Я вспомнила дымящие лужицы и скривилась:
- Арчибальда убью.
- Без суда и следствия не имеешь права, - Жорик протянул рюмку с зеленой жижицей. Одуряюще запахло мятой. - До дна.
- Твое здоровье, дружище.
Он ухмыльнулся:
- Шуткуешь, ведьма?
Зойка несмело выглядывала из гостиной. Я поставила рюмку на тумбочку и с минуту выбирала, что первее - попытать девчонку или наорать на Арчибальда. Выбралось второе. Знак, который я оставила на поляне, недолговечен, и надобно лужицы еще раз изучить - тем, кто умеет работать с останками своих.
- Алё, Арчиба...
- А-а-а, Ульяна Андреевна! Вечер добрый! - перебил меня густой баритон. И замурлыкал, успокаивая и убаюкивая, затягивая разум в сонную дремоту: - Ульяна Андреевна, что ж вы беспокоитесь-то про нас? Вы не волнуйтесь, все хорошо! Лишних никого нет, налоги ведьмам исправно заплачены и патенты в порядке, ребятки мои все на месте...
- Арчибальд Дормидонтович, хватит! - рявкнула, и он послушно заткнулся. Я устало добавила: - Скажите, какого лешего трое ваших несовершеннолетних шатаются ночью по городу, нападают на ведьм, а после убивают друг друга, потому как во что-то вляпались, а признаваться не хотят?
- Где, когда, кто? - спросил он сухо.
Я вкратце рассказала, отпустив Зойкино присутствие.
"Паук" помолчал и сообщил:
- Мои все по домам, а чужих мы с год не видели. Вы не ошиб...
- А амулеты с патентными метками у всех есть?
Минутная пауза и деловитое:
- Перезвоню чуть позже.
Я положила сотовый на тумбочку и снова посмотрела Зойку. И вспомнила. Разулась, скинула куртку на Кирюшины руки, вооружилась тапкой и побежала обшаривать квартиру. Либо у меня паранойя, либо... Паучок нашелся на подоконнике в гостиной. Плел себе тихо паутинку, прячась за фикусом. Я отодвинула горшок и безжалостно прибила насекомое. На подошве осталась красная клякса. Я снова проверила хату, но ничего подозрительного не нашла. Вернулась в коридор, села на пуфик и посмотрела на Зойку. Та замерла у дверного косяка и не сводила с меня настороженного взора.
- Зоя, детка, - я фальшиво улыбнулась, - а ты ничего не хочешь рассказать? Почему за тобой охотятся? Откуда знают, что ты здесь? Кто ты, черт побери, такая?
Она помолчала, неловко теребя край куртки, и посмотрела на меня с вызовом. Я бы села, если б не сидела. Серая радужка стала абсолютно белой, без признака зрачков, а из уголков глаз потекли ручьи тумана.
- Ой, ёж твою ж маму, бляха муха! - испуганно заматерился Жорик. - Я ж сказав, шо она не то, за шо показывается!.. - перекрестился и зашептал: - То ж не людь, Уля, то ж бисово дитё, адово семя, демонское...
- Жора!.. - я поежилась. В квартире враз стало сыро и мерзко.
- Ой, шо буде, мамань мою... - он снова перекрестился и на дикой смеси русского, украинского и немецкого зашептал матерную молитву.
- Жорик, ты же атеист.
- Мало ли...
Зойка криво улыбнулась. Призрак очень хотел забиться в любимое кресло и накрыться газетой, но мимо девочки пройти не решался. Кирюша вопросительно бряцал костями, переступая с ноги на ногу. А я приходила в себя и понимала, что ожидала подобного. Не зря ж она так жадно интересовалась нечистью. И как же в ней все... нечисто. Или... не дочищено. Тумана - визуальной и материальной силы - быть не должно. Это как послед у нечисти - неусвоенные клочья переданной силы. Но она же ведьма, откуда такое явление?..
- Внешне меняешься?
Она отрицательно качнула головой. Губы побелели и сжались в тонкую полоску, почти слившись с кожей лица.
- Совсем? Только глаза?
Зойка кивнула. Еще и немота при изменениях... Я вытянула ноги и призадумалась. Потомки нечисти и людей - нонсенс, если только нечисть не высшего порядка. И даже с высшей нечистью дети случались крайне редко. А выживали - еще реже. И если она почти не менялась внешне, значит, кто-то в семье был одержимым. Причем долго, едва ли не с рождения. Тогда магия нечисти пропитывала кровь и передавалась по наследству. Маму можно смело исключить - она ведьма, а у нас иммунитет от одержимости. Значит, неизвестный папа, ведь сила так и хлещет. Родство очень близкое. Правда, еще есть вариант врожденной "необычности"...
- Дай-ка лапку, - я протянула к ней руку ладонью вверх.
Зойка подошла и положила свою ладонь на мою. Я пошевелила пальцами, выплетая связующую нить, и едва не навернулась с пуфика. Ее сила била током, ошпаривала крутым кипятком. Кирюша едва-едва успел подхватить меня под мышки. Я судорожно втянула носом воздух, чувствуя, как опять чешется левая рука, как дрожат колени и сжимаются внутренности.
- Жор, а налей-ка еще...
Призрак послушно скрылся на кухне, девочка села на пол, обняв колени, а я еще с минуту просто дышала, успокаивая свой несчастный организм. Нет, "необычность" мимо. Однозначно потомок. Струящийся из глаз туман уже собирался небольшими облачками и устилал пол, пропитывая воздух сыростью. Жорик принес мне рюмку, испуганно крякнул и пошел открывать окна.
- Раньше нападали?
Зойка кивнула и показа два пальца.
- Два года назад?
Качает головой - нет.
- Два месяца назад?
Кивает.
- Похитить или убить?
Показывает - первое. Логично. Убить бы хотели - давно бы убили. Живой нужна зачем-то.
- Алла знает? И хотела не только показать тебя Верховной, но и... спрятать? Защитить?
Зойка кивнула, отвернулась, сжалась в комок.
- Жор, дай и ей рюмку. Не алкоголь же, а от... нервов. Да не трясись ты так, бояка! Самое страшное с тобой уже случилось - ты умер. Дай сюда.
Я забрала у призрака рюмку и села рядом с Зойкой. Обняла ее за плечи и притянула к себе. Бедное создание... Та управилась с успокоительным и вернулась в привычный облик. Упрямые серые глаза, дрожащие губы.
- Извини, - сказала ей тихо, - но я должна знать... Алле надо было сразу всё рассказать, и я еще стрясу с нее объяснения. Знай я раньше... не случилось бы того, что случилось. Я бы приготовилась и... Всё-всё, успокойся...
Зойка хлюпнула носом и расплакалась, глухо, рвано, хрипло. Как плачут взрослые, не умеющие плакать. Не желающие плакать у кого-то на плече. Отвергающие понимание и сочувствие как нечто недостойное. И так некстати запищал домофон... Кирюша снял трубку, молча выслушал говорящего и показал мне на сотовый.
- Спасибо, дружок, я знаю, - устало кивнула. - Арчибальд, собственной персоной. Передай, чтобы подождал.
Скелет укоризненно клацнул нижней челюстью. Я подняла брови:
- Что? Как похабные сообщения писать и рассылать всем подряд - так ты мастер, а как написать "Подождите десять минут, пожалуйста" - так сразу "говорить не умею"?
Кирюша грустно покачал головой, пожал плечами и отвернулся. Костяшки пальцев бодро забарабанили по клавиатуре сотового. Зойка, хлюпая носом, тихо хихикнула. Я с облегчением улыбнулась. Схлынуло.
- Пойдем-ка, в ванную, - и помогла ей встать. - Умоешься, переоденешься и в постель. Время позднее, а день сегодня был тяжелый...
Она последовала за мной послушным зомбиком. Умывальник - полотенце - пижамка - постель. Подоткнув одеяло, я провела указательным пальцем по ледяному лбу, от края волос к переносице, шепча колыбельную, и еще несколько минут сидела рядом с уснувшей девочкой, прислушиваясь к ровному дыханию. Однако дела...
- Жор, если боишься - пойдем со мной, - я быстро обувалась.
- Негоже трусити, коли мертвий, - сухо отозвался призрак из кухни и красноречиво зашелестел газетой: - Уль, а шо есть - "самая длинная сторона прямоугольного треугольника, противоположная прямому углу"? Десять букв.
- Гипотенуза, - я взяла ключи и отобрала у Кирюши сотовый. - Закройся.
Спускаясь - для разнообразия пешком - я позвонила и извинилась за сорванную встречу. Форс-мажор, да, и весьма неожиданный. И снова намечать встречу отказалась. Мало ли. Сунула в карман джинсов телефон и запрыгала через ступеньку, глупо улыбаясь. Мне было хорошо. Отлаженная "трясинная" жизнь на глазах ломалась и комкалась, а я смотрела на это со стороны и ловила кайф.
