-- Это Консуэла, дочь Изабеллы, служанки Эстебана Лианаса, -- сказал отец Педро, -- заходи, не бойся, этот чужестранец тебя не обидит.

Девочка робко зашла.

-- Втайне от её господина я учу девочку грамоте. Её мать грамотна, но только её господин запретил обучать грамоте свою дочь. Когда она ослушалась, её господин дошёл до такой жестокости, что жёг ей грудь горящими углями. Эта жесткость сравнима с жестокостью римлян, пытавших так святую Агату. А ведь если девочка научится читать и писать, у неё будет больше шансов прислушаться к святому Евангелию, а её хозяин, хоть и принял формальное крещение, в душе всё равно остался необузданным язычником, чурающимся христианской добродетели.

-- Нечему тут удивляться, ведь также развратничают и богатые христиане.

-- Скажи мне, язычник, -- вдруг спросил отец Педро, -- не испытываешь ли ты временами угрызений совести за свои плотские грехи? Закон совести записан и у вас в сердцах.

-- Временами испытываю, -- сказал Инти, -- да, я в своей жизни допускал легкомыслие в отношениях с женщинами, о чём впоследствии сожалел... Однако я никогда не прибегал к насилию, сама мысль о таком вызывает у нас гнев, недавно же я принял решение завязать с утехами плоти. Консуэла, не бойся меня -- я не обижаю десятилетних девочек.

-- Мне уже почти четырнадцать, -- чуть обиженно сказала девочка, -- Я такая маленькая и щуплая, оттого что меня плохо кормят. И сегодня мой господин опять хотел овладеть мною. Отец Педро, во имя Христа умоляю, спаси меня от этой страшной участи! Почему я, рождённая без мужчины, должна мужчине отдаться?

-- Как это -- рождённая без мужчины? -- не понял Инти.

-- Моя мать говорила, что моим отцом было само Солнце. Оно осенило лучами мою мать, и от этого она зачала меня. А Эстебан Лианас похитил её из дома отца её, значит, она была девой. И при этом все знают, что Эстебан Лианас не мой отец.

-- К сожалению, эта девочка страдает гордыней и верит в нелепые сказки, -- сказал отец Педро, -- конечно, Эстебан Лианас не её отец, он и сам не считает её своей дочерью. Но какой-то муж или любовник у её матери должен был быть до Лианаса. На исповеди Изабелла говорила мне, что Эстебан Лианас, сделав её своей наложницей, принудил её к супружеской измене.

Инти понял, что удача сама плывёт ему в руки. Эта девочка -- вот тот ключ, который откроет ему усадьбу Эстебана Лианаса.

-- Послушай, Консуэла, -- сказал Инти, -- если ты останешься здесь, то отец Педро не сможет защитить тебя от насилия. Это не в его власти, увы. Но я могу помочь тебе и твоей матери. Для этого вы должны согласиться бежать со мной. Можешь сделать так, чтобы мы с твоей матерью встретились?

Девочка застыла в нерешительности.

-- А что ты собственно решил с ними связаться? -- спросил отец Педро настороженно, -- какое тебе дело до их судьбы? Кто тебя знает, язычник, может быть, ты решил воспользоваться их бедой с какими-то грязными целями?

-- Клянусь тебе, это не так, -- сказал Инти, -- но ты упомянул, что женщина родом из Тавантисуйю, а у нас есть закон, согласно которому мы должны помогать за границей своим соотечественникам, попавшим в неволю. Но даже если бы у нас не было такого закона, я бы и без него помог женщине и девочке, попавшим в рабство к негодяю. У нас на родине нет рабов, мы считаем рабство противозаконным, и потому не считаем грехом и кражей помочь бежать рабу.

-- Рабство не всегда предосудительно, -- сказал отец Педро, -- если господин набожен, и заботится о спасении душ своих рабов, то в нём нет греха. Однако в данном случае, когда девочке грозит развращение и вечная погибель... да, в этом случае спасти её от порока не будет засчитано тебе на высшем суде как кража.

-- Изабелла может прийти сюда?

-- Увы, нет. Эстебан Лианас очень хорошо следит за ней, -- сказал отец Педро.

-- Моя мать может прийти в рощу на краю поля, когда господин уснёт, -- сказала девочка, -- пойдём, чужеземец, я покажу тебе это место.

Инти последовал за нею. Хотелось о многом расспросить эту девушку, жаль, сейчас это было невозможно -- она потребовала, чтобы он шёл в некотором отдалении от неё, а громко говорить было слишком рискованно, хотя, по-счастью, местность была довольно безлюдной -- видно, без нужды вблизи замка Эстебана Лианаса мало кто рисковал появляться... Так что он шёл, стараясь запомнить приметы местности -- нелегко будет найти нужное место в темноте, хотя ночи сейчас должны быть лунные.

Наконец девочка указала на поле и рощу возле него. За полем была видна вилла богатого магната. На поле зрел урожай кукурузы и девочка сказала:

-- Со дня на день поле начнут убирать, и тогда через него не пройти тайком даже ночью. Хочешь спасти нас -- торопись!

-- Я всё понял. Буду ждать твою мать этой ночью в роще. Но если она вдруг не сможет прийти, то пусть станет завтра напишет мне письмо, и ты его отнесёшь в дом отца Педро.

-- Хорошо.

-- И ещё, знаешь что такое пароль и отзыв?

-- Нет.

-- Ну если я приду в рощу, и найду там другую женщину, и перепутаю, то....

-- Не перепутаешь, моя мать отличается от всех своими шрамами.

-- Но я могу не увидеть шрамов в темноте. Или твоя мать может случайно вместо меня наткнуться на кого-то другого. И тогда последствия могут быть самые печальные. Я не только не смогу помочь вам, но и сам окажусь на виселице...

-- А за что тебя на виселицу?

-- За то, что пытаюсь вам помочь. Ведь это противозаконно. Ты и твоя мать по закону считаетесь собственностью Эстебана Лианаса, а я считаюсь вором, который собрался эту собственность украсть. Закон не запрещает ему сколь угодно дурно обращаться с вами, но запрещает мне вам помогать.

-- Почему так?

-- Потому что законы христианских земель созданы для того, чтобы сильные мог властвовать над слабым, а тех, кто попробует дать отпор несправедливости, жестко карать. Но на нашей Родине другие законы, там бы за одно то, что этот негодяй пытался сделать с тобой, его бы вздёрнули на виселице.

-- Как хорошо. Хочу туда!

-- Ты туда обязательно попадёшь, если нас не поймают.

Девушка зашептала как можно тише:

-- Но если ты просто похитишь нас, Эстебан Лианас отправит за нами погоню, а если ты убьёшь его, то он этого сделать не сможет, верно?

-- Верно рассуждаешь.

-- Умоляю тебя, отомсти за нас. Я помню, как по приказу Лианаса его слуги схватили мою мать, разорвали одежду у неё на груди, потом они держали её, а он жёг её свечкой. Когда он тыкал свечкой в те сосцы, что меня вскормили, я поклялась, что настанет день, и я отомщу ему. Отомщу жестоко и страшно. Скажи, ты убьёшь его?

-- Да, -- ответил Инти, -- только слушай меня внимательно. Чтобы мы друг друга точно нашли в темноте, я спрошу её "какую тайну хранит море?", это будет пароль, а она пусть ответит: "Море хранит много тайн, но самая главная -- могила самой прекрасной из когда-либо живших на земле женщин". Это отзыв. Запомнила всё в точности?

-- Да.

-- Повтори.

Девочка повторила без запинки. Видно, память у неё была великолепная, жаль, что в школу ей ходить не пришлось. Ничего, в Тавантисуйю как-нибудь наверстает упущенное.

-- Да, и передай своей матери это письмо, -- сказал Инти и вручил девочке конверт, который она тут же спрятала на груди.

Быстро попрощавшись, Инти отправился на корабль.

В письме говорилось следующее:

Изабелла, твой крик о помощи услышан, и Инти прислал своих людей, чтобы убить Ловкого Змея и спасти тебя с дочерью. Но и ты постарайся нам помочь -- скажи, как надёжно охраняется замок, можно ли проникнуть туда незаметно и сколькими людьми располагает Ловкий Змей. Если не можем связаться напрямую, то связь будем держать через твою дочь.

Человек Инти

Учитывая, что всё равно узнать друг друга можно будет только по паролю и отзыву, Инти мог послать вместо себя другого человека. Видящий Насквозь говорил даже, что так будет лучше, мол, Инти надо отдохнуть, он итак добыл весьма ценные сведения, а Ворон добавлял, что тот факт, что один человек слишком часто шатается туда-сюда, может вызвать подозрения и рвался в разведку вместо него или хотя бы вместе с ним. Инти понимал, что тому хочется увидеть эту самую Изабеллу лично. Но именно этого Инти и не хотел допустить -- Ворон скорее всего не смог бы взять с Изабеллой верный тон и всё бы испортил. Да и другие чиморцы тоже могут наломать дров. Слишком уж часто они выказывают брезгливость к несчастным женщинам, чьё целомудрие так или иначе подпорчено, пусть и не по их вине. На его малой родине к такому относились легче. Может, всё дело в том, что Тумбес -- торговый город, всегда был и оставался таковым, вот и требуют от женщин безупречности хорошего товара. А вот среди крестьян к этому отношение проще, потому что даже "испорченная" женщина не теряла ценности как работница. Так что потеря целомудрия -- неприятная вещь, но не конец света.