– Мне чувствуется, что здесь что-то есть, – медленно проговорил Сергей. – Таинственность какая-то. Витает в атмосфере коллектива что-то такое, общая тайна, но что – я не знаю.

Андрей хмыкнул в ответ и спросил:

– Да ладно… тайна. Какие тайны в таком маленьком коллективе?

Прошин поднял на него осоловелые глаза.

– Между собой – никаких. От нас только если что-нибудь скрывают.

Командир фыркнул недовольно. Делом надо заниматься, а они в детективов играют. Неужели им не понятно, раз этим делом никто не заинтересовался, то это просто потому, что никакого преступления здесь не было. Ну, потерялся мужик, может, его где в горах камнями завалило. Чернов высказал своё мнение, ему не пойми с чего показалось, что не завалило Чанова в горах, а завалили. Кто-то из сотрудников «Крокодила» завалил. Андрей никак не вникал, с чего вдруг такой странный и поспешный вывод.

Капитан посмотрел на него, как на пустое место. Всё-таки психолог команды, и вообще в людях неплохо разбирался.

– Ну, понимаешь, я вижу, что в команде какой-то нездоровый климат. Напуганы чем-то… Вот и Серёга что-то чувствует.

Эмпат подтвердил. Глыба возразил, заметив, что сегодня беседовал с техниками, всё у них нормально. Здоровый юморок, жизнерадостные ребята, что Алексей Железнов, что Иван Строгин. На что Чернов ответил, что технари есть технари. Они целыми днями на «свежем воздухе», вон и сейчас ходят вокруг бота, им нет дела до мелочевок и нюансов, до всех этих интриг.

Глыба взорвался:

– Ты Дюма не читал случайно на ночь? Какие интриги на этой заср… богом забытой станции?

Женя пожал плечами. Именно это он и собирался выяснить. В подобных случаях статус офицера ОсОб позволял при необходимости проводить самостоятельные расследования без лишней волокиты.

Командир плюнул под ноги, махнул рукой:

– Эх ты, Шерлок Холмс. Ну, удачи. Но только смотри, о работе не забывай. На завтра запланирована совместная операция.

Андрей вспомнил об паранорме предложил взять того в помощники. Заодно и проверить его дар можно. А, главное, что эмпат постоянно при капитане будет, под присмотром. Очень уж Глыба боялся оставлять Серёгу без присмотра после лунного рейда.

– Да, только за Серёгой поглядывай, пожалуйста, – добавил майор. – Он у нас, ум, честь, совесть и головная боль.

Сергей стал божиться, что не подведёт, и добавил – ему кажется, что если здесь что-то и произошло, то не банальное убийство.

– А какое? С извращением, что ли? – нервно хохотнул Андрей.

Сошлись на том, что Глыба разрешил им немного поиграть в сыщиков. И попросил никого не бить и не убивать. Чернов и Прошин за неимением библии поклялись на книге «Основы пилотирования», что на станции МНС-1 не пострадает ни одно живое существо.

Женя не сразу догадался, как и чем собирается ему помочь Прошин. Думал сначала использовать паранорма, как детектор лжи, но Сергей сказал, что не умеет отличать ложь от правды, что просто видит образы и чувствует эмоции других людей.

И они разработали систему, с помощью которой можно протестировать любого сотрудника станции. Идею придумал Чернов, мастак на такие задумки, одним словом, психолог. Оба понимали, что напрямую спрашивать о Чанове нельзя. А вот заставить людей вспомнить интересующие капитана события никакими законами не запретишь. А тут эмпат на подхвате – увидит все их страхи и прочитает образы в их головах.

Женя подумал, что стоит начать с астрофизика, уже видел его сегодня, тот работал в своей обсерватории, если можно так назвать комнатку три на два, напичканную оборудованием, половина из которого уже давно вышла из строя.

Вызвать бурю эмоций лучше всего простым и надёжным способом – нужно всего лишь напомнить о Чанове, главное, потроллить его немного, а как клюнет, эмпат и подсечёт. Прошину идея Чернова понравилась. Не то слово – он был от неё в восторге. Не терпел поскорее опробовать этот прогрессивный способ добывания информации.

До обсерватории добежали быстро. Тут практически до всех помещений можно дойти за пять минут, главное, идти по круговому коридору – по левую сторону расположены жилые каюты, а по правую служебные корпуса – и наоборот, если идти в другую сторону. Несколько ответвлений ведут к шлюз-тамбуру и выходу на поверхность, и во внутренние отсеки, где расположены склады и генераторы.

Женя осторожно постучал, хотя дверь не закрывалась полностью, через дверной проём в комнату протянут кабель, змеившийся чёрным удавом по коридору.

Астрофизик растрёпан и взъерошен, как и подобает учёному, увлечённому своей работой. Приоткрыв дверь, поправил халат, надетый поверх комбинезона, выглянул и подслеповато прищурил глаза.

– Вам чего?

Сергей стоял чуть в стороне, и астрофизик не сразу разглядел его. Женя улыбнулся:

– Да нет, вы работайте, работайте, – бросив взгляд на бейджик, капитан прочитал имя, – Илья Юрьевич. Мы вам не помешаем. Мы просто проверку станции проводим.

Илья Юрьевич фыркнул.

– Здесь инопланетян нет. Впрочем, заходите, раз пришли.

Дверь распахнулась, пропуская особовцев в обсерваторию.

– Вот здесь я и работаю, – астрофизик широким жестом показал комнату. – А что, вы, собственно, хотели узнать?

Женя махнул рукой.

– Мелочи. Мы проверяем герметичность переборок. В том случае, если станция вдруг подвергнется нападению инопланетника и внешняя герметика пострадает, должна хотя бы внутренняя остаться.

Прошин кивал, как бы подтверждая слова старшего товарища, а сам навострил свои эмпатические ушки и прислушивался к чувствам Ильи Юрьевича. Пока ничего странного не улавливал.

– Да откуда! – воскликнул астрофизик. – Видите, кабель в дверь протянут? В случае чего я просто не успею убрать этого удава, и дверь останется открытой. И даже если переборки будут герметичны, мне каюк.

Женя покачал головой с таким видом, будто его на самом деле волновала герметичность переборок. Прошёлся по комнате, потрогал одну стенку, несколько раз стукнул кулаком по второй.

– М-да, – протянул капитан. – Буду вынужден сообщить командиру.

Астрофизик рассмеялся добродушным смехом, всем своим видом показывая, что его это не пугает. Может быть, даже радует, что станцию прикроют за несоблюдение правил техники безопасности. Впрочем, и Прошин, и Чернов никому ничего докладывать не собирались, и МНС-1 простоит ещё сотню лет, пока не сгниёт полностью.

– И давно здесь такой бардак? – поинтересовался, Женя, оглядывая убогое помещение.

Илье Юрьевичу вдруг стало не смешно. Закашлялся, смутился, будто пожалел, что выдал страшную тайну станции.

– Сколько помню. Внутренняя проводка в этом секторе сгорела уже лет пять назад, бросили кабель от генератора, прямо по коридору. Дверь с тех пор не закрывается.

Паранорм по-прежнему не улавливал в астрофизике ничего странного. Человек как человек. Стеснительный немного, отвык тут в одиночестве от людей, а может, и с детства такой.

Женя между тем продолжал разыгрывать спектакль:

– М-да, ситуация. Тут даже русское авось не поможет, если что случится. Кстати, я тут книжицу нашёл в шкафчике. Вы не знаете, кому она принадлежит? Неудобно как-то, отдать надо. Тут написано: Чанов Юрий. Где его найти, не знаете?

И тут в голове Сергея завертелась снежная буря, песчаный самум и пылевой дьявол вместе взятые. Голос астрофизика вдруг изменился, будто змею увидел перед собой, а не книгу.

– Н-нет! – испуганно воскликнул Илья Юрьевич, выставив перед собой руки и отшатнувшись. – Нет! Его не найти! Нет его. Он… он погиб.

Перед глазами паранорма мелькали смутные образы, будто картинки в калейдоскопе. Какие-то перепуганные насмерть люди, кто-то с оловянными глазами и серым лицом, груда тряпья – не то просто куча старой одежды, не то труп человека в рванине.

– Погиб? Как жаль! – произнёс капитан, картинно всплеснув руками. – А что же случилось?