Ворота распахнулись, как только я приблизилась к ним, и только после того, как я пересекла черту, я позволила себе согнуться пополам, едва не рухнув на асфальт, набирая в легкие чертовски не хватавшего кислорода, совершенно не обращая внимания на собравшихся вокруг зевак.

— Полагаю, у нас есть победитель! — заголосил ведущий, а мне захотелось убить его за такую громкость, потому что мои барабанные перепонки едва ли не разорвались от боли.

Все же, тот громила неплохо меня приложил, если сейчас, когда адреналин спал, мне в очередной раз захотелось сдохнуть от боли. Но, сцепив зубы, я выровнялась, ощущая агонию во всем теле, с каждым шагом охватывающую меня с новой силой, но я должна была, обязана была вручить эту пулю тому, кто втащил меня в этот дьявольский мир. Должна была показать ему, чего я стою.

Медленно, но уверенно я доковыляла до Руслана, который все это время нерушимо смотрел на меня. И было в его взгляде что-то мутное, непонятное, то ли обозначающее его злость, а может довольство, а возможно он снова выставлял мне бирку с ценником. Впрочем, мне было плевать, я не собиралась копаться в его дерьме. Я просто вручила ему пулю, пытаясь выдавить из себя улыбку, вот только получился кровавый оскал. И только сейчас меня одолела дикая усталость, с которой не было сил бороться, вот только рухнуть он мне не дал, вместо этого подняв на руки, позволяя расслабиться и забыться, чувствуя отвратительный запах его одеколона, который окружал его, когда он впервые взял меня силой.

Примечание к части

Осо: https://vk.com/photo-99046542_404993962 Мара: https://vk.com/photo-99046542_404998441

>

Глава 24

Я пришла в себя в незнакомой для меня комнате, чувствуя настойчивый, резкий запах нашатыря. Поморщившись от боли, которая проходила сквозь каждую клеточку моего тела, я шумно выдохнула, ощущая, как сильно отекло мое лицо от нещадных ударов наемника.

— Как ты себя чувствуешь? — первым донесся до меня голос Руслана, чем я была, откровенно говоря, огорчена, все же Вадима мне было в разы приятней слушать.

— В норме, — не узнав собственного голоса, прохрипела я, тут же стараясь откашляться.

— Заметно, — с нескрываемой иронией произнес мастер, бесцеремонно откинув плед, которым я была укрыта и задрал майку, чтобы тут же пальцами пройтись по моему животу, где уже начинал проявляться синяк.

Он свел брови, нахмурившись, а его глаза налились тем оттенком черной злости, под который я старалась не попадать. Он был зол, чертовски зол. Нет, даже не так, он был в ярости, в поглощающей его ярости, которую он старательно контролировал. Но я видела, как его губы сложились в одну сплошную линию, видела, как он с силой сжал матрас, на котором я лежала одной рукой, а второй все еще изучал нанесенный мне ущерб. Пристально, не упуская малейшей детали, как будто он запоминал, рисовал в памяти четкую картину, только не ясно было для чего.

Я вскрикнула, когда он надавил немного выше тазовой кости, и он одернул руку, будто очнувшись, возвращая себе контроль над своим телом, потому что сейчас его лицо не выражало ничего, хоть секундой ранее я заметила беспокойство, а, возможно, мне это лишь показалось.

— Кто это сделал? — скрываясь за маской равнодушия, поинтересовался Руслан, но я на это не купилась.

Я видела его, видела его эмоции, я чувствовала его гнев, и ему не скрыть этого от меня. Не сейчас. Не после того, что я пережила. Он не имеет права играть со мной в эти игры. Я хотела снова ощутить его эмоции, в конце концов, я хотела понять, что для него это значит. И я не знала, что я подразумеваю под «это», возможно себя, а возможно саму ситуацию в целом, но я хотела понимать, а не играть в очередной раз роль жертвы.

— Без понятия, — подобрав тон схожий с его, проговорила я, заметив нездоровый блеск в его глазах.

Нет, тебе не отвертеться. С меня довольно. Я хотела покончить с жизнью буквально вчера, хотела раствориться и больше не чувствовать ничего, но сейчас все иначе. Я хочу понять твою жизнь, хочу понять монстра внутри тебя, потому что я вижу тебя, вижу тебя насквозь.

— Ты играешь со мной, уверенная моя? — наклонившись, мягко касаясь моего поврежденного лица пальцами, так, что я едва чувствовала боль, но так, что у меня пропадало дыхание, то ли от страха, то ли от чувства сумасшедшей, нездоровой эйфории.

— Я не знаю его имени, — прошептала я правду, потому что сейчас, когда он внимательно изучал мои глаза, отслеживая то, что я говорю, я не имела права ему солгать. Не могла.

— Умница, — мягко коснувшись губами моего лба, проговорил мучитель, а мне стало не по себе так, что холод пробежался по спине.

Я не понимала, за что он меня поощрил. Не понимала, какую игру он начал вести, и это меня пугало, что не укрылось от него, не могло укрыться. Его губы исказились в подобии улыбки, он немного наклонил голову вбок, позволяя мне отчетливо рассматривать его безупречные черты лица, зацикливаясь на янтарных глазах. Дьявол во плоти.

— Только ему ведь все равно не жить, — легко бросил Руслан, и его губы исказились в оскале, а взгляд более не предвещал ничего хорошего.

Его рука сжалась на моем горле, заставляя меня учащенно задышать, сцепив зубы. Он гладил мою кожу большим пальцем, поймав обе мои руки одной своей, и придавил их за запястья к животу, заставляя морщиться от волны боли, которая тут же пронзила все тело. Он угрожающе нависал надо мной, а я просто смотрела на него, даже не предпринимая попыток вырваться, ведь это причинит мне лишь боль, а ему явно доставит удовольствие. Садист.

— Он касался тебя? — его голос звучал приглушенно, но пробирал до костей. Хотелось закричать, оттолкнуть его, заплакать или наоборот бороться. Хотелось избавиться от пристального внимания монстра.

— Да, — одними губами ответила я, наблюдая затем, как изменяется выражение его лица — ожесточается.

— Как? — еще один вопрос, а я чувствую себя так, будто мне выносят приговор, будто от моего ответа зависит моя жизнь, и он мой палач.

Неожиданно вошедший в комнату Док, которому я была безмерно рада, спугнул хищника, нехотя отпустившего меня, переведя свое внимание на подчиненного.

— Мастер, мне нужно ее осмотреть, лично, и дать обезболивающее перед тем, как обработать раны, — расценивая обстановку, проговорил Вадим.

— При мне осмотришь, — равнодушно бросил Руслан, выбрав кресло поближе к кровати и вальяжно присел на него.

— На ней нет насильственных признаков сексуального контакта, — красноречиво посмотрев на мучителя, сказал Док, и только сейчас я поняла, почему он так злился.

Конечно же, и как я сразу не догадалась? Все же элементарно. Он боялся, что кто-то испортил его любимую игрушку. Какая жалость.

— А ненасильственных? — сузив взгляд, спросил Руслан и кивнул в мою сторону, с явным намеком, что не собирается уходить.

— Можно подумать, было бы чего стесняться. Вы же оба видели меня голой, — иронично проговорила я, приподнявшись сквозь острую боль, и стащила с себя майку, крепко стиснув зубы.

— Действительно, приступай, Док, — в тон мне ответил мастер, а мне рьяно захотелось показать ему «фак», но я сдержала этот юношеский порыв.

Я явно вела себя смелее, когда он не зажимал меня, когда не нависал надо мной с желанием придушить, если вдруг что-то будет не по его правилам. И мне нужно было учиться вырабатывать в себе иммунитет к его давлению, нужно было научиться давать ему отпор. Возможно так я отвоюю свое место «под солнцем» с меньшими потерями для своей души и тела.

***

Док почти заканчивал меня осматривать, под пристальным взглядом Руслана, когда в дверь постучались и, с разрешения в нее войти, зашёл Драко, подмигнувший мне, заставивший меня улыбнуться, а Вадима укоризненно покачать головой, а вот стальной взгляд мучителя сбил с него энтузиазм.

— Прошу прощения, мастер, но Велиар требует аудиенции. Я бы даже сказал, что он настаивает и ожидает в переговорной, — отрапортовал Драко, а я заметила, что его левая рука была перебинтована, а на шее красовался тонкий порез, как и несколько на плече.