-И какой в этом смысл? В пять лет? Что она такого тебе сделала?
-Она меня разозлила. Я пытался оттолкнуть её. Всегда и везде. А эта дура искала в себе какие-то недочёты, изъяны. Думала, что эта она виновата! Будто я её хоть в чём-то упрекал. – Парень прикурил, закашлялся от скользкого смеха, уставившись в неопределённую точку.
Помнится, он пришёл к ней на выпускной. Хуан тоже его видела, она не любила скопища народу, тем более отсутствие близких. Но Хэсон был рядом, как всегда. Дже Хёк думал, что оставляет сестру в надежных руках лучшего друга, и всё обернулось опять дерьмово. Если хочешь сделать что-то хорошо - сделай сам. Но не в этом случае.
-Что ты имеешь в виду? – вдруг заинтриговавшийся друг навострил уши.
-Родители всё знали. А когда мать уехала в Пусан, я сразу решил что перееду к ней. Она точно обещалась молчать, потому что не пошла бы против меня. Как видишь, мы под одной крышей. – Бармен долил в стопку ещё алкоголя, засмотревшись на двух сомнительных индивидов, подтирая полотенчиком скатывающиеся капли по бутылке. – Она красивая, понимаешь? – продолжил свою исповедь Хёк, которая приобретала черты ясности. – Всегда была красивой. А, как правило, всё красивое хочется присвоить… - Ан Дже Хёк сузил глаза и смеющимися зрачками посмотрел на товарища. – Им хочется обладать.
-Так ты любил свою родную сестру? Серьёзно?
Ан не ответил, и, допив, оставил деньги на стойке, хлопнув друга по плечу кожаной косухи.
Любая тайна должна оставаться разгаданной не до конца. И Хёк думал, что так будет лучше для всех, а прежде всего для Хуан. Ведь никто не объяснит ей, что любить можно по-разному. Например, так, чтобы тебя возненавидели – своего рода это тоже привязанность.
Хёк напевал себе под нос незамысловатые строчки. Обыкновенная песня, мотив безупречен и сладок. Близок по духу смысл, а сколько желаний в небольшом абзаце. Когда-то и его родители напевали эту песню, и сама Хуан любила.
«Снова начинается дождь... Падает мне на голову, словно память. Падает мне на голову, как новые эмоции. Он снова идет, снова...»
Слишком измучены чтобы допевать.
«Я хочу пойти навстречу ветру, хочу, чтобы мы целовались, как влюблённые. Я хочу окунуться в твой океан…»
Что-то типа «прощай дождь». А на лад обыкновенное «прости». Вот и вся песенка.
Скрипя сердцем, звоню Доктору Мин Юнги. Она знает, точно помнит. Мы с ней обговаривали такой запасной вариант.
-Юнги, помоги мне. Как мы с тобой и договаривались.
Ни в коем случае не откажет, сможет сделать мне лучше. Я ей верю.
-Всё-таки надумала? – прийти к такому умозаключению не просто, но да, надумала. Всего лучше, чем ничего.
Сзади крадётся Суншими. Он любит играться, и сейчас тыкается мордой в спину. Подслушивает и начинает скулить, если чувствует неладное. Джина говорила, что он вроде как старенький, и возможно старше меня по каким-то там собачьим летам.
-Как самочувствие? – о медикаментах и их побочных свойствах я расскажу в следующей главе… Повествование такое скучное Юнги, просто жуть!
-Хуан, живо сюда! Чьи это бумажки!?
========== 24.princess ==========
В тот вечер он поцеловал ее на прощанье; от нее пахло клубничным дайкири, и с тех пор ему больше никого не хотелось целовать — только ее.
Нил Гейман. Американские боги
На кухне раздаётся не выключенное радио, с жуткими помехами недопетых песен о смазливом смысле подростковой любви. Впечатление не из приятных, когда во время весёлого куплета обрывается радиостанция с плохо настроенной антенной. Шумные паузы длятся непродолжительно. Я тревожно задыхаюсь из-за сжатых в тисках лёгких. Только одному Богу ведано, кто сжимает мои органы.
Вчера Джина по чистой случайности нашла в прихожей документы, которые я положила, будучи снимающая обувь на коврике. Моя оплошность выкатилась в огромный скандал из соплей и слёз, где Сокджина материла меня всеми возможными словами. Намджун укоризненно сидел на диване и предпочитал отмалчиваться, потому что он не любил тратить энергию слов на пустые ссоры. Ну может только если с Джиной.
Девушка трясла перед моим лицом жалкими бумажками. Вчера я сдавала кровь на анализы, и результаты показали распространение метастаз на мозг. Доктор Мин Юнги сказала мне, что я могу делать всё, что мне заблагорассудится. Она сказала, что я должна делать то, что мне очень хочется без раздумий. Я восприняла это положительно. О нет, даже не заплакала, я знала и чувствовала, что происходит в моём организме.
Нет, я всё прекрасно поняла, но это ещё не говорит о том, что болезнь сожжет меня за несколько дней. Ещё немного в запасе времени есть, надо только правильно управлять им, вкладывать полезные инвестиции. А я стала долго валяться в кровати и сплю сутками напролёт, что совершенно бесполезно и никак не управляемо. Усталость вгрызлась под кожу и зудела как стая мохнатых тараканов. Подняться на ноги тоже стало подвигом. А ведь ещё много несовершенного, которое не хочется вообще-то свершаться из-за апатии. Как-то я подслушала слова Юнги о предсмертной агонии. Это наверно, когда так не хочется умирать, что саморазрушаешься от собственных страхов и грядущего ужаса. Это когда есть мысль уничтожить всё, что попадётся в поле зрения.
В зеркале отражается уставшая тень человека, но я его не узнаю. Я его не знаю. Впалые щёки и тёмные пятна под глазами, красные разводы на скулах от подушки – кровать мягкая, настолько приятная, что порой мне кажется, спать вечность не так уж и страшно. Пуховая перина, согревающая ткань и сны, которым не суждено быть записанными. Вид за окном не обещает дождь, но я точно знаю, когда он пойдёт.
Вялыми движениями чищу зубы, плещу холодной водой лицо, промываю глаза. Мешает длинная чёлка, а короткие волосы вольно выбиваются из-за ушей. Никто меня не слушается в этом доме, как это прискорбно. В пустой квартире ни одного одушевлённого предмета, кроме спящего пса, которому тоже далеко далёко на шлёпанье босых ступней. Вчера он на меня выл.
Звонивший Тэхён наверняка даже не предполагал, что был поставлен на громкую связь посреди ванной комнаты. Неожиданный звонок и вещавший голос приглашал: «например, сбежать от всех» - ого? А на деле обычная командировка с выездом в столицу на собственном транспорте. Ким умаслил нежным басовитым тоном. Я снова возвратилась к словам Юнги и действительно вразумила себя, что могу позволить себе любое путешествие, хоть на край света, только бы меня там не бросили. А ещё было бы колоссальной удачей не помереть там с видом на чарующую панораму мегаполиса или песчаных бурь с горбатыми верблюдами. Хотя если Тэ поклянётся держать меня за руку, я подумаю о смерти.
Я ударила себя по щеке, нашла свой лучший комплект нижнего белья, и в самом дальнем углу выдвижного ящика комода, достала белую блузку с воланами на концах рукавов и розовые брюки, играющие на мне ярким живым пятном. Перед Тэхёном вдруг захотелось выглядеть достойно, ухоженно, ну так, чтобы с гордо поднятой головой смотреть на его профиль. Анфас мужчины вызывает во мне массу неудобств – красота сила страшная, а по такому поводу ещё и притягательная. Всего скорее я просто завидую.
Усаживаясь в автомобиль с кожаной обивкой сидений, аккуратно обнимаю начисто выбритую щеку, целуя её не накрашенными губами (вкладываю в приветствие нежность и пусть её будет с избытком). Мне думается, что естественная улыбка тэхёновых губ от того, что ему приятно, что он не передумал отправить меня обратно как исписанную бумагу в конверте – было бы неприятным известие. У него синий костюм в полосочку и белая сорочка с повязанным галстуком. Интересно, кто ему его сегодня завязывал? А в салоне пахнет его горьким парфюмом, даже ветер из открытого окна не может бороться с обаянием, вклеенным в частицы. Я точно так простыну.
Незнамо зачем, брюнет дольше положенного держит меня за подбородок и силится с желанием поцеловать по-другому, по-взрослому, с многообещающим продолжением. Но вместо этого давит на газ, просит меня пристегнуть ремень и включить радио. "мы взлетаем". Ну что ж, наверно проклятье сегодняшнего дня - не замолкающие песни. Интересно, что бы он сказал на то, что люди в предсмертной агонии не слушают строки про счастье, припевы про красивые-красивые глаза и тонкие запястья, а потом о надобности быть вместе до самой старости (какая сказочка). Это что, издевательство такое?
