Нужен воздух, срочно.

Небо усыпано звёздами, и прохладный ветер ерошит волосы и приносит долгожданное успокоение. Дверь еле слышно приоткрывается за спиной, и скоро сильные руки привлекают его в объятия.

– Что случилось? – слышится тихий голос Алека. – Тесса сказала, что ты ищешь меня.

– Мне нужно было уйти оттуда, – сдавленно шепчет Магнус, пытаясь подавить ком в горле. – Я не мог там находиться, слишком душно и много людей.

– Хэй, что случилось?

Магнус разворачивается в кольце рук и смотрит в голубые глаза.

– Алек, я…

Дверь снова распахивается, но уже широко и громко, и на балкон ступает Вулси. Он беззаботно оглядывается и встаёт рядом с ними, облокачиваясь локтями о парапет.

– Прекрасный вечер, не так ли? – его оскал заставляет Магнуса дрожать, что не ускользает от внимания Алека.

– Действительно, – говорит он сквозь зубы. – Можем ли мы вам чем-то помочь?

Вулси ухмыляется.

– Одолжи Магнуса на эту ночь.

От удара по лицу его спасают только крепкие руки Магнуса, держащие Алека.

– Оу, ты знаешь, – ухмылка на лице Скотта ещё шире. – И тебе всё равно?

– Абсолютно, – шипит Лайтвуд.

Вулси переводит взгляд на Магнуса.

– Как долго ему будет всё равно? – он выгибает вопросительно брови. – Подумай об этом, мой дорогой.

Он удаляется, бросив оценивающий взгляд на Алека, и Магнус поворачивается к нему лицом.

– Он… был с тобой? – спрашивает Алек.

– Да.

Парень кивает, засовывая ладони в карманы брюк. Магнусу резко становится холодно.

– Как переговоры с Блэкторном? – меняет он тему.

– Мы договорились о встрече на следующей неделе в нашей конторе, – Алек говорит отстранено. – Хочу вернуться в номер. Идём.

***

Они доходят до номера в полном молчании, и Алек, как ни пытается, всё не может подобрать нужных слов. Магнус выглядит ещё мрачнее, чем на самом приёме, и парень просто скрывается в ванной комнате, споласкивает холодной водой голову и долгие минуты думает, что именно хочет сказать.

Лицо Магнуса влажное от слёз, когда Алек выходит из ванной, и грудную клетку сдавливает стальной обруч, не позволяя сделать полноценный вдох.

– Магнус, – выдыхает он и в два шага преодолевает расстояние между ними, сразу же опускаясь на колени перед возлюбленным. – Магнус.

– Прости меня, – сдавленно шепчет мужчина, часто моргая ресницами, сгоняя с них влагу.

– За что? – голубые глаза непонимающе смотрят в глаза напротив.

– Я только делаю хуже. Ты, Алек, ты бросил всё, что у тебя было, ты разрушил свою карьеру, ты порвал все связи с семьей, ты сделал это всё из-за меня. Из-за меня, – его голос дрожит. – А я кто? Я всего лишь тело, – он окидывает себя презрительным взглядом, – тело, которым можно только торговать. Я пытался, Алек, правда, пытался, но не смог. Я недостоин тебя, я тяну тебя вниз, я мешаю тебе, я… – его голос срывается на всхлип, и он опускает голову вниз.

Алек его хватает за подбородок, заставляя посмотреть в свои глаза, и обнимает лицо ладонями, большими пальцами вытирая слёзы.

– Не смей говорить так, – хрипло шепчет он. – Для меня ты – всё. И с тобой я счастлив, как никогда не был прежде. Я не бросал ничего, потому что до тебя у меня ничего не было. Были компания и карьера, но не мои, была семья, но… – он прочищает горло и отводит на секунду взгляд, а потом снова смотрит в любимые глаза. – Ты – моя семья, Магнус. Я люблю тебя так сильно, – он касается губ в лёгком поцелуе и продолжает шептать. – Так сильно, так…

Магнус судорожно выдыхает и утягивает Алека в глубокий поцелуй, держась руками за воротник его рубашки. Он раздвигает ноги шире, прижимая парня к себе, и тихо стонет, когда чувствует жадные до прикосновений руки на бёдрах. Ладони скользят по шее на лопатки и спину, стаскивая с широких плеч брюнета рубашку, а его собственная уже лежит на полу.

Кровать ловит их в свои объятия, легонько ударяясь о стену, когда Алек подтаскивает Магнуса ближе к изголовью. Брюки присоединяются к рубашкам на полу. Поцелуи воспламеняют, и Магнус часто думает о том, каким же идиотом был, когда не позволял Алеку целовать себя. Эти пухлые губы творят невообразимое: заводят, искушают, дразнят, утоляют жажду и возносят до небес.

Алек опускается ниже, ладонями проскальзывает под край боксеров, медленно тянет их вниз, поцелуями осыпает смуглую грудь, выбивая из Магнуса томные вздохи. Каждое касание губ оставляет горящий след, каждый взгляд тёмных от желания глаз будоражит тело, заставляет покрываться мурашками, каждое прикосновение выбивает стон. Пальцы растягивают мучительно медленно, плавно, Магнус грязно целует Алека, глубоко вталкивая язык, и пошло стонет, прижимаясь всё теснее. Он хватается руками за сильную спину, которая прячет его за собой эти полгода, прижимается лбом ко лбу и прикрывает веки, хмуря лоб и раскрыв губы, шипя, когда Алек касается простаты.

Руки скользят по телу, Магнус сдирает с Алека боксеры, оголяет ягодицы, сминает их, притягивая к себе, вдавливая его бёдра в свои так, чтобы возбужденные члены соприкоснулись, и опрокидывает голову назад, когда стоны одновременно срываются с губ. Алек отстраняется, скидывает нижнее бельё с ног и вновь возвращается ко рту Магнуса, жарко целуя, не прикрывая глаз, чтобы видеть, как тот теряет голову.

Магнус резко распахивает глаза, когда уже три пальца движутся в нём и синхронно давят на простату, и отталкивает Алека от себя, заставляя его лечь на спину. Он тут же седлает его бёдра и, переплетая пальцы обеих рук, закидывает их над головами, склоняясь лицом к лицу.

– Хочу тебе показать, как сильно люблю тебя, – шепчет он в приоткрытые губы.

Он опускается на член Алека медленно, дразнящим взглядом наблюдая, как парень сходит с ума под ним, и долго просто сидит на нём, пока давление на стенки становится невозможным. Первое покачивание – Алек испускает громкий стон. Руки над головой держат крепко. Магнус плавно качается, дыша широко раскрытым ртом, глазами пожирая крепкое тело под собой. Он заглядывает за плечо, выгибаясь в пояснице, словно пантера, и вид того, как он насаживается на член Алека, возбуждает сильнее, и стоны вырываются из его рта. Алек уже шипит под ним от невозможности дотронуться, и Магнус отпускает одну его руку и за шею притягивает к себе для поцелуя, губами ловя облегченный стон.

Свободная рука Алека тут же впивается в ягодицу, резко наращивает темп, заставляя Магнуса практически скакать. Шлепки тел пошло разносятся по номеру отеля, стоны отражаются от стен, еле слышный скрип кровати фоном сопровождает их. Алек вырывает вторую руку и обнимает Магнуса, крепко прижимая к себе и снижая темп толчков, двигаясь снова размеренно и сводя с ума. Магнус обнимает его за плечи, вплетается пальцами во влажные волосы, вылизывает шею и ухо, скулы и линию челюсти.

Руки Алека уже на бёдрах, скользят по внутренней стороне, по коленям, притягивают ближе, словно это возможно, а потом резко закидывают стопы себе на плечи, и он переворачивает Магнуса на спину, снова набирая темп. Теперь никакой медлительности, чистая и неразбавленная страсть, вожделение, потребность. Потребность входить и выходить из податливого тела, вдавливать его в матрас, смотреть, как выгибается спина, как подмахивают бёдра, как вжимаются пальцы, как царапают ногти, как пошло раскрываются губы на пике наслаждения, когда Алек входит особенно глубоко и сам изливается внутрь.

***

Дома их встречают обиженный на весь мир Мяо и счастливо виляющий хвостом Скай. Щенок, как обычно, крутится в ногах и, не отставая от Алека, сопровождает его в каждой комнате, словно боится, что хозяин может исчезнуть снова. Магнус смеётся, видя, как чуть не спотыкается парень, пытаясь не наступить на щенка, и поднимает на руки своего любимца, на мордочке которого написано столько драмы, что пора отправлять его в театр, чтобы он преподал урок актёрского мастерства.

Вечер настигает их на диване, лежащих в обнимку под одним пледом и лениво целующихся. Жизнь возвращается в привычное русло, и встреча с прошлым с каждым поцелуем Алека становится всё более мутным воспоминанием.