Слышу его через слово, обрывками фраз. Киваю, словно китайский болванчик, ощущая взгляды в свою сторону с различными эмоциями. Макс взволнован и пытается сам отвечать, видя, что я залип. Рыжеволосый парень, сидящий поодаль, исподлобья прожигает меня такой ненавистью, словно я его последний кусок хлеба забрал. И что это за хуйня, я не знаю. Ревность? Зависть? А может, бывший фанат или анти-фанат? Алексей не менее внимателен, чем мой друг. В его глазах нет презрения, недовольства или чего-либо еще, в нем нет негатива. Наоборот, понимание, толика сочувствия и присущая лишь немногим мягкость. У каждого в глазах плещутся эмоции, только Тихон чертовски, мать его, невозмутим. Абсолютно, как гребанное, каменное изваяние.

Начинаю раздражаться, сажусь прямее, складывая руки в замок на столе. Смотрю прямо, точно также холодно, как и он. Уверенно. И, возможно, перегибаю, ведь он блядский босс и, типа, должен спасти мою шкуру. Хотя он же и виноват в том, что меня теперь нужно спасать, потому однозначно и не скажешь: замаливает он грехи или акт доброй воли совершает?

Спустя пару минут в нем что-то неуловимо меняется. На глаза падает пшеничная прядь. Взгляд ко мне прикован, приклеен, не отодрать. Внимательный. Очень-очень внимательный. Но в нем столько нечитаемого, завуалированного. И я понять не могу, хорошо это или плохо. Не чувствую его отношения ко мне. Вообще нихуя от него не ощущаю. Он ничего особенного вроде и не делает, а мне хочется передернуть плечами и попытаться сбросить напряжение с тела. Вдохнуть поглубже, потому как воздух словно густеет. Насыщается, как перед грозой.

Атмосфера на грани фола, хоть я и не в курсе, в чем конкретно моя ошибка… но что-то явно сейчас будет, жопой чувствую.

- На данный момент я могу лишь предложить следующее, - голос все тот же. Такой… знакомый. Я слышал все его оттенки, от ярости до жгучей страсти. От отчаяния до нежности. Бля… вот ни к чему. Не к месту, а не могу я вытрясти из головы это.

Встряхиваюсь. Прочищаю горло и отпиваю воды. Пытаюсь, наконец, сосредоточится, иначе плакала моя компания. Как и я, ведь с меня три шкуры спустят в случае неразрешения этой критической ситуации.

- Я заберу под свою опеку Ваше предприятие вместе с филиалами. Выкуплю и подниму со дна, но при условии, - продолжает, а я слушаю, но не слышу. – Вы, - уверен, он хотел сказать «ты», да непозволительно, не положено, у нас ведь переговоры, – станете главным управляющим, естественно, под моим руководством, - заканчивает с ослепительной улыбкой и откидывается в своем кресле. Видок, будто он только что выиграл не битву, а войну, как минимум.

Скашиваю взгляд на Макса, вижу его непонимание. И полностью разделяю.

Зачем ему я? Поиздеваться над пешкой? Унизить? Показать, кто здесь главный? Подопытным кроликом сделать? Отыгрываться за каждый просчет?

Не вдупляю совершенно… замечаю, как недобро горят глаза того рыжего паренька, как напрягся он, прищурился угрожающе. А губы в тонкую полоску сложились, но подозреваю, будь его воля, тот бы уже как дикое животное оскалился. Жесть… Я себя чувствую оленем в плотном кругу волчьей стаи. Ощущение, я вам скажу, то еще… сбежать охота. Один с видом завоевателя улыбается, ожидая ответа. Другой готов разорвать меня на месте и станцевать канкан на моих внутренностях. Леша нейтрален. Макс в полу-ступоре. Остальные, опустив глаза на свои руки, прикидываются фикусами. Они тут для интерьера сидят? Ни слова не слышал от них за все время, а сидим мы уже, оказывается, если верить настенным часам, ни много ни мало, два часа.

Что делать? Согласится и ждать подвоха? Отказаться и отдаться на растерзание, или вообще сразу в петлю лезть, да и гори оно все, блять, синим пламенем? Но… я же не слабак, черт его дери! Я же обещал сам себе вытянуть эту ситуацию, даже в ущерб себе. Доказать, что и я могу принимать взрослые, рациональные, верные решения. Что я не бесполезен… и мозги варят, просто я притворяюсь идиотом «двадцать четыре на семь».

Твою мать, Маркелов. Ты снова заставил меня играть по твоим правилам. Только тогда была таблетка, теперь судьба компании…

- Я согласен, - как можно тверже отвечаю, получая в ответ ровно тот же взгляд без эмоций. Ему все равно? Внешне – да. А если брать в расчет его условие, то вряд ли. Сложный. Чертовски сложный он как был, так и остался. Неисправимый лидер, со стальным стержнем внутри. Но я-то помню, каким слабым делал его. Как прогибался он, как таял рядом. Я мог бы лепить из него, что душе моей угодно. Топтаться по нему, пинать, орать… стонать. Все могло быть иначе, без разбитых судеб, без гребанных потерь. Без таких вот ситуаций.

Будь мы в отношениях, докатилось бы все до подобного?

Будь мы вместе, оказалась бы компания на самом дне?

Будь он рядом, что было бы иначе?

Это то, что останется без ответа. Сейчас. Всегда. Я не узнаю этого, ведь тогда отказался от него. Да и не все можно было бы изменить. Не все предотвратить. Не всего избежать. Моя карьера музыканта в любом случае закончилась бы. С ним или без него, но … из-за него. Он не может быть моим решением, он – проблема. Старая, настоящая и будущая.

========== Тихон ==========

Спать. Мне нужно спать, а я не могу… Уже четверть первого, на сон осталось всего около пяти часов, мозг же усиленно работает, даже не думая отключаться. Выпил бы снотворное, да виски налакался, а на тот свет пока не собираюсь. Я ведь Геру не видел… Истерично смеюсь, лежа в полумраке комнаты, раскинувшись на огромной кровати. Смотрю на причудливые тени, расцветающие на потолке. Рисую нереальные картины. Красивые. Страстные. Представляю, как отражаться мог бы на стенах, двигаясь в нем. Как плясало бы все, особенно в свете свечи.

Перекатываюсь на бок, провожу по соседней подушке ладонью. Спускаюсь рукой на простынь, прикрываю глаза, утыкаясь носом в сжатый во второй руке кусок одеяла. Вдыхаю. Глубоко вдыхаю, так что легкие начинают болеть. Представляю, что это его запах, хотя помню уже слишком смутно, какой он. Свежий. Немного морской. С оттенками мяты или ментола… Он особенный. Холодный. Встряхивающий. Влекущий. Ведь это Его запах.

Выдыхаю раздраженно, откидываю от себя одеяло, будто оно змея ядовитая. Сажусь на кровати, запуская себе в волосы обе руки. Невидяще смотрю на свои колени. Пытаюсь методом, довольно детским, увидеть в мыслях черный фон и слышать не звуки, не голоса… а шипение, как при отключенном вещании на канале в телевизоре. Раз попытка. Два попытка. Три… не выходит.

Еще пробую, упрямо. Отталкиваю от себя все мысли, мешающие вернуть спокойствие и уснуть. Обычно это было не так сложно. Я ведь научился контролировать себя. Концентрироваться. Отключаться. Абстрагироваться. Но сейчас… это на грани фантастики. Возможно, тому виной мое предвкушение завтрашней встречи. Точнее… уже сегодняшней, всего пара часов. И я увижу его.

…

Поспал я всего три часа. Крутился жутко, в полудреме полубредовой. Подскакивал несколько раз, боясь проспать… и таки проспал.

Рабочий мобильный звонит крайне редко, потому как Инесса, зная мою нелюбовь к обсуждению рабочих тем вне офиса, сбрасывает все на факс или звонит на второй номер, личный. Так что барабанит та трубка, только если нечто экстренное.

И верещит она не зря. Через двадцать минут у меня встреча. Самая ожидаемая и важная для меня, а я опаздываю… красавец, блять. Вскакиваю и начинаю носиться по дому, снося все на своем пути. За пять минут умудряюсь принять душ. Всего минута на чистку зубов. Кофе в топку, попью на работе. Рубашку первую, что попадается под руки, натягиваю. Поспешно застегиваю запонки. Часы. Штаны. Ремень. Вскакиваю в туфли и, подхватив телефон с ключами, мчусь к машине. Уже в пути, глянув в зеркало, вижу свой непричесанный вид. Волосы влажные начинают слегка пушиться, высыхая. И я похож на квазимодо… заебца, что тут скажешь. На светофоре роюсь в бардачке, нахожу резинку и наспех делаю слабую петлю, более-менее аккуратную. Приглаживаю волосы руками, и, решив, что сделал максимум из возможного, вдавливаю педаль газа до упора, наплевав на то, что еще только желтый загорелся.