Она нашла его возле загона с грифонами. При ее приближении он быстро встал. Его трое помощников, очнувшись от дремоты, медленно последовали его примеру.

«Время», — сказала Кериан, протягивая глиняную чашу. — «Орексасу нужен стакан свежей крови грифона».

Он уставился на емкость. — «И все?»

«И все».

Он взял чашу и вытащил меч. Прежде, чем она остановила его, Гитантас запрыгнул в загон — не в ту часть, где содержался самый маленький, годовалый грифон, но туда, где пребывали лишь зрелые особи. Все грифоны спали, лежа, сунув головы под связанные крылья. Грифонам стреножили обе пары их опасных лап и туго связали клювы широкими кожаными лентами.

Кериан зашипела, чтобы он остановился, но было слишком поздно. При неожиданном появлении Гитантаса, головы грифонов в унисон поднялись, и существа принялись следить за ним глазами хищников. Не обращая внимания на остальных, Гитантас направился прямо к самому старому самцу, Золотистому. Самец хрипел глубоко в груди. Этот звук заставил Гитантаса остановиться, но лишь на мгновение. Он поднял меч.

«Это может быть больно», — сообщил Гитантас зверю, — «но тому есть причина».

Он наклонился, вытянув меч, собираясь пустить кровь из шеи животного. У грифона на этот счет была другая идея. Стреноженный, со связанными крыльями и в наморднике, тем не менее, он оказал сопротивление, ударив Гитантаса прямо в грудь своей тяжелой головой. Молодой эльф опрокинулся назад и жестко приземлился на каменистую землю.

Кериан встала над ним. — «Что, по-твоему, ты делаешь?»

«Выполняю приказы», — тяжело дыша, ответил он.

Она помогла ему сесть. Похоже, ничего не было сломано, так что он осторожно поднялся. Они оба внимательно посмотрели на гордого грифона.

Над грядой, где был разбит лагерь эльфов, сформировалась обширная чаша пурпурно-черных облаков. Вокруг ее нижнего края просматривалось синее небо, но наверху масса облаков казалась монолитной. В ней мерцали молнии, но они не сопровождались громом. Особенно яркая вспышка отразилась красным в больших глазах грифона. Даже у Кериан сработало благоразумие.

«Выбери другого», — посоветовала она. — «Этот слишком сильный».

«У него тоже будет железная голова». — Гитантас потер ребра. — «Но он даст мне кровь. Почему бы самому сильному в стае не пролить кровь ради остальных?»

Он подобрал меч и обошел бдительного зверя. Тот лежал на левом боку, тяжелые львиные бедра синхронно дергались.

«Не волнуйся, Железная Голова», — успокаивающе сказал Гитантас. — «Ты едва почувствуешь».

Одним взмахом меча, он сделал неглубокий порез сквозь туго натянутые на бедре зверя мех и кожу. Струйкой побежала темная кровь. Грифон поднял к небу клюв и пронзительно закричал сквозь кляп.

Гитантас протянул к ране чашу. Кровь быстро полилась в нее. Когда она наполнилась до краев, он убрал ее. Он позвал своих троих помощников позаботиться о ране грифона, а затем вместе с Львицей медленно удалились.

Когда они пришли к Портиосу, тот стоял на краю священного круга, держа в руке каменную чашу, и произносил шепотом древние слова. Чатендор, выполнявший функции помощника, стоял рядом с ним. Эльхана тоже присутствовала, но стояла в нескольких метрах от них. Она надела водоотталкивающую накидку в ожидании дождя. На фоне темно-серого материала капюшона ее лицо казалось бледнее, чем обычно.

Гитантас протянул Портиосу чашу. — «Не пролей», — предупредил он. — «Я бы не хотел еще раз пускать ему кровь».

Не прерывая заклинания, Портиос вылил кровь в каменную чашу, в которой уже были перемешаны цветы с вином. Он размешал густую смесь грубо выточенным пестиком.

Появился Самар в полных регалиях, включая шпоры и плащ с золотой окантовкой. Позади него шестеро воинов с трудом тащили к кругу упрямого самца грифона. Ногу животного украшало пятно засохшей крови.

«Ступайте вперед, первая пара для связки!»

Чатендор сделал шаг в сторону, давая дорогу Самару. Грифон почувствовал соседство Гитантаса, и рванул прямо к нему, едва не затоптав при этом Портиоса. К счастью, Портиос устоял на ногах. Воины поймали грифона за узы и заставили остановиться. Зверь ненадолго замер, а затем эльфы оттащили его. Чатендор снова замкнул круг. Самар стоял настолько близко к непокорному грифону, насколько осмеливался.

«Именем Э’ли и Астарина, Масери и Квинести-Па, и милостью Голубого Феникса, мы соединяем данного воина с этим скакуном!» — Эти слова были подчеркнуты свежей беззвучной вспышкой молнии. Все, кроме Портиоса, посмотрели вверх. Даже Железная Голова поднял клюв к поразительному зрелищу.

«Да свершится так!»

Портиос поднес чашу к губам Самара. Самар сделал маленький глоток и зажмурил глаза из-за невероятно горького вкуса зелья. Затем, по приказу Портиоса, Самар повернулся и разрезал своим ножом ремень намордника.

Это была самая опасная часть ритуала. Было известно, что грифоны могут вырвать глаз у горного льва. Резкий удар безжалостного клюва, и Самар будет мертв.

Снова вспыхнула молния. Железная Голова издал пронзительный крик в небо. Воспользовавшись удобным случаем, Портиос опустил руку в чашу и стряхнул капли зелья в разинутую глотку.

Клюв захлопнулся, и существо на мгновение замерло. Затем оно рванулось к Портиосу, готовое разорвать того на части. Явно потрясенный Портиос отскочил назад, и Чатендор выскочил из круга вместе с ним.

«Не сработало!» — крикнула Кериан, озвучивая боль, написанную у всех на лицах.

«Должно!» — Портиос сжал руку в кулак. — «Ритуал был безукоризненным!»

Самар пятился от Железной Головы. Через несколько секунд грифон, скорее всего, разорвет клювом путы и устроит панику в рядах своих мучителей, либо улетит и будет потерян навсегда.

Портиос почувствовал, что кто-то берет каменную чашу из его руки. Эльхана стояла так близко, что он ощущал на своей маске ее дыхание, когда она прошептала: «Ты королевской крови, супруг, но… сильно изменился. Я молилась, чтобы у тебя все получилось. Но я — дочь Беседующих, и я тоже знаю этот ритуал. Ты должен позволить мне попробовать».

Было очевидно, что Портиосу претила истинность ее слов, но он и в самом деле «сильно изменился». Он отдал чашу.

«Ты помнишь мои слова?»

«Я помню все».

Ветер хлестал плато, теребя накидку Эльханы. Опустив голову против ветра, она двинулась к краю круга. Самар с Чатендором умоляли ее не делать этого. Черные волосы ониксовой короной развевались вокруг ее головы. Эльхана приказала Самару занять свое место. Он с готовностью подчинился.

Неуклюже, на стреноженных лапах, но, тем не менее, решительно, Железная Голова надвигался на Самара. Эльхана велела грифону остановиться. Его орлиная голова повернулась, и зверь сменил направление, и двинулся к ней.

Эльхана подняла лицо к вздымавшимся тучам и слово в слово повторила заклинание.

И снова вспыхнула молния. Железная Голова не приветствовал ее криком. Он зашипел на отважную королеву.

Как и Портиос до нее, Эльхана погрузила пальцы в зелье и швырнула капли в рот зверя. В неясном свете было трудно проследить их полет, но перемены в поведении грифона были внезапными и поразительными. Он прекратил красться к Эльхане, застыл неподвижно на несколько секунд, а затем подогнул передние лапы, опуская голову к земле. Гордый золотистый грифон кланялся королеве Сильванести.

Самар подошел к Железной Голове, но все еще не спешил прикасаться к грифону. Смех Эльханы заставил его вздрогнуть, как и всех остальных присутствовавших.

«Не бойся, Самар! Он принимает тебя!» — крикнула она. Несмотря на смех, ее глаза были полны слез.

Самар положил руку на плечо Железной Головы. Грифон принял его прикосновение, и настал черед Самара рассмеяться. Он разрезал оставшиеся путы существа. Высвободив крылья и лапы, Железная Голова высоко держа голову, стоял рядом со своим новоизбранным всадником.

Раздались радостные крики. Эльхана повернула к Кериан сияющее лицо. — «Ох, я забыла! Это было так давно, когда я в последний раз слышала их». — Эльхана коснулась рукой виска. — «Я забыла, как это прекрасно!»