- Уй-юй-юй! - заверещал знакомый голос. Кусты затрещали, приняв в свои объятия тощее тело.

Звук противного голоса не успел стихнуть, как сэр Лионель и Бальбад пришли в себя. Удивлённо озираясь по сторонам, они вопросительно смотрели на кузнеца.

- Старикашка оказался непрост! - произнёс Милав. - Есть предложение найти его и побеседовать.

В слове "побеседовать" Кальконис смог прочитать ещё с десяток глаголов, каждый из которых нёс негативный оттенок. Самым радостным и жизнеутверждающим из этих глаголов был следующий: растерзать-растоптать-раздавить-уничтожить, и только после этого поинтересоваться драгоценным здоровьем старца!

Найти старика-плутоватые-гляделки оказалось делом нехитрым. Запуливая в кусты корягу, лишь немногим уступающую по весу стволу дерева, росомон не предполагал, что старичок окажется таким нерасторопным. Это ж надо, не сумел увернуться от какой-то деревяшки! По всему выходило, что при близком контакте с древесиной, старик малость пострадал. Обнаружилось это в тот момент, когда кузнец решил осмотреть следы вокруг бисерника. Долго искать не пришлось - прямо от куста тянулась широкая полоса.

- Такое впечатление, будто старик удирал на одной ноге! - со знанием дела заявил Кальконис.

- Так оно и было, - подтвердил Милав. - Это серьёзно облегчает нашу задачу. Куда бы старик ни подался, мы найдём его без труда.

- В путь! - воскликнул Бальбад. Сделав несколько шагов, он добавил: - Я обратил внимание, что у старикашки штаны оригинального фасона...

- Да ты мародёр! - воскликнул Милав.

- Почему сразу мародёр? - обиделся матрос. - Будем считать, что мы проводим военную операцию, и штаны мне достанутся в качестве трофея!

- Против такой постановки вопроса не возражаю, - сказал Кальконис с улыбкой.

- Я - тем более! - Милав поправил пояс, потрогал на груди Жезл. - Поспешим, а то как бы у старика запасные ноги не отросли!..

Ноги у старикана-злыдня отрасти не успели. Милав и сотоварищи настигли его довольно быстро. Несколько пробежек по мягкой от опавшей листвы и хвои податливой почве, пару прыжков через узенький, заблудившийся в гнилых лесинах ручеёк, и вот он, старик-проказник, улепётывающий с обречённостью загнанной лошади. Милав поравнялся с дедулей и даже ногу - правую - стал подволакивать так же, чтобы уравнять скорости. Дед взъерошился, выпучил на росомона злющие глаза-колючки и выплюнул из беззубого рта гневную фразу:

- Отстань от меня, чужеземец! Не видишь разве - болящий я. Лечусь на лоне матушки-природы!

- Где ж тебя угораздило ногу-то повредить? - с участием поинтересовался Милав.

- А твоё какое дело? - огрызнулся дедок. - Иди своей дорогой!

- Я бы пошёл. И даже побежал! Вот только не знаю, в какую сторону моя путь-дорожка пролегает.

- А я откель должён знать про твою дорогу?

- Ты, дедуля, не хами. Ежели я тебе простил те три часа, что лошадью простоял на одном месте, то это ещё не значит, что ты от меня так легко отделаешься!

- Да кто ты такой?! Вот я тебя!..

Старик взмахнул своим бело-зелёным нарядом в виде длинного плаща, но на этом его активность закончилась. Росомон в мгновение ока оказался рядом и сгрёб тщедушное тельце в охапку.

- Ты опахалами-то не маши! - укорил кузнец деда. - А то наколдуешь, чего не следует. Нам же потом и расхлёбывать.

Милав хотел сказать ещё что-то, но в этот момент почувствовал знакомый зуд в руках. Перед глазами вспыхнуло яркое пламя, дыхание приостановилось...

ЗА ВУАЛЬЮ ЧУЖОГО ВОСПРИЯТИЯ:

ПЕРЕПЛУТ, злыдень до мозга костей.

"...- Ой, сестра, что сейчас будет! - с ужасом воскликнула младшенькая берегиня.

- Уже припёрся? - не поднимая головы, спросила Отпрыгуня. Провозившись с человеками, они потеряли столько времени, что его никак не могло хватить для завершения порученной Переплутом работы.

- Идёт треклятый, а глазищами своими так и сверкает! Того и гляди, траву подпалит...

- Хоть бы сам сгорел от своей злобы!..

- Про чью злобу вы здесь болтаете? - вкрадчивым голосом поинтересовался подошедший Переплут.

- Что ты, батюшка, ослышался ты! - воскликнула Отпрыгуня. - Я сестрице говорила, что ты сильно страдаешь от хворобы.

- А не врёшь?..

- Зачем мне врать? Ты всё равно правду выведать сможешь! - Без тени испуга сказала старшая берегиня.

- Это так, - ощерился злыдень, - правду от меня никто скрыть не может. Даже эти глупыши-анчутки, поэтому и проигрывают всегда!

Переплут выглядел весёлым, даже счастливым. Но лишь до тех пор, пока его взгляд не упал на тинное рукоделие.

- Как!.. А где же новые покрывала?

Обе берегини молчали, уставившись в землю.

- Где новые покрывала?! - завопил Переплут.

- Мы к морю ходили... - тихо заговорила старшая берегиня. - Заигрались немного, а их ветром сорвало с головы. Они и улетели...

Злыдень внимательно вгляделся в Отпрыгуню и понял: лгут ему сёстры.

- Подойди ко мне! - тихо приказал Переплут.

- Зачем?.. - дрожащим голосом спросила старшая берегиня.

- В глазах твоих правду искать стану. Ну!

- Не пойду! - насупилась Отпрыгуня. - Мне Алконост говорила, что Ирий-Вирий запретил тебе без нашего согласия искать в глазах правду!

- Так вы виделись с Алконостом?

- Виделись!

- Ах вы, мерзкие бесплотные девки! Да как вы позволяете себе со мной разговаривать! Да я вас обеих в траву-секуницу превращу, или вообще - тиной болотной в бездонье отправлю!

- Ничего ты этого не сделаешь! - нагло заявила старшая берегиня. - Кто тогда накидки плести станет? Без них Ирий-Вирий не может спать!

- Правильно... - неожиданно тихим голосом проговорил Переплут, - распылять я вас не стану. Вместо этого вы будете неделю таскать камни на Запретную Гору!

- Да ты что, старик, совсем обалдел! - возмутилась Отпрыгуня. - За неделю мы так отстанем, что не успеем к Урай-Празднику укрыть самотканками основание Ирия-Вирия! Он же проснётся!..

- Обязательно проснётся! - Едва не запрыгал от радости злыдень. - И меня призовёт, чтобы я ему всё объяснил. И я ему объясню! Я ему так объясню, что на ближайшие сто лет из вас самих будут плести самотканки!

- Какой же ты мерзавец... - не выдержала младшенькая - Попрыгуня.

- А вы скажите, куда дели готовые накидки и тогда не пойдёте работать на Запретную Гору. - Переплут оттопырил для поцелуя слюнявую губу.

- Накидки унесло ветром... - сказала, как отрезала Отпрыгуня.

- Ах, так! Тогда ступайте прочь с моих глаз и раньше недели не возвращайтесь!.."

...Милав так сжал в объятьях Переплута, что у мерзкого злыдня косточки захрустели во всём теле.

Кальконис тут же подскочил к росомону.

- Что вы делаете, Милав? - воскликнул он. - Вы же его убьёте!

- Именно этим я и занимаюсь... - прохрипел росомон едва сдерживаясь, чтобы не раздавить злыдня, точно поганого мизгиря.

- Зачем вам этот несчастный старик?

- Несчастный?!

Милав швырнул Переплута на землю и наступил на него ногой. Пока росомон рассказывал друзьям об увиденном, злыдень пытался выбраться из-под пяты кузнеца и улизнуть в лес. Если бы ему это удалось, наверное, и больная нога не была бы помехой при скоростном забеге по пересечённой местности. Однако Милав был начеку, а после того, как он рассказал товарищам о печальной участи двух берегинь, принявших в жизни путешественников такое сердечное участие, то рассчитывать на снисхождение Калькониса или Бальбада Переплут уже не мог.

ГЛАВА 3: Ирий-Вирий

Сэр Лионель молча достал изрядно потрёпанную шпагу, несколько раз взмахнул ею, со свистом рассекая воздух, и задумчиво обратился к Милаву:

- Здесь его порешим или на берег потащим, чтобы шкурой непотребной лес не поганить?

- Думаю, лес нас простит. - Задумчиво ответил росомон. - Только свершить правосудие мы доверим самому молодому и самому горячему из нас. Бальбад! - позвал кузнец.