-- Ну а как быть с тем, что Руминьяви сдал и сжёг свой город?

-- Он его не сдавал и не жёг. Город сдали изменники, среди которых были и женщины. Кое-кого он заблаговременно разоблачил и казнил, но всех обезвредить не успел... Ну а потом завоеватели, чтобы не рассказывать о том, что город был взят изменой, выдумали, что он его сдал и сжёг, хотя сожгли его сами. А также выдумали, будто бы он власть незаконно захватил. На самом деле после смерти Атауальпы, учитывая критичность ситуации, он вполне был в праве объявить себя правителем. Но только с законным правителем нельзя было даже по законам Испанской Короны поступить по собственному произволу, а вот с незаконным... такого можно прикончить без особых церемоний, что испанцы и сделали.

-- Вот оно оказывается как... Скажи, а правда вы решили частью плыть морем, а частью идти горами и продать так свой товар?

-- Ну да, а какие ещё варианты? Всех на корабль не упихнёшь. Да и товар продать надо.

-- Но ведь в горах множество опасностей, главная из которых -- местные жители, не признающие законов Короны.

-- Мне их бояться нечего, я нормально вооружён. Да и общий язык нам найти проще. Но перед расставанием нам сегодня нужен на всех прощальный ужин.

-- Ну сумасшедшие вы! Это ведь не дворяне какие, простые моряки и не родня.

-- Если с людьми не обращаться как с родными, то потом нельзя на них с уверенностью положиться.

-- Скажи, а друзья у вас бывают?

-- Бывают, а почему нет?

-- Потому что дружба -- это такая неконтролируемая вещь... а у вас всё под контролем должно быть.

-- Всё под контролем держать невозможно.

-- Скажи, а зачем у вас государство лезет в вашу личную жизнь?

-- Ну а что значит -- лезет? Мы считаем возможность государственного вмешательства в дела семейные благом, ибо это единственная возможность избежать деспотизма частных лиц. Вот если некий дурной человек стал бы жестоко обращаться со своей женой, его бы привлекли к суду.

-- И что бы его ждало? Штраф?

-- Как минимум, всеобщий позор, также для жены была бы возможность развода с возможностью обрести работу для прокорма, и так далее....

-- А детей у вас тоже бить нельзя?

-- Нельзя подвергать риску их жизнь и здоровье. У вас ребёнок -- собственность родителей, точнее -- отца, у нас считается, что человек с момента зачатия принадлежит государству, потому детоубийство вне закона, а на родителей возлагается обязанность воспитать своё дитя так, чтобы из него вырос достойный человек. Во всяком случае, они должны его стараться это сделать.

-- А за проступки сыновей отцов не наказывают?

-- Нет, не наказывают. У нас вообще родственников не наказывают.

Тимотео отошёл в некоторой задумчивости. И в этот момент Инти показалось, что тот спросил это не просто так, и спросил много меньше чем хотел. И тогда он сам решился спросить:

-- Послушай, что-то не пойму я. Ты ведь далеко не в первый раз тавантисуйцев у себя в гостинице видишь. Неужели раньше таких вопросов не задавал? Или всем задаёшь, а потом ответы сверяешь?

-- Скорее второе. Вот сам видишь, что гостиница у меня полупустая. Если дела с торговлей не изменятся, то год-два ещё, и заберут всё за долги, а я с семьёй по миру пойду. Одна надежда, что инки придут. Вот понять хочу как жить буду, если инкская власть установится. Я понимаю, что всех белых вырезать не будут. В общем жизнь мне и семье сохранят. Но вот как жить, именно жить под инками... я не очень себе это представляю.

-- Да обыкновенно. Продолжишь заниматься своим ремеслом. Или ты думаешь, что у нас никто за гостиницами не следит?

-- Ну а вот как у вас с этим, если в собственности её иметь нельзя?

-- Ну нельзя. Но ведь это даже и лучше. То, что у тебя в собственности, могут за долги отобрать, и на улицу выгнать, а у нас такого нельзя, чтобы без жилья человека оставить. Работаешь себе и не надо думать о долгах .и возможном разорении. Только следят, чтобы работа была добросовестной, и чтобы порядок был. Но у тебя с этим проблем нет, чисто и еда хорошая. Так что будешь жить примерно по-прежнему. И бояться тебе нечего. Бояться имеет смысл тому, кто себя преступлениями перед инками запятнал. Ну вот как тот недавно убитый магнат...

-- И то верно. Про него такие вещи рассказывают, что оторопь берёт. Не знаю, что из этого правда, а что нет, но его убийство я преступлением не считаю. Кто бы его ни убил, он поступил правильно.

Инти подумал, что Тимотео может и догадываться о его поступке. Что же, пусть так, если не выдаст, то ничего страшного.

Когда все собрались на корабле, Инти произнёс такую речь:

-- Братья мои, как многие из вас уже знают, все мы не можем поместиться на корабль так, чтобы он пошёл быстро, а добытые нами сведения столь важны, что нам надо как можно скорее доставить их в Тавантисуйю, ибо изменники должны быть как можно быстрее разоблачены и обезврежены. Так что часть из вас поплывёт на корабле, а часть пойдёт со мной пешком по горам под видом купцов. Для этого мы закупимся осликами, и всем необходимым, товар в виде шерсти нам дадут. Братья, я хочу чтобы вы сами решили, кто из вас пойдёт морем, а кто через горы. Замечу лишь, что путь через горы длиннее и опаснее для вас. Чиморцы, я провёл детство и большую часть жизни в горах, вы же выросли у моря, и потому у вас нет необходимых навыков для гор, потому всем, кто решится через них идти -- те должны согласиться слушаться меня беспрекословно во всём. От этого напрямую зависят ваши жизни. Помните об этом!

Чиморцы переглянулись, Инти продолжил:

-- Я знаю, что у некоторых из вас могут возникнуть в горах сложности со здоровьем. Хотя вы молоды и крепки, всё равно, непривычных к горам приморских жителей, может охватить там слабость и для её преодоления вам придётся жевать много коки, так что если кто из вас много её жевать не может, то тем из вас лучше выбрать пусть морем.

Многие задумались:

-- Также есть ещё один немаловажный момент. Братья мои, вы знаете, что теперь я фактически женат, и моя супруга поедет со мной. Я знаю, что не всем из вас по нраву её общество, так что если кто-то побрезгует принимать пищу из её рук, то ему тоже морем лучше ехать. Но если отправитесь со мной, то я должен быть уверен, что в случае, если со мной что-то нехорошее случится, вы её и защитите, и поможете ей с дочерью доехать до замка Инти, где должен будет окончиться наш пусть, и передадите их Горному Ветру.

Морская Волна, слушавшая до этого его со всем вниманием, вдруг издала громкое восклицание и взволнованно заговорила:

-- Не надо, любимый! Если ты погибнешь, я тоже не буду жить -- пусть нас похоронят в одной могиле!

-- Не смей! -- крикнул Инти повелительно и в то же время немного испуганно, -- не забывай, что ты теперь не принадлежишь себе. Ты должна изобличить негодяев на суде как ценная свидетельница.

-- Документов с лихвой хватит для разоблачения всех...

-- Это если мы их целиком довезём. А если что-то утратится? И документы не позволяют опознать врага в лицо. А кроме того, ты должна жить для дочери. Каково ей будет без тебя?

Морская Волна замолчала, Инти продолжил:

-- Должен вас предупредить вот о чём. Нам повезло с погодой, но теперь вдоль побережья собирается такой густой туман, что там плыть нельзя, слишком велик риск нарваться на скалы. Значит, морем придётся делать сильный крюк. И возможно часть пути пройти на вёслах. И от всех подозрительных кораблей надо уходить, чуть заметив издали, нельзя рисковать архивом. Конечно, по идее это должно всё равно быстрее чем через горы, но неожиданности не исключены. И в любом случае, кто бы ни прибыл раньше, не должны трепаться об оставшейся части, пока документы не попадут в надёжные руки, и изменники не будут обезврежены, следует соблюдать все возможные предосторожности. Ведь они могут попытаться нас убрать. О смерти Ловкого Змея его подручные неизбежно узнают рано или или поздно. Поскольку и море, и горы чреваты самыми неожиданными неприятностями, я пришёл к выводу, что архив надо разделить, основная часть пойдёт морем, но небольшая часть из разобранного поедет со мной горами, каждой из них должно быть достаточно по крайней мере для разоблачения Жёлтого Листа. Это, ни много ни мало, вопрос жизни и смерти нашего государства. Братья мои, я всё сказал, может быть, кто-то ещё хочет что-то сказать, а дальше каждый для себя решайте, ехать морем или горами.