Я спросила, кто за нами охотиться.

Он ответил, что не может рассказать подробности. Но он сказал главное — ты жив и выполняешь ответственное задание.

— Вы из NASA? — спросила я.

— Скорее всего да, — сказал он…

— Вот это да, чёрт меня побери! — Берсерк покачал головой, — агентура Свертца всегда пыталась мешать работе с рекрутами на Земле, но чтобы атаковать семьи уже завербованных солдат, такого я ещё не слышал! Как они узнали, что ты на нашей стороне? Как они узнали о жене?

— Как они узнали? Что за сафари на моих детей? Командор обещал для них безопасность! Зачем мне защищать Натоотвааль, если они погибнут? — начал кричать Уайтгауз, — нападение на них совпадает с охотой на «Кровур», нас предали!

— Погоди, — Берсерк снова принялся за чтение;

— Майкл дал мне ключи и нотариально заверенные бумаги на дом в Эвансвилле, штат Индиана и сказал, что дом принадлежит тебе и туда можно будет отправиться сразу после «нормализации».

— Откуда у него дом и почему на счету такие деньги? — спросила я, — и кто были эти люди?

— Когда он вернётся, пусть он сам расскажет, — ответил Майкл, — а мы вас будем охранять.

Ночью Майкл вывез нас в Ричмонд, в дом почти на берегу Доуэр-Бей, где каждое утро нас будят гудки порта. Вот уже неделю мы здесь. В Индиану он меня не пускает, видимо «нормализация обстановки» ещё не наступила. Он дал мне планшет, куда пришло твоё письмо. Я долго плакала от радости и потом плакала от страха, что могу больше тебя никогда не увидеть. Рони, родной, у меня седые волосы на висках и я перекрасилась в блондинку. Представь! Арни скоро поправится и пришлёт тебе какой-нибудь рисунок на космическую тему!

Джорджи больше не болет простудами и просится поскорее в школу.

Целуем тебя сильно и ждём!

Твоя Дороти Уайтгауз.

— Вот видишь, их взяли под охрану. «Блогер» — командир западной группы агентов на базе Зием-002, настоящее имя ягд Кюех, я встречал его пару раз на базе, — сказал Берсерк, — вопрос о том, как на твою семью вышли агенты Свертца интересный и как об этом узнали наши агенты, тоже интересно. Семей рекрутов на Земле тысячи и никто их не охраняет. Сверам это не интересно. Откуда «Блогер» узнал, что на Дороти напали? У неё что, в квартире было разведывательное оборудование?

— Не знаю! — закричал Уайтгауз, красный от бешенства, — я знаю, что её чуть не убили. Я едва не погубил их и неизвестно, чем всё закончится!

В навигаторскую ворвался Маклифф с широко открытыми глазами и взъерошенной бородой:

— На моих детей напали!

— У меня погибла сестра и чуть не погибли жена и дети, — ответил ему Уайтгауз.

— Чёрт побери, если нашим семьям угрожает опасность, лучше нам было сгореть в атмосфере, — закипел Маклифф.

— Что у вас? — послышался голос яда Гаредды и на объёмном экране над пультом управления появилась его голова.

— Обсуждали матч с курсантами, — сказал Берсерк, делая товарищам отчаянный жест, чтобы они молчали.

Он дождался, пока ягд Гаредда отключится и протянул Уайтгаузу планшет:

— Вот тут приписано ещё на ковакте;

— Спасибо, Тигау, за заботу; у парня пуля в кишках, у жены шрам от удавки, сестра в могиле, — произнёс Уайтгауз зло.

Он оттолкнул Маклиффа так, что тот чуть не упал, и вышел в коридор. Он быстро пошёл в сторону двигательного отсека, приговаривая:

— Мне нужно прогуляться и успокоиться. Так дело не пойдёт, такая служба мне не нужна. Я хочу сделать жизнь своих близких лучше, а они в результате страдают и умирают. Нужно поменять ситуацию.

Так он оказался в кают-компании, где Айдем и фон Конрад занимались весьма легкомысленным делом — прикрепляли жевательной резинкой пластиковые карточки с своих друзей с Тератонны к стенам. Среди знакомых больше всего было пышногрудых воспитанниц технического пансионата и медицинского училища.

— А то Маклифф только Окту везде цепляет в виде голограмм, — прокомментировал Айдем очередное изображение.

Александр Дыбаль тоже был здесь. Он сидел в анатомическом интерактивном кресле системы виртуальной действительности, рядом с экзотическим жёлто-синем растением с ароматными белыми цветами. Он был в шлеме системы генерации изображений, и смотрел фильм, генерируемый его же мозгом. Компьютер, воспроизведя несколько тестовых эпизодов, и получив от зрителя поправки, стал уверенно считывать с коры головного мозга сигналы и преобразовывать их в образы. Настройки, сделанные зрителем и библиотека фильмов, отмеченная вначале, помогали доводить информацию до состояния полноценного кинофильма.

— Скучаю я по «Der Rhein» — какая была станция! Всё погибло. И все фотографии и записи о семье погибли, — печально сказал фон Конрад.

— Немецкий романтизм, Гёте, Шиллер.

— Какие познания обнаруживаются у американского астронавта!

— А ты думаешь, американцы только в ночных клубах могут отплясывать? Рассказал бы о семье, Манфред, в тайне всё держишь.

— Как-нибудь.

Они уставились на Уайтгауза, чьё лицо выражало ярость.

— В чём дело? — спросил Айдем.

Уайтгауз прорычал:

— Наши семьи на Земле находятся под ударом агентуры Свертца.

— Да? У меня всё тихо, — Айдем взял планщет Уайтгауза с сообщением Дороти.

В кают-компании появился Маклифф. Он объявил, что нападаение врагов на его семью не может его остановить, ни как солдата Натоотвааля, ни как будущего писателя. Пользуясь всеобщим молчанием, он предложил собравшимся очередной кусок из книги о женщинах и мужчинах. Поскольку ему никто не препятствовал, он начал декламировать;

— Для жизни на Земле, женщины, не имеющие способностей произвести успешное потомство, находясь даже в роскошных бытовых условиях, не нужны. То же касается и мужчин-трутней и пустоцветов. Они умирают, не оставив потомства, и уносят с собой свои бракованные гены, не содержащие абсолютной задачи по продолжению жизни. Туда им и дорога!

Жизни нужны люди, похожие на тех, которые победили в своё время неандертальцев в Европе, пережили Ледниковый период, полетели в космос. Это важно потому, что человечество впереди, безусловно, ждут не менее смертельные испытания на прочность. Когда эти испытания наступят, какими они будут, неизвестно, но предположить можно. Это могут быть, например;

— изменение климата,

— пандемия смертельных болезней,

— землетрясения и извержения вулканов катастрофического объема,

— столкновение с космическим телом,

— применение ядерного, химического, бактериологического, климатического и другого оружия,

— вмешательство других разумных существ.

То, что человечество, как передовой отряд Жизни (с большой буквы) с каким-то из перечисленных вызовов столкнется — очевидно. Когда это произойдёт, трудно сказать. Сегодня или завтра, или через тысячу лет. Периодичность крупных и катастрофических событий пусть считают математики и астрофизики. Это их хлеб. Но философия говорит лишь об одном — человечество должно быть способно к борьбе, оно должно сохранить свою пробивную силу покорителя мира. И это, по большей части, зависит от женщины. Поэтому прочь жалость к гамма-самцам. Их смерть и забвение, генерируемая обществом, делает его сильнее. Кто может что-то возразить женщине, желающей иметь красивого, умного, богатого мужа? Кто и что может возразить женщине, желающей иметь такого же ребёнка? И проблема, куда девать всех остальных, поднятая впервые в древней Спарте, встаёт перед нами сегодня с новой неистовой силой.

Но вам не о чем беспокоиться, мои дорогие. Я отчётливо слышу железную поступь легионов состоящих из всех живых существ. Их ведёт сам Господ Бог. И вся природа, до самой далекой звезды, следует за ними.