– Вот! И я, представьте, инвалид детства. И Миша, мой шофер, тоже инвалид. И Эльвик я сейчас оформляю инвалидность… А настоящий инвалид из нас кто?.. Коля Мячиков, его сестра и еще человек пять-шесть невыразительных личностей… На Мячикова посмотришь и без справки поймешь, что он инвалид. И вы его хотите прибить? Нашего единственного настоящего инвалида? Это же наша наглядная агитация! Наш флаг!

– Нет, мы не хотим это самое… – сказал Мудрило и посмотрел на Пробивного, который все еще сжимал правую руку в кулак.

– Нам государство за него дает налоговые льготы. Коля Мячиков для нас настоящая находка и прикрытие от прокуратуры. Его беречь нужно, на руках носить. Понятно?

– Понятно, – кивнул головой Пробивной и разжал кулак.

– Так куда, вы говорите, он решил уйти? – спросил Имелов

– В зоопарк… – ответил Мудрило.

– В зоопарк?!! Как в зоопарк? В зоопарк! Очень хорошо! Очень!.. В какой зоопарк? – заинтересованно спросил Имелов.

– Ну, в зоопарк… – сказал Мудрило.

– В зоопарк… – уточнил Пробивной. – Он у нас один…

– Зоопарк, зоопарк, зоопарк… – повторил Имелов и начал прохаживаться по кабинету. – Надо же! Как интересно! И почему я раньше об этом не подумал. Это же гениальная идея! Да, это гениально! – с пафосом сказал Имелов. – Ничего не скажешь. Кто гениален – тот гениален! – торжественно объявил он, и глаза его заблестели.

Мудрило и Пробивной переглянулись. Имелов с удовольствием мизинцем разглаживал усики и с улыбкой поглядывал на своих помощников.

– Это надо уметь под благовидными предлогами делать неблаговидные поступки, – сказал он. – Правильно? Так я говорю?

– Что? – спросил Мудрило.

– Это я не тебе, – ответил ему Имелов. – Это я с одним умным человеком разговариваю.

Пробивной сразу расправил плечи, важно выставил вперед грудь и снисходительно сверху вниз посмотрел на Мудрилу.

– С кем? – осторожно спросил Мудрило.

– Здесь один умный человек, – сказал Имелов и посмотрел на себя в зеркало.– Это я! Пробивной тут же убрал выставленную чрезмерно вперед грудь.

– Зоопарк – это хорошо! Это очень хорошо. Как мне это раньше в голову не пришло? – сказал Имелов и обратился к помощникам. – Это то, что нам нужно. Соберите мне все сведения о зоопарке. Кто директор, кто там работает, какая территория…

Мудрило достал блокнот и стал записывать.

– Я записываю, – сказал Мудрило.

– Узнайте, какие там птички-синички… – продолжал Имелов.

– Птички-синички, – повторял Мудрило, записывая сказанное в блокнот.

– «Птички-синички» – это я так, вообще, фигурально говорю, – уточнил Имелов. – Какие там животные, сколько их. Какая территория, финансовое положение. Узнайте все подробнейшим образом, – сказал он и снова, довольный собой, заулыбался.

– Какие животные, сколько их, – повторял, записывая, Мудрило. – Какая территория… Финансовое положение… Узнать все подробнейшим образом.

– Чем быстрее, тем лучше, – сказал Имелов.

Пробивной сверху вниз смотрел, как Мудрило записывает в блокнот задание.

– Чем быстрее, тем лучше… – продолжал записывать Мудрило.

– Это записывать необязательно. Задание понятно? – спросил Имелов.

– Понятно, – ответил Пробивной.

– Нам это просто, как яичко облупить, – сказал Мудрило и, убрав блокнот в карман, тут же полез пальцем в нос.

– Да оставь ты нос в покое, – одернул его Имелов. – Я этого не люблю.

– Щекотно, – в оправдание сказал Мудрило и быстро вынул палец из носа. – Сделаем, да, Серж?

– Ну, – угрюмо отозвался Пробивной.

– Завтра оденьтесь получше. Костюмы, белые рубашки, галстуки. И идите на разведку, походите там, поговорите с сотрудниками. В зоопарке народ образованный работает. С придурками в кожаных куртках никто разговаривать не захочет. Это вам не птичий рынок, – коротко напутствовал их Имелов. – Все поняли?

Подручные с готовностью энергично закивали головами.

– Тогда вперед!

И два верных хозяину архаровца дружно застучали копытами к выходу из кабинета.

Вечер отливал золотом уходящего дня во все окна, расплескивался на асфальт и стены домов. Солнце утомленно уходило за горизонт, основательно раздарив тепло городу и его обитателям.

Веня и Геша сидели на скамейке в сквере под сросшимися деревьями около высотки и, разгоряченные после работы, остывали на легком ветерке. Рубахи, влажные от пота, подсыхали, раскрасневшиеся щеки принимали нормальный цвет, пот, испаряясь, передавал лицу и телу свежесть. Вечер заканчивался хорошо. Они заработали денег и, давая мышцам отдых, смотрели на световое представление солнца. Не хотелось уходить. Скоро солнце начнет прятаться за домами и все начнет меняться. Еще полчаса назад они закончили разгружать фуру с болгарской зубной пастой в картонных коробках. Фура стояла недалеко в переулке около аптеки. Сначала работа шла быстро. Один подавал коробки с машины вниз, семеро заносили их в аптеку, спускали в подвальное помещение и укладывали в штабеля. Когда одному управляться в кузове длинномера стало сложнее, пришлось подняться второму, а потом и третьему. Поперву с коробками бегали и носили в руках по две штуки. Потом темп снизился, вспотели и носили уже по одной коробке. Сашка, губастый парень в очках с вьющимся чубом, который как посредник организовывал работу, так и не появлялся. Закончив разгрузку, заволновались, кто будет платить и заплатят ли вообще. И тут появились бизнесмены, так называемые новые русские. Один полный в малиновом пиджаке, другой в синем костюме с белой рубашкой. Они по-хозяйски зашли в аптеку. Их повели смотреть коробки. Аптекарь, который принимал груз, давал им отчет. Через десять минут они вышли, сели в машины и уехали. Аптекарь вышел за ними следом, поискал Сашку, не нашел и заплатил за работу самому старшему по возрасту. Деньги поделили поровну. И в это время приехал на велосипеде в шортиках губастый Сашка, чтобы снять сливки с нашего труда. Кто-то предложил скинуться для него и отдать его долю. Большинство отказалось. Десять процентов от заработанного отдавать не хотелось. Самый старший мужчина лет сорока посмотрел на предлагавшего скинуться и спросил: «А где он раньше был?» На это Сашка обиделся и сказал, что с нами он больше не работает.

– Это они! – кивнул вниз на дорожку Веня.

– Кто? – спросил Геша.

– Те, которым мы груз разгружали.

– Не, это не они. Те на машинах уехали, а эти с женщинами.

– Я их узнал, – сказал Веня. – Малиновый пиджак и синий… Представь, завезли товар и у них все в порядке. Сейчас все кругом дорожает. Товар лежит, цены на него растут. Пойдем…

– Зачем они тебе?

– Интересно. – Веня поднялся и пошел по ступенькам вниз.

– А в магазин? – напомнил шедший следом Геша. – Иван Иванович ждет.

– Успеем. Может, бизнесом заняться? Ген!.. Купили фуру с зубной пастой. Нашли место под склад, разгрузили. Схема вроде простая.

– Начальный капитал нужен, – буркнул Геша.

Веня кивнул.

Новые русские с женами под руку от метро перешли дорогу и направились к киноцентру. Поднялись по каменным ступенькам и вошли в холл ночного клуба «Арлекино».

– Пошли, – толкнул локтем друга Веня.

– Да нас туда не пустят.

– Сделай морду, как будто у тебя все карманы полны денег и улыбайся снисходительно. Кстати, хорошее место, чтобы завести полезные знакомства.

Они вошли в стеклянную дверь, за которой оказались кассы, около которых стояли состоятельные люди, желающие подчеркнуть свою исключительность и приобщиться к потаенным сторонам ночного города.

– Скоро кассы откроются? – по-свойски спросил Веня у солидного человека в малиновом пиджаке.

– Через десять минут, – по-свойски ответил тот.

– Так, что у нас тут сегодня? – спросил Веня и принялся рассматривать программку на этот вечер.

За стеклом внутри клуба по дорожкам на роликовых коньках катались молоденькие стройные девушки в ярких гимнастических трико разных цветов и коротких юбочках в тон до бедер.