Я все шел вперед, а коридор словно не кончался. Я обернулся назад, но не смог понять, далеко ли я ушел от своей палаты. Все двери были одинаковые без номеров и вообще без каких-либо опознавательных знаков. Повернувшись обратно, я заметил, что коридор сменил цвет с теплых коричневых тонов на холодный синий. Пол также изменился, вместо бетонного стал деревянным.

– Что за херь?!

Не смотря на все это, я продолжил идти. Вздрогнув от неожиданного звука, я резко обернулся. Дверь, что была слева от меня, резко захлопнулась, словно в палату кто-то только что зашел. Неуверенным шагом я подошел к ней. Вытянув руку, чтобы толкнуть ее, я быстро прочитал надпись на ней: "Не входить, идет операция". Слова были выведены кровью. Озноб пронзил мое тело. Что за херня происходит в этой больнице. Рана на затылке все не успокаивалась, и вся моя больничная сорочка уже насквозь промокла и стала прилипать к телу.

Набравшись смелости, я все же толкнул дверь вперед, и придерживая рукой, стал осторожно входить в помещение. Внутри комната была один в один как моя палата, только с двух сторон к кровати тянулись две веревки. Я не мог разобрать, к чему они крепились на кровати. Сделав пару шагов, я вмиг все понял. Отпрянув от этого зрелища, я прижался спиной к захлопнувшейся двери. Я не мог понять ,что мне нужно делать, бежать, кричать или помогать этой женщине. Резко развернувшись, я потянул на себя дверь. Закрыто. Кровавый отпечаток от моей спины красовался на светлой двери.

Неуверенно я стал подходить.

– Не бойся, – вдруг раздался голос.

Я чуть не наделал в штаны со страху.

– Твою мать, ты кто?!

Я смотрел на человека, который неожиданно появился возле окна и стоял ко мне спиной. На нем была форма хирурга. Он разглядывал свои руки в латексных перчатках, то и дело поигрывая пальцами, словно ему нравилось этим заниматься.

Когда он повернулся ко мне, я вскрикнул.

На нем была надета хирургическая маска, но глаз не было видно, вместо них зияла чернота. Тьма. Бездна, в которой можешь сгинуть на веки.

– Я – Тень, – твердо представился мой знакомый, он сделал легкий поклон.

– Ты…

– Не ругайся матом, – перебила меня Тень. – Как думаешь, выживет эта особа? – он указал на отвратительную тетку, что перевязывала меня утром. Грудная клетка была вскрыта, и две веревки, которые заканчивались двумя острыми крюками для мяса, были воткнуты в ее тело. А затем кто-то с силой стал разрывать ее грудь до тех пор, пока это не стало напоминать крылья. Ребра были сломаны, но сердце билось, и даже легкие вздымались.

– Она же жива! – воскликнул я.

– Я знаю, – Тень сделал пару шагов к ней и указательным пальцем дотронулся до бьющегося сердца. – Интересное ощущение, – загадочно произнес он.

– Ты совсем больной? – закричал я на него.

– Ровно как и ты, – он убрал палец и посмотрел на него. На перчатке виднелся небольшой след крови, Тень стала растирать это пятно большим пальцем руки. – Она же тебе все равно не нравится.

– Я знаю, но это не повод поступать с ней вот так, – меня всего передергивало от ужаса.

Я посмотрел на ее лицо. Глаза бешено бегали из стороны в сторону, а рот был зашит толстыми нитками и кроме мычания оттуда ничего не доносилось.

– Господи, меня сейчас стошнит.

– Дыши глубже, – успокаивающим тоном стала говорить Тень.

– Знаешь, я стал пятиться назад, иди ты на хер, ты больной урод, который издевается над людьми!

– Это ты зря, Айзек.

Он щелкнул пальцами, и две веревки, что только что висели, упали на пол. Я стоял как вкопанный и наблюдал.

Он щелкнул еще раз, тело стало подниматься с кровати. Было видно, что ей тяжело, мешали вывернутые наизнанку ребра, мясные крюки все также торчали из нее. Это производило на меня ужасающий эффект. Она села на кровати и свесила ноги, ее кишки тут же вывалились на пол. Я как можно сильнее вжался в дверь. Она все также была закрыта. Это чудовище медленно двигалось ко мне, скользя и спотыкаясь в своих собственных кишках.

Когда это нечто достигло меня, оно вытянуло ко мне руки и стало оттаскивать от двери, чтобы повалить на пол. Глаза все также бегали. Я лежала на холодном полу, пропитывая его кровью, ее сердце свесилось из вскрытой груди и касалось моего тела, я чувствовал как оно бьется. Как пульсирует у меня на теле. Она хотела что-то сказать, но зашитый рот не давал ей этого сделать. Она стала предпринимать все усилия, чтобы вымолвить хоть слово.

– Нет, нет, нет. Не надо, будет только хуже, – пытался достучаться до нее я.

– Ммм…ммм… эээ…

Я стал понимать какие звуки она издает. Я посмотрел на ее рот и понял почему. Ее губы стали рваться на куски, освобождаясь от навязчивой нити, кровь стала капать мне на лицо.

– Просыпайся! – выкрикнула она мне. – Ну же!

Оттого что она закричала, губы полностью освободились от нити, и теперь кровь лилась просто ручьем.

– Проснись ты уже!

Я быстро открыл глаза и увидел все то же лицо, что и во сне, только оно было в порядке. Я также лежал на своей кровати, а толстая медсестра стояла надо мной с кружкой воды и брызгала мне ею в лицо. Ее грудная клетка была также в полном порядке. Что не могло меня не радовать. Я тяжело дышал. Спина была вся мокрая, но не от крови, а от пота. Еще бы, с таким кошмаром, тут и умереть во сне можно.

– Наконец-то! – воскликнула она и поставила кружку на столик рядом с кроватью. – К тебе пришли, – хмуро буркнула она.

Когда она отошла, я увидел молодого парня, который помог мне. Он застенчиво улыбнулся и стал подходить ближе.

– Привет, – слабо сказал я, еще не отошедший от сна. – Проходи, садись, – я указал на стул и сам попытался сесть поудобнее.

Сердце еще скакало в груди, словно беговая лошадь.

– Дурной сон, – пояснил ему я, объяснив тем самым свое еще тяжелое дыхание.

– Ничего, бывает. Как чувствуешь себя?

– Еще все болит, спасибо тебе, что помог мне!

– Ерунда, для меня помощь кому-то – это не тягость. Меня, кстати, зовут Адам, – он слегка привстал и протянул мне руку.

– Айзек, – я пожал его руку. – Кстати, прости за куртку.

Адам оказался довольно интересным собеседником. Мы с ним долго проговорили о книгах, давно ни с кем не разговаривал о книгах. Он поведал, что скоро станет отцом и очень переживает на этот счет. Мне, к сожалению, нечего было ответить на это. Ведь сам отцом я не был, и буду ли когда-нибудь, я не знаю. Но я поддержал его как мог. Рассказал пару историй, как со мной возился мой отец. Надеюсь, они ему чем-нибудь помогут, хотя наверное вряд ли. Адам сбегал за двумя кофе, я поблагодарил его за это. К сожалению, денег у меня не было.

– Спасибо, – я улыбнулся и отпил горячего напитка.

В общей сложности мы проговорили почти два часа, пока жирная медсестра не пришла и не сказала, что уже хватит. Адам пообещал, что еще обязательно заскочит ко мне.

После того как он ушел, мне принесли еду. Куриный бульон, кусочек хлеба и чай, съедобно, но очень мало. Я бы с удовольствием прикончил сейчас кусок жареного мяса. Я словно восстанавливаюсь сейчас от язвы желудка и приходится есть куриные бульоны. Что за херня?!

Чуть позже ко мне зашла толстуха и принесла телефонную трубку.

– Айзек, привет, – воскликнул мой директор.

Как я рад его слышать. Тьфу.

– Здравствуйте, – как можно спокойнее произнес я.

– Ну как, небольшая шишка у тебя? – спросил он с усмешкой в голосе.

– Совсем небольшая, прос…

– У тебя в штанишках, – закончил он свое предложение и закатился смехом. – Ну ты понимаешь шутку, да? Шишка в штанишках, и небольшая, – сквозь смех выдавливал он из себя слова.

Бога ради, заткни свою пасть, урод! Мне хотелось заткнуть его. Размозжить его сраный нос, вогнать его ему в череп, чтобы он почувствовал запах своего мозга. Ненавижу идиотские его шутки, которые всегда кажутся ему очень смешными.

– Ладно-ладно, все, я не смеюсь, – было слышно, как он глубоко вдохнул три раза и продолжил разговор. – Серьезное у тебя что-то?