– Там впереди пассажирский порт Мариенхамины, «Андромеда» готовится в рейс. Мы будем охранять ваш переход, а потом пойдем на патрулирование Аландского моря и шхерного участка. По телеграмме из Ревеля вновь придем сюда и дождемся вашего возвращения. Доброго пути вам, Илья Иванович!
Офицеры пожали руки и расстались. Стрельцов скорее почувствовал, чем заметил, как старший лейтенант украдкой перекрестил его на прощание. «Суеверные люди, эти моряки», – подумал разведчик, пожал плечами и пошел разыскивать пассажирский пароход.
Дальнейшая дорога до столицы Швеции оказалась малопримечательной. «Андромеда», пыхтя машиной, утром ушла из порта приписки, а вечером встала к причалу в шведском городке Норртелье. На борт поднялся ленивый и тучный таможенник, который обошел всех пассажиров и получил с них официальную пошлину за пересечение границы и личную мзду за то, что позволил это сделать. Илья Иванович прикрывался документами шведского техника-землемера, который работал на островах по контракту и измерял участки земли для новых владельцев. Работа считалась нужной как в Финляндии, так и в Швеции, власти ей не препятствовали. Поэтому разведчик уверенно предъявлял, где требовалось, паспорт и предписание на производство работ.
Из Норртелье до Стокгольма он добрался за пару часов на большом черном автомобиле с брезентовой крышей, в котором за спиной шофера помещались восемь пассажиров. Все попутчики изрядно натряслись и пропылись в дороге, поэтому с удовольствием попрыгали из тесного транспорта на брусчатку привокзальной площади, где был конец маршрута. Поздним вечером Стрельцов наконец устроился на ночлег в большом и шумном отеле, где все постояльцы быстро растворялись среди множества приезжих, и наслаждением упал на кровать в своем номере. Именно такие неброские места он предпочитал в иностранных городах, чтобы не быть на виду и спокойно заниматься собственным делом. До встречи с «Фридрихом» оставалось двое суток.
Следующий день Илья Иванович провел на ногах, лично проверяя место встречи и подходы к нему, место, где можно спокойно поговорить с агентом, и место, удобное для передачи друг другу документов и денег. Он, словно гончая перед охотой, пребывал в легком возбуждении и не ощущал усталости. Лишь поздним вечером, вновь падая на гостиничную кровать, успел подумать: «Черт, ноги по колени стоптал за день!» – и тут же заснул.
С утра Стрельцов вновь прошел по намеченному маршруту. На площади ему показалось, что в его сторону пристально смотрит полицейский. Разведчик изменил маршрут и проверил на соседней улице, нет ли за ним слежки. Не обнаружив никого, он вновь вернулся на площадь и с великой осторожностью стал наблюдать за подозрительным полицейским. Но тот, лениво позевывая, болтал с торговкой-цветочницей. Значит, тревога ложная.
Подошло время встречи. За несколько минут до назначенного часа полковник приблизился к кафе и вновь проверил, нет ли за ним слежки. Потом посмотрел, как в кафе вошел «Фридрих», и со всем вниманием просеял каждого, кто шел или стоял на улице в эти минуты. Не выявив ничего подозрительного, он последовал за агентом. Десятилетие работы в разведке и опыт зарубежных агентурных мероприятий позволили ему выработать непередаваемое ощущение спокойствия или беспокойства при наступлении ответственного момента. Сегодня у Стрельцова на душе было спокойно.
«Фридрих», аккуратно и неброско одетый мужчина среднего возраста, пил кофе и курил трубку. Возле края его столика лежали две-три газеты, которые Стрельцов «случайно» задел, когда шел мимо, и уронил на пол. Извинившись, он наклонился, собрал газеты, незаметно положил сверху свою и вручил стопку агенту. В его газете карандашом было написано название района, улицы и места, где они могли бы спокойно поговорить. Такой нехитрый трюк разведчики обговорили заранее. Получилось удачно. В зале были свободные столики, Илья Иванович сел, выпил кофе и пошел из зала. Пятью минутами после него через другую дверь кафе покинул «Фридрих».
Они вновь встретились на улице в припортовом районе, где находилось несколько автомастерских. Машины на продажу стояли у открытых ворот и собирали вокруг интересующихся людей, которые, как правило, обменивались репликами. Незнакомые прежде люди быстро находили общий язык и обсуждали достоинства и недостатки стоявшей техники. Механики, которые трудились в мастерских, не лезли в чужие разговоры и деловито крутили гайки внутри ангаров. Среди собравшихся у машин людей двое были русским военным разведчиком и его агентом из Германии, говорившими между собой по-шведски. К ним не подходил никто из посторонних. Они располагали достаточным временем, чтобы изложить нужную информацию, не привлекая внимания. Оба были собранны, дисциплинированны и прекрасно подготовлены к своей тайной работе.
«Фридрих», для порядка тыча пальцем в двигатель подержанного авто фирмы «Даймлер-моторен», быстро рассказывал о вербовке нового помощника, вернее, помощницы в Киле, о задачах, поставленных смелой женщине, и о том, как она начала их решать. Детали он изложил письменно, замаскировал документ в рекламной брошюре, которую вложил в конверт. Туда же поместил и фотопленку, спрятанную в сигарный футляр. Пленка отснята на тех заводах в Германии, где ремонтируют поврежденные в боях корабли.
Стрельцов выяснил все, о чем хотел расспросить, и в свою очередь довел до агента целый ряд вопросов. Больше всего его интересовала безопасность «Фридриха» и его помощницы. Он велел уничтожить все письма и документы, которые хоть как-то намекают на их связь.
Поговорив минут десять, собеседники обходили вокруг «Даймлера», чтобы убедиться в отсутствии посторонних лиц рядом. Потом вновь продолжали беседу. Последним вопросом они определили место, где удобно обменяться документами так, чтобы никто не заметил. Они вместе дошли до остановки трамвая, вновь проверив, нет ли за ними слежки, вошли в вагон и поехали в центр города. «Фридрих» незаметно передал пакет с бумагами и фотопленкой руководителю и тут же получил от него пакет с деньгами. Стрельцов, обходя других пассажиров, направился на заднюю площадку вагона и сошел на ближайшей остановке. Агент поехал дальше. Встреча успешно завершилась.
С ценным грузом, запечатанным в пакет, полковник отправился повидаться с Альбиной Голубевой. Договорились встретиться они днем ранее, когда Илья Иванович по телефону из города звонил в русское посольство. Теперь он шел по набережной Мункбруледен к памятнику королю Карлу XIV Юхану и улыбался. Встреча именно у этого монумента назначена неслучайно. Шведского короля, занявшего престол в Стокгольме сто лет тому назад, звали от рождения Жан Батист Жюль Бернадот, и вошел он в историю прежде всего как один из талантливых военачальников французского императора Наполеона Бонапарта. Судьба благоволила маршалу Бернадоту, он получил шведскую корону и стал основателем правящей скандинавской династии, вместо того чтобы, подобно своим бывшим соратникам, быть расстрелянным или раствориться в небытии после крушения французской империи.
Альбина серьезно увлекалась наполеонистикой, мода на которую пришла в Россию из Европы в связи со столетием войны 1812 года. Она настолько хорошо знала все сражения Великой Армии и их участников, что вполне могла без смущения опровергнуть точку зрения Стрельцова, изучавшего оперативное искусство эпохи наполеоновских войн в Академии Генерального Штаба:
– Что вы, Илья Иванович, корпус Мортье не участвовал в деле под Ульмом против австрийцев, он был разбит русскими в битве у Дюренштейна!
Илье Ивановичу приходилось лишь разводить руками и обещать проверить по справочникам: наполеонистика казалась интересной темой, но не была его коньком.
Сегодня в прекрасном настроении он подходил к конной статуе Бернадота, короля-маршала, который, кстати, являлся участником Ульмского сражения, и рассчитывал вновь поговорить с начитанной дамой о боях столетней давности. Фигура молодой женщины уже виднелась возле памятника на ступенях, спускающихся к набережной.
