Впрочем, намного больше Демьяна занимала проблема собственной личной жизни. Если пару месяцев назад мысль о сексе с мужчиной вызывала скептическую усмешку, то сейчас… хотелось. Но не с кем-нибудь, конечно. С Ианнианом.

Вот только допросы отнимали у супруга столько сил, что Дёме того было чисто по-человечески жаль. Первая и, возможно, последняя - кто знает, когда капитана настигнет карающая длань императора? - близость с Иани не должна была быть вымученной.

Ну, Кемееву этого точно не хотелось.

…– Каждый раз после допросов я чувствую себя выжатым, но при этом ещё и грязным! - Мариэт свалился лицом на подушку, чем напомнил капитану Андрея после суток.

Брат после работы ложился спать именно так - казалось, что остаток его энергии был припасен только для того, чтобы дойти до квартиры, а после - от порога до кровати. Дальше запас кончался, и брат вырубался так быстро, что Дёма, играющий в это время с крестником, не успевал даже крикнуть “привет”.

– Прости, что сегодня не смог помочь, у Эла возникли серьёзные проблемы - не мог ему отказать.

Уже проверенные на предмет добровольности солдаты решили, что им всё можно, и устроили забастовку, пытаясь выбить для себя разрешение на выезд из поместья. Хрен им, честно говоря, был обеспечен, но Юнмэ всё равно беспокоился.

На самом деле, проблема была больше раздутой из мухи, чем действительно серьёзной, но Дёма здорово повеселился, качая бастующих солдат в казарме.

Иан перевернулся на спину, чуть приподнявшись.

– Расскажешь? - спросил он тихо.

– Не грузись этим, - покачал головой Демисаррэ и лёг рядом, прижавшись максимально близко.

Словно пытался согреться.

Они уже неделю засыпали вот так - в обнимку.

Раньше человек, предположивший нечто подобное, наверняка получил бы в глаз. Хорошо, если в один, а ведь Дёма мог бы устроить гармоничную симметрию на лице. Теперь его мнение окружающих вообще мало интересовало.

“Моё,” - сказал бы он. - “Мне рядом с ним тепло”.

Согреться можно и под одеялом, скажут циники. Но Демьян знал, что одеяло, как и некоторые люди, может согреть только тело и никогда не согреет душу.

– Демис, можно я тебя поцелую? - раздался голос Иана минут через десять, и капитан даже слегка вздрогнул, возвращаясь из мыслей в реальность.

– Да, конечно, - пробормотал он немного растерянно, убирая руку с предплечья парня.

В полутьме комнаты глаза Иана выглядели абсолютно чёрными, завораживали и притягивали взгляд.

Секунду над чем-то раздумывая, Мариэт наконец склонился ближе. И застыл в нескольких сантиметрах от чужих губ. Дёма лишь неодобрительно цыкнул, и снова взял инициативу на себя.

Он целовался грубо, потому что нерешительность Ианниана начала порядком раздражать. В кои-то веке сам попросил - и завис. Всё прекрасно и замечательно, а жизнь чудесна и удивительна.

Черноволосый, впрочем, не жаловался - не пытался отстраниться или попросить быть чуть нежнее. Он и сам, кажется, был не против такой жадности. Ему нравилось, и парень с большим энтузиазмом поддерживал Демисаррэ.

А после, когда воздух в лёгких уже начал заканчиваться, Иан прошептал, почти прохрипел глухо:

– Чего ты хочешь?

– Тебя, - ответил Демис ничуть не громче.

И он получил желаемое. Кажется, даже не единожды.

…– А, кстати, - капитан неспешно подошёл к столу, открыл верхний ящик и вытащил оттуда несколько рисунков. – Я думал насчёт колец, как ты и просил. Вот несколько вариантов, посмотри, может быть что-то понравится?

– Ха, Демис, да ты отлично рисуешь! - как ребёнок обрадовался красноглазый, подскочив на кровати. Демьян улыбнулся, передавая новые листы супругу. – О, это прекрасно! А этот тоже замечательный. И этот… - Ианниан поднял голову и робко взглянул на Демисаррэ. – Демис, я не могу решить. Они все чудесные.

– Ты смотрел всего лишь секунд двадцать от силы, - рассмеялся Дёма и покачал головой.

“Ещё такой ребёнок. И как я мог не заметить этого раньше?”

– И почему на всех рисунках камни красные?

– Мне нравится цвет твоих глаз, - ухмыльнулся Демьян, садясь рядом.

– Они ужасны, - рука, держащая листы, напряженно сжалась, и капитан аккуратно расцепил пальцы Иана, после отбросив рисунки.

Он провёл ладонью по бледной коже щеки, наблюдая за тем, как медленно пропадает из глаз выражение настороженности.

– Кто сказал, что они ужасны?

– Все говорят. Это… страшно и мерзко.

– Страшно и мерзко, Иан, это осуждать человека за цвет глаз или цвет кожи. Ты никогда не думал о том, насколько отличаешься от прочих людей: не только цветом глаз, но и самой сущностью? Ты Сын Ветра - это звучит иначе, чем простое имя, не так ли? - зрачки лейте удивлённо расширились.

– Откуда ты… знаешь?

– Мне выпала честь пообщаться с одной замечательной волчицей, - хитро протянул Дёма. – Рарэль мне всё рассказала, Иан.

– И ты всё равно… разговариваешь со мной? - выдавил из себя черноволосый, опустив голову.

– Не понял, - действительно не понял Демьян, повалив супруга на подушку и нависнув сверху. Боль в районе пятой точки слегка нервировала - Дёма даже пару раз нервно смеялся утром, пытаясь встать с кровати не в ущерб себе. – А с чего бы мне с тобой молчать?

Кемеев уперся ладонями в подушку на уровне плеч Ианниана, а коленями сжал бедра парня. Мариэт оказался в прочной живой клетке.

– Я не человек, - сильно зажмурился он, понимая, что будет выглядеть совсем ребёнком, если закроет глаза руками.

Для капитана между этими двумя способами спрятаться не было никакой разницы. И это человек, который качественно отымел его ночью. Да. Сейчас он не менее качественно имел мужу мозг. Что за поведение?

========== Глава 19. ==========

Смерти меньше всего боятся те люди, чья жизнь имеет наибольшую ценность.

Иммануил Кант

– Я тоже, - шепнул мужу на ухо Дёма и тут же отстранился, чтобы посмотреть ему в глаза.

Иан не изменился в лице. Лишь выпалил резко и восторженно:

– Я знаю. То есть, догадывался! Ты ведь из другого мира, да?

– С чего ты взял?

Дёма честно пытался взять себя в руки. Ну, знаете, от таких неожиданностей и до инфаркта недалеко, а Кемеев - человек немолодой уже, сердечко пошаливает иногда.

Иану на это, впрочем, было плевать с самой высокой колокольни. Он, воспользовавшись растерянностью мужа, поменялся с ним местами и теперь гордо восседал сверху, сжимая губы в тонкую бледную линию.

– Когда я увидел тебя в первый раз, ты был больше похож на клоуна из цирка. Сейчас я не могу тебя назвать никак иначе, кроме как фокусником-камикадзе. Такие перемены с людьми за полгода не происходят. Эти твои фразочки… “Мы так говорим на юге”. Серьёзно, да? Лейте Юнмэ с лейтой Виттори тоже живут на юге, но непонимающе морщимся мы почему-то одинаково часто. Я понимаю, что не выгляжу особо сообразительным, но…

– Я априори знал, что ты догадаешься, когда шёл на сближение, Иан, - выдохнул Демис, сдаваясь. – И не стоит принижать свои умственные способности. Из нас двоих книжки только ты читаешь, если забыл. Да, я действительно… не от мира сего. Рарэль это поняла, кстати, сразу.

– Ясно, - кажется, согласие супруга Мариэту принесло лишь облегчение. – Расскажешь мне о своём мире? Оружие и то переговорное устройство ведь оттуда, верно?

– А говоришь “не выгляжу особо сообразительным”, - Дёма в шутку погладил Иана по голове, как послушного кота. – Да, всё именно так, я просто решил, что…

– Ты ведь был тесно связан с военным делом? Невозможно знать всё об оружии настолько тщательно, не вращаясь в подобных кругах постоянно.

– Слушай, а мне, похоже, и рассказывать ничего не придётся! - рассмеялся Кемеев, будучи сообразительностью лейте приятно удивлён.

– Меня интересует, скорее, твоя личная жизнь, - покаялся, смутившись, красноглазый. Он перестал напирать так явно, слегка расслабившись.

– Да какая личная жизнь может быть у такого человека, как я? - пожал плечами Дёма и внезапно со всей ясностью понял, что говорить о прошлом мире может без особого труда, словно это всё происходило не с ним, а с тем парнем. События, увиденные в каком-то малобюджетном фильме. – У меня была, скорее, семья, - добавил, словно что-то решая для себя. – Ну, знаешь, младший брат, его жена и их сын. У меня самого никогда не было каких-то серьёзных отношений. Не было времени, да и не хотелось. Ни мне, ни кому-либо ещё. Моя работа была связана с постоянным риском, график не нормирован - кому захочется терпеть такое? Я мог встать в два часа ночи по звонку начальства и умчаться за пять тысяч километров в никуда без гарантии возвращения.