Держа на перевес винтовки и автоматы, они смотрели туда, не понимая, что там даже происходит, но понимали то, что там творилось, что-то жуткое и ужасное. Что-то страшнее, чем даже сама война. Что-то запредельное по своей кровожадности и жестокости. Что-то не из мира сего. То, что не в силах одолеть ничто и не принадлежит этому их миру.

Дрыка вел их на болота. Он их вел к своей покровительнице волчице. Она приказала ему привести, хоть кого-нибудь из селения. И вот эти трое, очень были как, ни, кстати, в его теперь упряжке. Эти трое беглых с деревни обреченных на смерть в болотной теперь глуши врагов. Врагов обреченных на плен и боящихся попасть в руки партизан и солдат Советской армии. Врагов пытающихся спасти свою шкуру, укрывшись там, куда вряд ли кто посмеет прийти и искать их. Искать здесь в этой болотной топи. Практически непроходимой в зарослях кустарника и буреломов из упавших в болотную грязь и жижу сосенок и берез. Они ломились сквозь вспененную ливнем топь под вопли тех, кто умирал в зубах волков по обеим сторонам в глубине болота. Крики разносились по всему лесу. Крики о помощи. И крик ворон по всему лесу. И слышен был дикий рев и рык кого-то, кто их убивал тут в этом адском лесу. В страшном, утреннем затуманенным после проливного грозового дождя в буреломах сосен и березняка. Эти трое, сам немецкий оберполковник Гюнтер Когель, его адъютант Ерген Вальтрауб и полицай Прыщ. Вместе с Дрыкой, они пытались укрыться в Волчьем логове. Дрыка их сюда провел по скрытой тропинке, которой частенько ходил уже второй год в этот хутор и приводил на прокорм волчице кого-нибудь из деревни. За два почти года, тут сгинуло уже порядком народа. Никто про эти его тайные хождения с бычком из всей округи не знал. Люди исчезали в болотах. И никто уже их не искал. Когда пришли фашисты, местные боялись высовываться далеко из дома. Максимум до огорода и обратно, набрав картошки. Замечали, конечно, исчезновение некоторых селян, но до болота никто ни ногой. И так было страшно при фашистах. Шестерых повесили.

И потом еще троих. Кто будет следующий? Вот и не лезли, куда ни надо. Каждый думал о себе и о родственниках. А в болотах с края деревни Снежницы пропали целые семьи и опустели дома в деревни. Пропали несколько фашистов. Немцы пытались их искать в районе Волчьих болот, но так и не нашли. Но никто не знал, что большинство из них привел на съедение волчице сам полицай Дрыка. Вот и теперь он вел на съедение очередную свою жертву. В белом стелющемся по лесу сыром после дождя тумане, он вел с собой двоих по тропинке между берез и сосенок прямиком в Волчий хутор.

— Пройстите — на ломаном русском языке произнес Ерген Вальтрауб, адъютант Когеля — Обьерполкьевник спрашивайт вас, что это за крики на болотьах? Чтой-то очьень жуткое мьесто! Он вместе со всеми поворачивался из стороны в сторону испуганно, сам, дрожа, и направлял подобранную винтовку в сторону звериных и человеческих криков по сторонам болотной тропинки, по которой их вел Дрыка.

— Действительно жуткое место, но обер ваш, полковник пусть лучше не вертится со своим вальтером по сторонам, а то нырнет в трясину или какую-нибудь яму. И поминай, как звали.

— А че, ты, Дрыка, никогда не говорил про эту тропинку на болоте, а?! — спосил его Прыщ — Че, ты сюда все время бегал, да?! Когда тебя доискаться в деревне не могли!

— Не ори на все болото, идиот! — уже здесь теперь Дрыка командовал.

— Приманишь лихо! Иди и молчи, потом спрашивать будешь. А оберполковник пусть не беспокоиться, то место глухое и безлюдное.

Туда никто из деревни еще не захаживал. И там можно надежно схорониться — он сказал адьютанту Когеля, чтобы тот ему перевел. И тот на немецком объяснил по-быстрому Когелю, что да, как. И, они, молча, продолжали свой маршрут по болоту в Волчий хутор.

Она чувствовала их. Она знала, что они пришли. Пришли, чтобы своей кровью напоить его. Напоить его новорожденный желудок. Желудок молодого новорожденного волка. Человека ставшего волком. Человека окрещенного волчьей кровью. Волка гибрида. Волка оборотня. Они были здесь. Прошли через непроходимое ее болото. Ее призрачный двойник говорил волчице о том, что они уже были в одном из трех домов Волчьего хутора. Они бежали сюда из захваченной противоборствующими войсками деревни. Там еще слышались выстрелы и взрывы, доносящиеся со стороны Снежницы. И прекратился проливной дождь. Было утро. Раннее после дождя и грозы прохладное утро. Эти беглые полицаи и один немец офицер. Их привел ее доверенный полицай, знающий сюда к ней дорогу. Это она, показала ему тропинку, выводя в селение со своей территории и болот. Теперь полицая знающего ее. Полицая ставшего принужденно под страхом за свою жизнь ей союзником. Она спасла его из топи еще солдатом в начале войны. Он попал в эти леса в момент окружения и тонул. Но она, выручила его. И он поклялся помогать ей. Он должен был следить за селением и за немцами. Стоящие немецкие в деревне войска с танками представляли реальную опасность дикой болотной волчице и ее логову. Он приходил к ней. Приходил тайком на болота по этой тропе.

Единственной волчьей тропе. Тропе лесного болотного волка. Он сообщал ей обо всем, что происходило в деревне. И вот он привел в Волчье ее логово двоих. Их не тронул ни один в лесу на тех болотах оборотень волк. Так было нужно. Это так она хотела. Они были нужны ей, хозяйке болот.

— Оба! — удивленный Прыщ произнес — Вот это да, смотри, Дрыка, самолет!

— Что самолетов не видел, Прыщ — ответил ему Дрыка.

— Да это же тот мессер, того сбитого потерянного немца летчика — произнес Прыщ, крича на весь болотный утренний лес. Он смотрел, мимо проходя обломком Мессершмитта BF-109, которые лежали почти у самой болотной тропинки. Там, где Дрыка столкнулся с двумя оборотнями волками, поедающими разрубленные и обожженные останки того немецкого сбитого летчика.

— Заткнись и иди тихо я сказал — снова прикрикнул на Прыща Дрыка — Нам дойти до хутора надо и немцев довести. А Прыщ, словно не слышал его и все громко трепался — Вот значит, где он и летун. Может, утоп где-нибудь в болоте! Утоп, наверное! Эх, знал бы я раньше! Дрыка сказал, передать сзади его идущим, чтобы заткнули болтуна.

Мол, надоел, трепло! За километры слышно. Адъютант, что-то сказал на немецком оберполковнику Гюнтеру Когелю и тот не раздумывая, выстрелил несколько раз из вальтера в Прыща. Дрыка аж подпрыгнул и обернулся напуганный выстрелами.

— Спятили, что-ли! — крикнул он — Я же сказал ему просто заткнуть рот! Он напугано сейчас смотрел, как Прыщ плавал уже дохлый в болотной трясине в стороне от тропинки. А Когель повернул к Дрыке пистолет и что-то сказал быстро на немецком.

— Обьерпольковник сказьял — пояснил Дрыке адъютант Когеля — Идьи сьам молчьи и не оглядьывайся. Затем Когель засунул за ремень свой Вальтер и продолжил вослед за своим адьютантом путь среди сосенок и берез вослед полицаю Дрыке.

— Черт одного уже нет! — он возмутился вслух Дрыка — Волчица будет недовольна — произнес он, не заметив, что произнес это вслух.

— Чьто тьы есть, сказаль? — поинтересовался идущий за его спиной Ерген Вальтрауб, адъютант Гюнтера Когеля.

— А? Что? — произнес Дрыка растерявшись.

— Чьто-то про есть вольков, Дрика — произнес Ерген.

— Да нет, ничего — Дрыка ответил, заметно волнуясь — Ничего.

Просто я говорю, надо быть быстрее в Волчьем хуторе и все.

— Понъятно Дрика. И сматри не обьманьи, а тьо обьерполкьовник будиет не ечен довьолен — пригрозил на ломаном русском Дрыке адъютант Когеля, держа в его сторону стволом перед Дрыкой винтовку. Они, уже теперь исключительно молча, дальше и тихо, брели по утреннему в тумане болоту. Они все брели на встречу своей скорой и жуткой гибели. Они сами шли в зубы молодого оборотня волка. Волка, ставшего хозяином этого болотного леса. Волка, жаждущего первый раз вкусить и попробовать человеческой крови.