Чон нервно сглатывает и приоткрывает губы, шепчет что-то неразборчиво, скорее просто разминает скулы, от чего мне по-своему неуютно в приодетой шкуре соблазнительницы. Дышу в двигающийся кадык, обнимаю шею, смыкая на ней пальцы в удушающем жесте, и уже примеряю, с какой стороны лучше приложить подушку - способов убиения несметное количество. Вот уже наша кожа пахнет одинаково – каким-то запретным грязным возбуждением, и я не собираюсь прекращать начавшуюся прелюдию. Инициатива вообще наказуема, но я об этом вспомню позже. Может быть - завтра? Леди Макбет позавидовала бы моему отлагательству на "завтра, завтра, завтра". В том туманном "завтра" полегло множество не свершённых дел, но с совестью и гордостью такие задвинутые ящики не захлопываются.

Вымеряю расстояние от виска к щеке, и задыхаюсь, задыхаюсь. Не знаю, хватит ли меня до осени, когда так рвёт изнутри. Полноводно впиваюсь и запускаю язык внутрь рта Чона, вроде соотношу правильность по старой памяти, когда с любовью целовала чужое лицо.

Я бесповоротно сдурела, ведь Чонгук.. он так и не попросил меня сам. Я сама.. Сама.

Притянув меня за волосы, он поудобнее раздвинул мои ноги на животе, поднимая выше ткань трусиков, стал поглаживать попу, чтобы потом резко ударить ладонью по чувствительной коже и оставить красный след. Я ойкнула и чуть не рассыпалась от растерянности..

-Ещё раз выкинешь такой номер, и я сделаю по-другому. – Меня аккуратно скинули на постель, и обняли за грудь, прижав близко-близко, будто я и без этого не слилась воедино.

Уткнувшись мне в затылок, всё кануло в безвременную воронку сновидений, а пристыдившиеся звери не высовывались из под комода. Уснуть на самом деле почему-то оказалось просто, так просто, что я почувствовала прилив сил, пока не провалилась в бездну.

Я не из тех, кто будет терпеть шлепки по попе, странного вида наказания, идущие наперекор моим желаниям, грубые хватки за руки и высмеивание. Но вдруг, оставаться до утра и встречать рассвет вместе не такая уж плохая идея? Я, конечно же не кошка, гуляющая сама по себе, но и домой торопиться мне не следует. Потому что по логике (нет! по секрету) у меня нет дома..

Ранним утром со звоном будильника я проснулась одновременно с мужчиной, но виду не подала, что заделалась чувствительной к посторонним звукам. Внимательно прислушивалась, как шумит в ванне поток воды, как тихо ступают ноги по мягкому ворсу, и шуршит плотная ткань рубашек в плательном шкафу. Большим открытием и недоверием стал посторонний голос с прихожей, а после третий вошедший человек в спальне, застывший в районе окон.

Некий подошедший к кровати (оказавшийся блондином), провёл по накрытому одеяло и сообщил мне важные вести:

-Мисс Ан, дичайше извиняюсь за прекращение вашего притворства. Пора вставать. – Чувствующая в голосе Чонгука улыбка совершенно добила меня за последние сутки. Уследить за сменой настроения я не успевала, точно так же, как и подстроиться на слаженный лад. А наигранная официальность к моей персоне то ли нравилась, то ли бесила до невозможности - опять же покрывалось неизвестностью.

Я не спешила открывать глаза, и провожала Гука на работу интуитивно, ну якобы «не очень-то и хотелось». В довершение очередной произошедшей ошибке, я могу только расторопно пожимать плечами в своё оправдание. А вообще всю вину я перекладываю со своих плеч на те, которые только что покинули комнату. Одной проблемой меньше не стало, когда я опомнилась о визитёре у окна, зашедшим на чай, кофе, и благо – если не насовсем. Застрявший в носу запах никотина заставил пофантазировать, прежде чем я вспомнила, что до этого не видела Тэхёна курящим. Здесь и догадываться было нечего, почему я приняла незнакомца за Ким Тэхёна, ведь это лучший друг, товарищ и коллега Чона, у которого я вчера не вовремя появилась. И между прочим так и не получила свою подвеску во владения, так что даже душит обида. Ради чего, казалось бы, столько жертв..

Разлепив припухшие веки, я увидела спину в серой водолазке с высоким воротом и зауженные джинсы, обтягивающие стройные ноги. Сложив одну руку в карман, Тэхён смотрел в открытое окно, откуда доносились звуки проезжающих машин и шумевших людей из кофейни студии первого этажа. Стащив с ног нагретое одеяло, я, пошатываясь, направилась в сторону Кима, чтобы раз и навсегда обсудить тему нашего дурацкого трио и периодичных встреч по ночам. Постоянно убегать малость надоело мне, как и им тем более. После моего ночного выкидона с «правильными поцелуями» я пересмотрела систему отбора в отношениях.

Как на постаменте приняв каменную замершую фигуру, остановилась возле Тэхёна, случайно задев его локоть. Между нами чувствовалось пролегшее напряжение, которое меня кусало за колени.

Мне хотелось выхватить у него окурок и выкинуть в окно, лететь свободным полётом десять этажей, но я не стала делать это из целесообразности не своего ума дела. Просто стоять рядом уже хорошо и внушительно безопасно. Зачем же мне строить из себя того, кто может кому-то что-то запретить, поприпятствовать, перестать делать вещи, которые мне не нравились (слукавлю, если скажу что курящий Тэхён - не эстетика) - возлагая на себя такую ответственность? Обратив внимание на прикрытую воротом татуировку, прикусила язык, вспоминая о незнании написания и её значения.

Внутри меня поселилась тяжёлая стена, мешающая мне заговорить первой. Для душевного равновесия (или как раз таки не) нужно было дополнения в виде Кима. Может быть, просто пару слов перекинуть о лете, закончить наше общение на светлой нотке, дабы не тревожить моё ненормально сердечко. Поражаться самой себе я не уставала – такое явление вообще завораживает, ведь все грани недопустимого были допустимо сорваны.

Взвешивая «за» и «против», я присела на последнее, которое повествовало о запрете обсуждения вчерашнего очного знакомства в рубахах и полотенцах. Что с того, если мне немного больно думать об этом, когда я никаким боком не отношусь к личной жизни Тэхёна, не считая тех двух раз в кровати? Всё ведь верно – он не обязан вступаться за меня, ругаться за меня, доказывать с пеной у рта какая я хорошая (и в итоге не доказать, кажется). Чтобы я ни делала, как бы я не мучилась, в конце, всё равно поступаю в разрез мнению приличия. Даже не обижусь, приняв тот факт – что возможность опорочить меня идея «фикс». И к чёрту, какие у этого полегли мотивы.

Докурив, Тэхён развернулся одним боком, чтобы так серьёзно-серьёзно на меня глянуть, оценив внешний потрёпанный вид. Я тоже подняла глаза, чтобы ответить достойным отпором, который вдруг потерял смысл, потому что Ким мягко растянул губы в улыбке, и протянул руки, убирающие за уши мои волосы, всё такие же грязные, или даже ещё хуже. Да-да, слегка льстило, что брезгливость была куда-то закинута. Масленые волосы вообще-то ещё и не предел возможного.

-И почему же ты такая интересная, принцесса? – вроде как не у меня, и ни у какого-то невидимого зрителя задался вопросом мужчина. Он должен помучиться, прежде чем получить знание.. – Сначала ты меня обанкротила, потом сбежала, потом ещё раз. А я теперь ещё и виноватым себя чувствую.. – пока говорил, Тэхён гладил мою шею, не смотря в глаза, вот я их и закрыла. Его глубокий бас меня укачивал, и в памяти взрывались отголоски лиц тех моряков, которых я отправляла в море. Дождалась ли я их, или когда они прибыли, меня уже не было?

Несильно столкнувшись об мой лоб своим, Тэхён крепко-крепко зафиксировал мою голову, стал, как кот ластиться, искать нежности в моём неравнодушном трепете, который я блокировала.

-Не нужно больше уходить.. – изменился - обнял меня, и прижав к своему плечу, жалил горячим дыханием. – Мы не обязаны оправдываться перед людьми, слышишь? Мы не сделали ничего плохого.. – если бы Чимин стал проводить новый сеанс, думаю, он бы похвалил такую душещипательную психологию, в которой я нахожу тайные страхи и причины, переклинивающие все остальные сигналы. Стало сложно сдерживаться. – Не уходи, не надо.. – колыбельной напевал Тэхён, взламывая все замки, подобранные мной с предельной тщательностью на протяжении долгих лет.