-- Не сложно. Я проведу их в Куско с пользой, ибо тут большая библиотека. Да и пообщаться с местными амаута я не прочь. Надеюсь, что до обсуждения носящими льяуту их проекта не нужно делать тайну?

-- Ну тайну теперь всё равно делать бесполезно. Я уже знаю, что ты про это рассказал и Главному Амаута, и Главному Лекарю... Да вот только они побоялись принимать решение, и так что придётся всю тяжесть ответственности брать мне напополам с тобой. Кстати, если будет принято положительное решение, а это скорее всего так и будет, то лучше вызови к себе жену. Детей есть на кого оставить?

-- Думаю, на сестру можно, ладно, государь, пора мне. В случае чего знаешь, что за мной надо в гостиницу посылать.

Когда лекарь ущёл, Луна сказала:

-- Асеро, всё-таки разберись с делом изобретательницы.

-- А сама она сейчас в столице? Когда ей на суд удобно прийти?

-- Так она же в тюрьме сидит, её в любой момент вызвать можно! Да только не думаю, что ей там по нраву, -- это был намёк на давнюю историю, когда Луна по собственной девичьей глупости и чужой подлости попала в тюрьму и это едва не стоило ей жизни, -- Асеро, умоляю тебя, назначь суд на завтра. Бумаги ты за сегодня прочтёшь.

-- Луна, ты как будто боишься чего-то... Я понимаю, что тебе жалко изобретательницу, которая Золотая Кружевница засадила в тюрьму, но кажется, ты к тому же чего-то опасаешься...

-- Боюсь, что будет, если Киноа станет вторым человеком в государстве, она на него влиять будет сильно. Киноа честный, умный, прекрасно разбирается в хозяйстве и на своём месте очень даже неплох, но у него совсем нет чутья на людей, он в упор не видит их мотивов. Послушай, Асеро, если вопрос встанет напрямую, то почему ты не можешь назначить своим заместителем того же Инти? Не как за брата прошу, но я ведь в этих делах понимаю... Горный Ветер вполне справится и без указки отца, он уже набрался для этого достаточно опыта.

-- Я бы назначил, если бы решал только я. Но его не утвердят. К тому же Инти не очень здоров. Как будто не видишь, что у него мешки под глазами.

-- В любом случае он здоровее Небесного Свода.

-- Но всё равно его не утвердят. Как и Горного Ветра. В утешение тебе могу сказать, что не утвердят и Жёлтого Листа. Киноа -- наиболее вероятный кандидат на Жёлтое Льяуту. Ничего с этим не поделать. Но пусть хоть увидит завтра на суде, что его подчинённая... делает то, чего не надо, и заслуживает как минимум строгого выговора..Ибо изобретателей надо беречь.

Асеро тут же назначил заседание на следующий день, известив всех, кто должен был обязательно явиться, а сам углубился в материалы дела. Главная Ткачиха описывала свои повреждения весьма в красках. Мол, охромела и окривела. Мда, если всё так плохо, то дела изобретательницы незавидны. А его власть тут весьма ограничена -- не в его власти единолично судить и выносить приговоры. Он мог только пересмотреть приговор, если найдёт в нём явную несправедливость, но многое зависит от Киноа и Искристого Снега, который как назло отлучился по делам.

На следующий день пришли изобретательница и Главная Ткачиха. Увидев последнюю, Асеро вздохнул с облегчением -- та не хромала, да и синяк под глазом уже явно проходит. Получается, что её жалобы надо делить на пять.

Оглядев зрителей, Асеро с удовлетворением заметил, что Славный Поход на месте. И Киноа пришёл, не стал отговариваться делами. В общем-то правильно -- Главная Ткачиха, наряду с Главным Горным Инженером, Главным Строителем, Главным пастухом и прочими главными по отраслям, всё-таки его прямая подчинённая, а если твой прямой подчинённый замешан в нехорошей истории, то надо разобраться. С чувством долга у Киноа всё в порядке. Жаль, Искристого Снега не удалось застать, он уехал куда-то по делам как раз вчера после приёма посла.

Среди зрителей Луна, хочет глянуть на этот чудесный механизм, заменяющий стирку руками. Накануне перед сном она не вытерпела, созналась, что если аппарат окажется годным, то во дворце он будет никак не лишний. И это верно, дворцовой прачке, обстирывающей всю охрану, будет не лишним такое подспорье.

Ну и Жёлтый Лист тут как тут, ему же для газеты писать надо.

Наконец ввели саму изобретательницу, которая из-за совершённого ею преступления вынужденно провела несколько дней под арестом. На вид это была обычная крестьянка уже далеко не первой молодости. В толпе народа на такую никто бы внимания не обратил. Почтительно поклонившись, она сказала:

-- Можно было и не держать меня под стражей, я бы итак никуда не сбежала, Государь. Я сумею доказать, что ни в чём не виновата, а эта бесстыжая на меня наговаривает.

-- Это чего-то это я наговариваю! Испорченные платья я с собой принесла, пусть Государь полюбуется!

-- Я готов внимательно выслушать вас обеих, -- сказал Асеро, -- однако соблюдайте порядок, и и не перебивайте друг друга. Пусть сначала говорит подсудимая Медокачка. Так ведь тебя зовут?

-- Да, Государь. Я простая крестьянка, дочь бортника, от того и имя у меня такое -- Медокачка. Красно говорить я не умею, но рассказать, как всё было могу. Дома у меня муж остался и детей мал мала меньше. Стирала я, стирала на них на всех, да и задумалась -- а можно ли это дело как-то облегчить. Вот отец мой не руками мёд качает, а специальной штукой, ты государь, знаешь как она устроена?

-- Примерно знаю, -- ответил Асеро мгновенно вспомнив этот проект. Разведение пчёл было давним занятием, но только лет десять назад в этой области было совершено открытие, давшее возможность увеличить проиводство мёда в десятки раз -- был изобретён улей с плоскими рамками, мёд из которого можно было качать медогонкой. А мёд, это не только сладкое побаловаться, а ещё и целебное снадобье.

-- Вот я и подумала, почему бы мне тоже в чане такую штуку не сделать, чтобы она бельё волтузила? Короче, сделала я такую штуку, стирка легче пошла, вдвое меньше сил занимать стала. А потом меня надоумили, мол, надо с таким изобретением к нашей Главной Ткачихе идти, ведь сотканное и сшитое стирать приходится, вот, думаю, помогу им. Так собралась я и поехала со своим изобретением в столицу.

-- Я прочёл, -- сказал Асеро, -- что эта штука довольно большая по размеру, как же ты её одна везла? Или помогал кто?

-- Ладно, государь, скажу -- помогали мне, конечно. Только вот о большем пока говорить не буду, напрямую это к делу не относится.

-- Ну что же, не говори пока, рассказывай дальше.

-- Добилась я приёма у Главной Ткачихи, показала ей аппарат, рассказала, как им пользоваться, ну а она его проверить решила в деле. Принесла свои платья с жемчугами, каменьями и кружевами, и решила их там простирать. Ну я её честно предупредила, что надо бы что попроще, сама такое стирать не пробовала, и если попортится, то не виновата я. А она всё равно. Ну и платья её там пострадали немного. Ну она разъярилась, готова была аппарат разнести просто, а я её не пускаю, умоляю остыть, ну и поколотили мы друг друга немного. Да, погорячилась, ну а как мне ещё своё детище спасти? А она стражу позвала, ну и меня в тюрьму повели. У меня всё, Государь.

-- Хорошо, а теперь пусть наша Главная Ткачиха говорит.

-- Государь, да она меня просто измордовала. Посмотри, у меня синяк под глазом. На люди показаться стыдно.

-- А кроме синяка что?

-- Государь, ты же мужчина, я не могу при тебе раздеться.

-- Хорошо, а если при моей жене?

Золотая Кружевница заколебалась. Видимо, такой вариант она не предусматривала.

-- Государь, там примерно такие же синяки, как под глазом. Однако вопиющ сам факт, что на меня, как на представительницу власти, подняли руку. Я ей лишь приказала отойти от аппарата.

-- и-- Государь, я как представительница власти, имела право приказать ей отойти от аппарата

-- Уничтожать не имела права! -- крикнула Медокачка.

-- Ты покушалась на аппарат?