Вспомнился музей криминалистики, где в разделе холодного оружия, послужившего орудием убийства, были обычные кухонные ножи. Никакой романтики, а тут. Таким зарезаться даже почетно.

- Щит. Только этот щит для морского или речного боя. В пешем бою щиты помене. Артем! Умбон почисти, тоже заржавел. И кожа порепалась.

Я думаю, Олег, что при твоих умениях в групповом бою тебе подойдет булава. Вот тебе булава Багро, царствие ему небесное. Силен был вой и ты ему под стать.

- А топор?

- Топор ты можешь метнуть только когда один на один, а и он в свалке умения требует.

Так ненавязчиво Ждан дал мне понять, что орудовать я могу только чем - нибудь тяжелым.

- И вот панцирь. Его Хват с генуэзца снял. Дорогая вещь. Будем подгонять.

- А это что за сооружение?

- Кольчужные башмаки. Тоже с генуэзца.

- Где же вы с итальянцами схлестнулись? - поинтересовался я.

- Всяко было, - ухмыльнулся мучитель.

Знаем мы ваше всяко. Небось пристукнули из-за доспехов.

- А это что? - толкнул я оставшуюся кучу.

- Корзно, а вот шапка и поясная сумка. Опять же кафтан, - он укоризненно посмотрел на меня.

Да уж, видок у меня был еще тот. Типа « бежал бродяга с Сахалина». Подоборвались мы, по лесам скитаючись. Увидела бы моя мама.

Два дня ушло на подгонку амуниции. Пришлось нанимать бабу из селенья в помощь. В качестве оплаты я дал ей обычную иглу, получив которую, она почему-то быстро убежала.

Ждан опять выговорил мне. Оказывается, таких игл еще не делали и те, что имелись стоили немало.

- За такую иглу надо четыре седьмицы работать.

- Так пусть отработает стиркой, - подкинул я идею.

- То добро,- согласился Ждан и крикнул Артема.

Уже к вечеру мы наняли возчиков с санями и договорились с обозниками. При этом на нас возлагались функции охранников.

Поутру, едва рассвело, караван саней тронулся в путь на Великий Устюг. Дорога шла на юг по замерзшему руслу реки Вашки. Такие расстояния мне не приходилось выхаживать пешим ходом. Обоз был небольшим, саней в тридцать.

- Первый потому что ,- объяснил Ждан.- Везут свежую пушнину месячного боя, клыки и шкуры морского зверя, шкуры умки и оленьи шкуры , рог и кедровые орехи. Рыба свежего улова опять же. На торжище в Устюге меняется товар. Лишь малая часть продолжит путь дальше на Вологду и еще меньшая – на Ярославль и Господин Великий Новгород.

На второй день пути Ждан встретил бывшего сослуживца, который был нанят для охраны обоза. После этого мои подозрения по поводу Ждана отпали, разговор происходил при мне.

Оказывается после косяка Хвата большая часть ватаги от него ушла. Ну еще бы - пахан зажал часть общака. А вот меньшая , в том числе Ждан, ушла подальше за легкой ,как им казалось, добычей. Люди из оставшейся части разбрелись. Кто подался к новому атаману, а кто-то нанялся в охрану.

Воин мрачно косился на меня, видимо узнавая на мне атаманское облачение, но ничего не сказал.

Дорога была долгой и скучной. Никогда в жизни мне не приходилось так много вдыхать кислорода - только дважды мы ночевали не под открытым небом. Я все время мерз, а мои спутники, казалось ,не обращали на холод никакого внимания. И это при том, что мне перепали и плащ, подбитый мехом и дорогая меховая шапка. Что плохо - мерзли ноги, Я попросил Ждана о помощи и он приобрел обычные валенки. Правда они были короткими и сшивными , но это решило проблему. По крайней мере мой вечно фиолетовый нос стал просто синим.

Обоз растягивался по льду реки на километры, местные лошадки не выдерживали нагрузок. Даже прокатиться в розвальнях было проблемой. Шли под полной луной, освещавшей окрестности не хуже прожектора, глаз уже адаптировался к местным реалиям. Движение было неспешным. Не торопились лошади и люди были такими же замедленными. Медленно ходили, медленно разговаривали, похоже - это примета северных людей. Вы бы послушали, как разговаривают тетки в нашем Слободском, что под Кировом.

Края были по-прежнему глухими и безлюдными. Охрана встрепенулась, только когда мы, пройдя в водораздел Вычегды, вышли на ее лед. Нет, экстрима не было, просто дорога стала наезженной, стали попадаться селения. Где-то недалеко вверх по течению реки оставался Яренский городок , мы же продвигались вниз к месту слияния Вычегды с рекой Юг.

На одной из остановок я сидел в розвальнях и набрасывал заточенным угольком на бересте пройденный путь.

Мало ли что забудется и когда удасться вернуться назад, память - штука коварная.

Мимо мелькнул монах–чернец и подошедший сзади Ждан досадливо сказал:

- Не ко времени , атаман, резы выводишь.

- А в чем беспокойство, - улыбнулся я.

- Чернец сей писец.

- И что?

Ждан терпеливо объяснял мне мою оплошность и я понял, что составление карты на людях, это все равно как в наше время развертывание на базаре чертежей нового истребителя.

- Жди беды, - мрачно подвел он итог.

- Так может слиняем, то есть отколемся от масс.

- Некуда, да и догонят, куда мы без хороших лошадей?

- Так уходите вы.

Ждан странно посмотрел на меня.

- Прости , атаман, немец ты все же. Как же мы можем клятву нарушить?

Подумалось, а у нас слово дал, слово взял - невелика беда. Как писал поэт - честь не есть.

- Не трусь , братва, - ободрил я .- Чему бывать, того не миновать.