Доступная только через единственный проход в юго-западном конце, Инас-Вакенти могла стать смертельной ловушкой для последних в мире свободных эльфов. Их враги (которых было немало) могли легко их блокировать. Кроме того, эта долина была странным и загадочным образом проклята. За все время, что там провели Кериан и ее солдаты, они не повстречали ни единого живого создания. Много растений, да, но не мух или птиц в них. Что-то в долине было враждебным для животного мира. По ночам по безликим каменным развалинам долины бродили призраки, а таинственные огоньки, возможно, разумные, и определенно враждебные, преследовали ее воинов, заставив нескольких исчезнуть без следа.

Кериан попыталась заставить Гилтаса понять, образумиться. Их народу не нужна та жуткая долина. Им нужно встать и сражаться! Она страстно приводила доводы в пользу новой войны против захватчиков, которые забрали то, что по праву принадлежало эльфам. Тем не менее, Гилтаса было не отговорить от его навязчивой идеи, даже после ее доклада об опасностях Инас-Вакенти. Он настаивал, что их народ должен пересечь пустыню и завоевать долину.

Кериан остановилась, когда поняла, что взмокла от пота. Как неслись ее мысли, так и ускорился ее шаг по ивовым зарослям. Это было неразумно. Вокруг было слишком много врагов, чтобы вести себя так иррационально.

Вокруг нее искрились светлячки. После опыта Инас-Вакенти, она стала опасаться призрачных огоньков в ночи. Эти оказались всего лишь светящимися насекомыми, грустное напоминание об утерянной безмятежности летних ночей в Квалинести.

Она устала: сперва бой в Кхуре, затем падение с огромной высоты, едва не утонула, прогулка по диким местам вокруг Озера Смерти. Пришло время остановиться на ночлег. Еда была проблемой, которая могла обождать, и Кериан приучила себя к потребности в воде меньшей, чем у большинства, но отдых был крайне необходим. Усталый солдат вскоре становился мертвым солдатом.

Она забралась высоко на вяз, выше облаков комаров. Как и много раз до этого, Кериансерай спала на руках у дерева — погибшего дерева без листьев, это правда, но оно давало ей безопасность, по крайней мере, от небольших лесных хищников.

Звезды над ней были теми же, что мерцали над Кхуром. Она уставилась на них и позволила себе поразмышлять о том, что случилось после ее исчезновения. Одолели ли кочевники ее народ, или день был за детьми Кит-Канана? Выжили ли ее товарищи? Жив ли Гилтас?

Только на этот последний вопрос у Кериан был ответ. Столь же уверенно, как то, что она все еще дышала, Кериан знала, что ее муж был жив. Некоторые связи нелегко было разрушить, несмотря на полученные ими повреждения.

Она прижалась щекой к жесткой коре вяза. Над лесом дул легкий прохладный ветерок, осушая пот с ее лица. Она слегка дрожала от этой ночной ласки, а вскоре погрузилась в глубокий отдых без снов.

На протяжении двух дней Кериан избежала множества опасностей. Квалинести был испещрен аванпостами рыцарей Нераки, а грабители под предводительством человека капитана Самувала опустошали дороги и города. Сельская местность была заражена бандами гоблинов и прочей нечисти, грабивших и убивавших безнаказанно. Неосмотрительных поджидали небольшие отряды драконидов. Разгуливали бродячие колдуны. Она также ощущала присутствие драконов, патрулирующих свои собственные меняющиеся анклавы.

Несмотря на боль последних лет, душа Кериан не могла не радоваться возвращению в Квалинести. Она была эльфом, и ее сердце говорило с деревьями и растительностью. Солнце и песок Кхура едва не вымыли из ее вен девственный лес.

Это был еще один предмет споров между ней и Гилтасом. Она пыталась заставить его понять, что если они покинут этот лес ради жизни в дальних землях, очень скоро они перестанут быть эльфами. С босыми ногами, снова пересекавшими топкие поляны и склоны холмов с подстилкой из листьев, Кериан ощущала, как новой силой наполнялось ее сердце. Это была земля ее предков, земля, на которой родились она и ее род. Она никогда не откажется от борьбы за ее возвращение. Здесь было место эльфийской расе!

Она смастерила грубый нож из обломка кремния, а из сбитых ветром сучьев сделала два копья. Вооружившись таким образом, Кериан чувствовала себя лучше подготовленной встретить то, что могло случиться, за одним неприятным исключением. Что она совершенно не могла найти, так это еду, несмотря на все свои умения. Лето было в самом разгаре. Должны были быть ягоды и корешки, множество мелкой дичи, но не было ничего. Она кляла близость Налис Арен. Его миазмы смерти отравили землю на мили во все стороны. Деревья и кусты росли в изобилии, но все было неуловимо неправильным. Ветки были изогнутыми, плоды мелкими, зеленые листья в желто-бурых пятнах. Ни следа птиц, кроликов и белок, хотя насекомых было в изобилии.

Ее путь пересекал ручей. Запах воды подсказал Кериан, что та испорчена. Выпить из него означало заболеть или погибнуть. Однако, ручей дал немного полезной грязи. Обильно наложенная, она обеспечила хоть какую-то защиту конечностям Кериан от полчищ комаров. Она также могла помочь скрыть ее личность. Скорее всего, в Квалинести еще оставались те, кто мог опознать ее, враги, которые бы возликовали, схватив Львицу.

Чтобы еще лучше скрыть личность, Кериан стянула свои густые волосы в конский хвост и принялась пилить их кремниевым ножом. Через несколько минут ее всеми узнаваемая золотая грива исчезла. Глина скрыла цвет ее волос и заставила их торчать на голове клочьями во все стороны. Она сомневалась, что даже Гилтас узнал бы ее.

Однако, ко второму дню в лесу, даже выносливость Львицы подверглась мучительному испытанию. Она не могла вспомнить, когда в последний раз ела или пила. Перепрыгивая через еще один испорченный ручей, она едва не упала лицом на другую сторону. От пустоты в желудке ее голова плыла. И, тем не менее, ей ничего не оставалось, кроме как продолжать идти. Если она собиралась выжить, ей нужно было убраться из тени Налис Арен.

Дикие животные явно бежали в более благотворное окружение, и то же самое, похоже, касалось ее собственного племени. Многие кагонестийцы не присоединились к походу в изгнание, вместо этого выбрав остаться в своем любимом лесу, хоть и оккупированном. Кериан ожидала обнаружить какие-то их следы, но за два дня непрерывного поиска ничего не нашла.

В середине второго дня ветер донес до нее запах: гоблины. Его ни с чем нельзя было спутать. Она немного подумала, определила направление и осторожно направилась в сторону источника.

Вокруг разрушенного ствола гигантского дуба расположился лагерем отряд гоблинов. Кериан презирала этих вонючих тварей. Они были отъявленными трусами, а еще неракцы пользовались их услугами как наемников. Рыцари относились к ним, как к расходному материалу, но гоблины, похоже, ничего не имели против, пока им разрешали заниматься грабежами по окончании битвы.

Не удивительно, что эти гоблины были ворами. Поляна была завалена явно добытыми нечестным путем вещами. Роскошные ковры и гобелены лежали рядом с грудами смятых металлоизделий; латунь, медь и серебро были отсортированы в отдельные кучки. В кустах стояла мебель, с любовью вырезанная квалинестийскими мастерами, ее когда-то изящная обивка была перепачкана. Над всем этим повисла пелена синеватого дыма от костра, стоял запах приготовленного мяса и кисловатый аромат разлитого вина.

Пять гоблинов расположились лагерем у дуба. Двое спали, храпя точно лягушки-быки. Двое шумно спорили над грязным клубком одежды. Последний раздувал дымящийся костер. Рядом с костром стоял сделанный со вкусом металлический стол, на нем были кувшины с вином, хлеб, фрукты и разная другая еда. При виде такого изобилия желудок Кериан свела судорога.

Ей требовалась еда. Более того, она не могла позволить себе шмыгнуть в кусты и оставить этих негодяев продолжать грабежи. Сделанный Кериан кремниевый нож был бесполезен против доспехов гоблинов. Ее копья могли оказаться более успешными против их глаз и лиц. Так или иначе, она атакует. Разве не именно это говорила она Гилтасу, что им следует делать — нападать на тех, кто осмелился вторгнуться в их земли? Любой удар по врагу, неважно, сколь малый, стоил того.