А собственные мысли торговца остаются закрытыми для врага? В этом Каперед очень сомневался. Он не представлял, как можно оградить свой разум от чужого. Ведь этому никто не учил. Но возможно, что паразит не может слышать его, просто потому что является инородной личностью.
Слабое утешение. А заброшенный парк только усиливал гнетущее ощущение. Ветер усилился, небо заволокло тучами, даже похолодало. Что-то плохое намеревается сотворить паразит. Он и раньше не проявил себя добрым существом.
Каперед повторил рассуждения: паразит не собирается оставаться с ним; стремится в города; скопления людей, десятки потенциальных носителей. Вот! Верно! Каперед вскочил и пошел по дорожке, так думается лучше всего. Зачем паразиту рабы, голодранцы и люди вне закона. Он собирается захватить иного носителя!
Так и есть, не могло быть иначе. Каперед даже хлопнул в ладоши от радости, но затем помрачнел. Он сказал вслух:
- Теперь очевидно, зачем ты стремился проникнуть в дом Амбуста.
Человек, оказавший ему гостеприимство, выслушавший его и согласившийся помочь, был под угрозой. Страшнее смерти участь ему грозит.
Избежать этого можно, только признавшись во всем Амбусту. Но удастся ли вымолвить хоть слово, ведь паразит не позволит так просто рушить его планы. Он уже доказал, что способен управлять людьми.
Каперед добежал до дома проксена за считанные мгновения. Рабы запустили гостя в дом, удивленно уставившись на него. Каперед скрылся в отведенной ему комнате, чтобы перевести дыхание. За занавеской, закрывающей вход, ходили люди. Они шептались, обсуждая, что увидели.
Наверняка их удивило поведение гостя. Возможно, испугало. Каперед раздумывал о том, что опасен для Постумия Амбуста. Стоит ли приказать рабам связать его, запереть в подвале. Хватит ли этого, чтобы остановить паразита? Существо сильно, даже запертое в теле обычного человека.
Это решение казалось абсурдным, но именно так Каперед поступил. Он одернул занавеску, крикнул ближайшему рабу:
- Я опасен для вашего хозяина!
И приказал связать его, запереть внизу, выставить вооруженную охрану.
Каждый зажиточный гражданин содержит рабов-телохранителей. Они защищают имущество и жизнь хозяина, положение у них привилегированное. Обычно это варвары, выкупленные из аренных бойцов. Они обучены сражаться, преданы своему господину. Ведь защищать богатого старика намного лучше, чем погибнуть на арене, пусть овеянным невероятной славой. Не каждый доживет до рабского триумфа, большинство погибают на потеху публике.
Постумий Амбуст тоже содержал таких рабов. Не могло быть иначе.
Сначала слова гостя проигнорировали. Казалось странным, что он кричит подобное, быть может, он безумец, а хозяин из сострадания обеспечил его ночлегом, пригласил к своему столу. Но Капереду удалось убедить рабов исполнить его приказ.
Вся фамилия слышала слова гостя. Так что он не сможет потом отказаться от них. Были дома и свободные люди: конюх, псарь и само собой хозяйка дома, которая в это время находилась на втором этаже. Из скромности она не появлялась на глаза гостю, но наверняка слышала его слова. Каперед кричал очень громко.
Его отвели в подвал, правильно связали, закрепив на горизонтальной перекладине, и так оставили. Дверь в подвал была дубовой, окованной железом. Эта преграда должна задержать паразита, но вряд ли остановит его.
Выставили рабы охрану или нет, Каперед не понял. Зато ему оставили масляную лампу, чтобы гость не находился в полной темноте. Ведь здесь крысы, которые воспользуются беспомощностью человека.
Веревки и узлы надежно удерживали конечности Капереда, но не передавливали их. Не нарушая кровообращения, рабы сумели надежно обездвижить гостя. Не могло быть речи о побеге. Любое неправильное усилие заставляло петли затягиваться. А это чревато передавливанием конечностей.
Каперед еще требовал накинуть ему на шею петлю, но рабы по молчаливому сговору не послушали этого приказа. Вдруг гость решил удушиться в доме хозяина. А это так же опасно, как и угрозы. Придется проводить очищение дома и тому подобное.
Каперед остался один в подвале, окруженный вмурованными в землю большими кувшинами с зерном. По стенам были развешаны пучки сушеных трав, используемых в пищу и отгоняющих вредных насекомых. Зерну угрожали только крысы, облюбовавшие подвал. Никакие механические ухищрения не могли изничтожить это гадкое племя.
В тенях пищали твари, но боялись приблизиться к человеку.
Обычно на этой распорке закрепляли провинившихся рабов. Оставшись в темноте, несчастные переживали ужасные муки. Крысы набрасывались на их босые ноги, кусали и грызли живую плоть, отдирая куски мяса. Обездвиженный человек ничего не мог им сделать.
Эта пытка могла продолжаться много дней, сменяясь лишь поркой или иными способами наказания. Сильно калечить даже самого плохого раба ни один хозяин не желает. Ведь это деньги. Не желающий служить раб, окажется в кошельке хозяина.
Крысы боялись лишь света. Ведь со светом приходят люди, которые почему-то стараются уничтожить их. Племя голохвостых уяснило себе это правило, ни одна тварь не выползала на свет.
Капереду пришлось долго ждать, пока вернется Постумий Амбуст. Гостя никто не кормил, потому что рабы не знали, что делать дальше. Гость сам потребовал запереть его и не приближаться. Так и поступили.
Тишина угнетала Капереда. Он понимал, что придется признаться в том, что с ним произошло. Дальше не случится ничего хорошего, понимал Каперед. Что могло измениться, если он оказался связан и брошен в эргастул? Но это выход. Долго Каперед уходил от этого решения, наконец, он решился броситься в бездну. А вместе с ним пусть погибнет тварь из города древних.
Лишь по прогоранию масла в светильнике Каперед мог судить о прошедшем времени. Яркий огонек ослеплял, если смотреть на него пристально. Сама лампа была простой, без украшений и рельефов. Не для любования ее ваяли, а для повседневных нужд.
Рабы рассчитали объем масла и размер фитиля удачно - пламя начало таять, когда вернулся Амбуст. Каперед проваливался в забытье, распятый на перекладине. Время протекало незаметно, утопая в его мрачных мыслях. Оказавшись в подвешенном состоянии, Каперед даже успокоился. Он не испытывал неудобств, был расслаблен и размышлял.
Отворился засов, звук прокатился по подземелью, распугав крыс. Каперед дернулся, путы чуть сжались, напоминая о своем существовании. Дверь без скрипа отворилась, и сияние света озарило подземелье.
Каперед на мгновение позабыл, что по собственной воле оказался прикованным к этой перекладине. Появление света он воспринял как вспышку надежды, шанс на спасение.
Вошли люди, они были вооружены светильниками. Каперед узнал вязавших его рабов и их господина. Ни оружия, ни брони они не носили.
- Я же предупредил - вооружитесь!
Постумий Амбуст приблизился, уселся на бочку. Рабы встали в шаге позади него.
- Я опасен! - настаивал Каперед.
- Вижу, - ответил господин. - Не пойму, для себя опасен или для других.
- Во мне поселилось страшное зло.
- Ты болен?
Не понять, что имел ввиду Постумий Арбитр. Намекал ли он на душевное здоровье гостя, или спрашивал о его физическом состоянии. Он мог видеть, что Каперед не бьется в лихорадке, лицо его нормального цвета, на коже нет нарывов, в общем, нет признаков некой заразной болезни. Но Каперед лекарь, он может увидеть болезнь по признакам, недоступным для обывателя.
Возможно, именно так понял Арбитр слова гостя.
Каперед не знал, как объяснить этому человеку, что в нем находится паразит. Поверит ли он вообще в это. Ведь подобное откровение легко представить обычным безумием. Каперед порой сам сомневался в том, что знает. Но ведь он видел город древних, видел, что там произошло! Это значит, паразит не был его собственным безумием. Он пришел извне!
- Я путешествовал на север с целью найти город прародителей. Мне удалось отыскать его.
Рассказывать эту историю было несложно. Ведь уже не первый раз Каперед репетирует речь. Пусть ему не приходилось откровенничать с посторонними на эту тему, если не считать предателя-коллеги. Пусть Арбитр мог ничего не знать про древних, пусть так! Но Каперед готов выложить все.
