– Да, – уверенно ответила фрау Картхаус-Кюртен. – Ну, не заставляйте себя уговаривать. Опишите мне квартиру вашей мечты.

– В ней должен быть камин, – сказала я. – И место для клавесина и книг. (Я не сказала ей, что камин мне нужен для того, чтобы поставить на него урну – владеть такой урной было не очень легально, да и оказалась она у меня только потому, что кремация состоялась в Англии, а я тайком провезла прах Карла в ручной клади).

– И?

– И квартира должна быть светлой, – сказала я.

– Ну вот! Вы видите, это очень интересно! Французские окна, лепнина на потолке, полы с подогревом и, разумеется, маленький балкон. – Фрау Картхаус-Кюртен выжидательно посмотрела на меня. Потом она разочарованно махнула рукой. – Ну ладно. На этом мы остановимся и вернёмся к теме средств к существованию. Очень хорошо, что вы решили сами об этом позаботиться. Вы уже думали о работе? Квартира с камином стоит денег.

– Я могла бы опять заняться переводами, – вздохнув, ответила я.

Фрау Картхаус-Кюртен пригладила волосы.

– Разумеется, вы можете. Но не считаете ли вы это расточительством по отношению к вашим возможностям? Я уверена, что с вашим образованием и вашими способностями вы могли бы найти множество рабочих мест, где бы вы зарабатывали намного больше.

– Хм, – неуверенно ответила я.

– Но ещё рано строить конкретные планы. – Она ослепительно улыбнулась. – Я просто хочу, чтобы вы потихоньку начали об этом думать. Разве что ваше наследство окажется таким большим, что вам больше не нужно будет зарабатывать себе на жизнь. – Последнюю фразу она произнесла в утвердительном тоне, но это прозвучало скорее как вопрос.

– Зависит от того, какую часть наследства я смогу оставить себе. У меня, честно говоря, нет ещё точного представления. Но на данный момент я решительно настроена прибрать к рукам как можно больше. – Я достала из сумочки газету с объявлением о повторных поминках Карла и положила её на стол перед фрау Картхаус-Кюртен. – А именно поэтому!

Фрау Картхаус-Кюртен вначале не поняла, о чём речь, но когда до неё дошло, что семья Карла, та самая семья, которая годами была с ним в ссоре, собирается провести свои собственные поминки, она сильно возмутилась (может быть, даже слишком сильно). Её хорошее настроение как рукой сняло.

– Ну, если представить, что бывшая жена моего мужа выкинет такой номер… – вскричала она. – Она на это вполне способна. Но ей это так просто не пройдёт, можете мне поверить! – Она откашлялась. – Ну, я думаю, э-э, что в данном случае я полностью разделяю вашу кровожадность. Она здесь совершенно уместна.

– Нет у меня никакой кровожадности, – ответила я. Да уж, эта женщина наверняка худший психотерапевт на свете. Не удивляюсь, что я попала именно к ней.

– Не подавляйте свой гнев. Иногда подобные чувства вполне уместны. И даже могут вам помочь.

– Но у меня нет никакого гнева.

Фрау Картхаус-Кюртен выглядела разочарованной.

– Конечно, я несколько оскорблена, – продолжала я. – И я считаю, что это ужасно безвкусно. Но если им от этого станет легче, тогда ну что ж, пускай проводят эти свои вторые поминки…

Глаза фрау Картхаус-Кюртен опасно сверкнули.

– И пусть весь мир остаётся в убеждении, что вы не играли в его жизни никакой роли?

Эй! Что это такое? Это такой тест или моя врач действительно пытается меня подстрекнуть?

– Ах, – небрежно ответила я, стараясь выглядеть равнодушной.

Фрау Картхаус-Кюртен снова принялась изучать объявление.

– «Жизнь для семьи»! «Любимый муж»… Ну, я вами восхищаюсь, у вас даже нет желания это оспорить. – Точно, она пытается меня подстрекнуть, это ясно.

Я пожала плечами.

– Люди всё равно верят только в то, во что они хотят верить.

– Да, это верно. Но я всё же не смогла бы устоять перед желанием появиться на этих так называемых поминках. – Фрау Картхаус-Кюртен убрала волосы со лба. – Тем более что ритуальный зал Хелльманн находится практически за углом.

– В самом деле?

– Да, на Хегеманнштрассе. Если вы пройдёте по Хауптштрассе в направлении центра, то это второй поворот направо.

– Ах.

– Да! Интересное совпадение, не правда ли?

– Вы так считаете?

Фрау Картхаус-Кюртен откинулась на своём стуле.

– Давайте откровенно. Я не верю в совпадения. Я – э-э-э – человек науки.

– То есть вы думаете, что существует научное – в вашем случае психологическое – объяснение тому, что ритуальный зал, который выбрала для проведения своих поминок семья моего покойного мужа, находится недалеко от кабинета моего психотерапевта?

Фрау Картхаус-Кюртен сощурилась и несколько строптиво ответила:

– Да, я так думаю.

Окей. Я уже говорила, что эта женщина – идиотка? Мне надо повысить свою дозу таблеток.

– Наше время истекло, – сказала я, поглядев на настенные часы.

– Да, действительно, – ответила фрау Картхаус-Кюртен. Она встала и протянула мне руку. – Ну, до следующего понедельника. Продолжайте делать такие же успехи. И, как я уже сказала, по Хауптштрассе налево, затем второй поворот направо.

– К сожалению, мне это не по пути, – ответила я. Ну в самом деле!

Я не успела выйти на улицу, как позвонила Мими – обычный контрольный звонок.

– Ты придёшь в магазин?

– Я хотела немного прогуляться.

– Ведь льёт как из ведра!

– Я люблю дождь, – ответила я.

– Чушь, – сказала моя сестра. – Ты ненавидишь дождь. Давай приходи. У нас здесь очень уютно. Гитти как раз принесла коллекцию зонтов, разрисованных вручную, в дополнение к нашим резиновым сапогам, а Констанца испекла изумительный малиновый торт со сливками.

– Посмотрим. Может быть, я загляну. – Я дошла до Хауптштрассе. Направо –домой, налево – к центру. Я сделала пару шагов направо, но потом повернула назад. Я ведь могу просто заглянуть в этот ритуальный зал, и всё. Поминки состоятся только завтра. На следующем перекрёстке я снова повернула обратно. О Боже, нет, это как-то ненормально. По-дурацки и никому не нужно. Если я загляну туда, то мне это ничего не даст.

С другой стороны, если я туда не зайду, меня потом будет мучить любопытство. Я опять повернула на 180 градусов. На сей раз я добралась до угла Хегеманнштрассе и снова остановилась. Я чувствовала себя персонажем мультфильма, у которого на одном плече сидит ангелочек, а на другом чертёнок.

– Посмотреть не запрещается, – шепнул чертёнок, а ангелочек возразил:

– А зачем, собственно?

Я вздохнула и с тоской вспомнила о своих таблетках. Хотя на тротуаре было достаточно места, мимо меня вплотную прошёл какой-то старичок, который меня практически толкнул.

– Какая наглость – стоять посреди тротуара и терять понапрасну время, – пробурчал он.

Что да, то да.

Увидев, что я продолжила свой путь, чертёнок довольно ухмыльнулся.

– Я всегда побеждаю, – сказал он. Ангелочек загрустил.

Ритуальный зал выглядел снаружи неброско, но очень представительно – никаких витрин с гробами и траурными одеждами, только оловянные горшки с самшитом, простая табличка на двери и звонок. И красивая серебристая дверная ручка, очень приятная на ощупь. Дверь открылась сама собой. Ну, не совсем сама собой, я на неё немного нажала, но она однозначно была не заперта, словно входная дверь какого-нибудь магазина.

Я заглянула внутрь и увидела своего рода фойе с множеством открытых дверей. На следующий этаж вела широкая мраморная лестница.

Входная дверь мягко захлопнулась за моей спиной, и раздался мелодичный звон. Дин-дин-дон-дон, медленно и в миноре.

Окей. Я могу попросту смыться. Или сказать, что я хочу купить гроб. Ведь человек может купить гроб – или для этого необходимо наличие покойника?

Я сделала пару шагов и заглянула за ближайшую дверь. Обычное бюро, не очень большое, много комнатных растений. В комнате никого. За следующей дверью было ещё одно бюро, побольше и пороскошнее, много тёмной кожаной мебели, картин в золотых рамах и персидских ковров. Это явно было бюро шефа, а соседнее – секретарши. Только где они?