Москва, 2056г. Подмосковная дача режимного объекта.

Летняя жара, не смотря на работающие кондиционеры в доме, ощущалась и здесь. По спине докладчика пробежала первая струйка пота, ведь он единственный, кто находился здесь в полной форме с плотным кителем. Наконец он закончил доклад, и теперь оставалось самое трудное – отвечать на вопросы.

– Полковник, – басовитый и прокуренный голос генерала Овсянникова, ворвался в его размышления, – я уже понял вашу задумку, нам какая польза будет от этого проекта?

– Геннадий Петрович, – полковник вдохнул больше воздуха для долгой речи, – вы же знаете, всё чаще звучат предупреждения от наших аналитиков о неизбежном конфликте с Американо-европейским союзом и возможного ядерного конфликта. Радиоактивное облако, сами помните, что натворило у нас на Дальнем Востоке, когда КНДР обменялась с Японией двумя ядерными ударами, и это был удар, всего лишь в двадцать мегатонн тротилового эквивалента.

– Мощности же наших «западных друзей», – тут докладчик показательно скривился, чтобы всем стало понятно в каком контексте он произносит слово «друзья», – гораздо выше, впрочем, как и наши собственные.

– Это всё понятно, но почему вы предлагаете вбухать миллиард долларов в виртуальный проект эмуляции жизни после Третьей мировой, гораздо проще и дешевле просчитать всё на компьютерных эмуляторах? Наши программисты за месяц всё сделают и потратимся только на зарплату.

– Геннадий Петрович, поймите, мы берём готовый коммерческий проект, который находится уже на стадии набора добровольцев, вносим в него несколько своих корректировок, и получаем факт свершившейся войны, а самая умная программа-эмулятор не смоделирует поведение реальных людей, в длительной перспективе, которых поместят в определённую среду обитания.

– Вы сами говорите, что проект только начинает набор добровольцев, откуда же возьмутся эти ваши двадцать лет пребывания в условиях самобытного строя? – весьма мудро заметил генерал.

– Вот тут Геннадий Петрович и есть основная причина, почему я предлагаю вложить деньги в этот проект. Многие тут, конечно, не знают о закрытии крупного игрового сообщества «Пушки Навсегда», с практически двадцатилетней историей своего существования. Это игра без полного погружения, в мире пост апокалипсиса, практически сформированного под наши требования.

– Подождите, предлагаете реанимировать, никому не нужный проект, зачем? Или вы что-то нашли?

– Как всегда, зрите в корень, Геннадий Петрович, – польстил начальству полковник, – да, всё верно. У проекта новые коммерческие инвесторы, они выкупили права на игру, наняли гениального математика, и тот, с помощью работ своего родственника, описал всю модель старого мира, которую они переложили на программный код для полного погружения.

Так что мы просто уберём оттуда старых игроков и поселим новых. Только с полным погружением сознания и порогом боли, а весь мир и сформировавшиеся там изменения оставим, как есть.

– Сознания? Порогом боли? – заинтересовался генерал, – что-то новое?

– Да, те теории профессора, что ранее считались бредом сумасшедшего, оказалось описывают, как сделать связку сознания, пребывающего в FVR человека с телом.

– Ого! – генерал был заинтересован, – и ты говоришь, что проект просто коммерческий?

– Да, Геннадий Петрович – это ещё один повод взять его под наш контроль.

– Это кто же такой гениальный нашелся и не под нашим контролем?

– Бывший наш, – усмехнулся полковник, – думаю вы его помните, профессор Вернадский.

– О, конечно, гений – это ещё слабо сказано, но ведь он после выдвижения на Нобелевскую премию, за какую-то теорему, сошёл с ума, к тому же мне докладывали, умер, не так давно.

– Всё верно, – полковник удивился осведомленности собеседника, – но его внук смог всем объяснить, что якобы безумный бред деда, таковым никогда не был, просто не хватало вычислительных мощностей, чтобы обработать математику его теории.

– Ого! – поразился шеф, – я не знал о таком, так что он там расшифровал ещё, кроме внедрения ощущений?

– Вы знаете, что согласно существующей научной доктрине, после ядерной войны мир сначала скатиться в средние века, а затем под руководством учёных и армии будет идти по пути своего эволюционного развития на тот уровень, который был достигнут цивилизацией ранее.

– Всё верно, – кивнул в согласии генерал.

– Так вот и игра «Пушки Навсегда», и теория профессора Вернадского говорят о том, что мир станет рабовладельческим. В котором большими территориями править не сможет никто, даже армия не сможет контролировать больше определенной площади, она вся отойдет бандам и группировкам, которые подомнут под себя девяносто процентов оставшегося населения. И главное тогда заключается в том, чтобы мы смогли спрогнозировать, что и в каком количестве нужно запасти, чтобы контролировать мир после разрухи, ведь не стоит забывать, что часть населения останется в живых и у потенциальных врагов, так что нельзя исключать, что в поисках не заражённых и плодородных территорий, они не захотят прийти к нам «погостить» с более эффективным запасом оружия.

После слов полковника в комнате уютной, небольшой, двухэтажной дачи, с потрескивающем голографическим камином, который давал только приглушённый свет, настала тишина, генерал же рассеяно смотрел на папку-проект, которая лежала перед ним.

– Если всего лишь допустить, на мгновение, что все наши текущие запасы и прогнозы не будут иметь никакого значения в пост апокалиптическом мире… – полковник стал тяжело вбивать свои слова в тишину, поняв, что настал переломный момент в разговоре и шеф колеблется, – мне не хотелось бы узнать об этом, когда такой день наступит в жизни, а не в игре.

– Знаете, Евгений Александрович, – генерал, наконец, оторвал взгляд от бумаг, которые ещё раз бегло проглядел, – я бы тоже не хотел узнать, что наши сотни миллиардов рублей, которые мы вкладываем в строительство тайных складов и заводов, спустя какое-то время после катастрофы окажутся никому не нужны.

Повисла недолгая пауза, сердце полковника затрепетало.

– Хорошо, я покажу ваш проект моим помощникам, и, если они не будут против, я даю предварительное согласие на запуск. Только финансирование получите, сначала, на полгода, а после этого срока мы проанализируем результаты и решим.

– Так точно, Геннадий Петрович, – полковник вытер испарину, он уже и не надеялся переубедить шефа в нужности проекта, в который и сам то не очень верил, просто новые инвесторы «Пушек Навсегда» уж очень тщательно и всесторонне взялись за обработку. Чего стоили только те десять миллионов долларов, которые они предварительно перевели на счёт брата его жены, просто в качестве жеста доброй воли. И подмазали остальных помощники слишком принципиального генерала, который не брал взятки, но единственный, кто мог решить судьбу зависшего проекта. И дело было не в деньгах, инвесторы готовы были вкладываться. Важнее всего тут была гарантия, факт государственной «крыши».

Евгений Александрович прекрасно понимал, никто не дал бы добро тестировать новый функционал 5D на живых людях, только если это не будет происходить под эгидой военного проекта. Тут уже многое можно было сделать того, чего не было дозволено обычным организациям: это и замыкание людей на полгода в капсулах, без возможности их выхода из мира полного погружения, и невозможность им пожаловаться на происходящее, не говоря уже про реальную боль, которую они будут при этом всём испытывать! Хотя инвесторы заверяли его, что при установлении пятидесяти процентного болевого порога, смерть практически исключена, но вид был у них при этом не самый уверенный, и именно поэтому они стали подмазывать руководителя армейского подразделения виртуальной реальности, чтобы он пропихнул проект в комиссию по вооружению, как нужный и перспективный. Они бы и рады были сделать присутствие военных чисто номинальным в финансовом плане, но полковник уговорил их, что в этом случае генерал может заподозрить неладное и вообще откажется от участия в бесплатном, а значит не таком уж и важном для армии проекте.