Вернуться для того, чтобы заботливо протереть пыль и поставить в аккуратный ряд прочих полюбившихся томов или просто зашвырнуть куда-нибудь ещё дальше, чтобы в ещё более грустный вечер с надеждой вновь заглянуть в него. Вдруг острые углы воспоминаний стёрлись, вдруг сюжет готов стать почти приятным для вкушения его в долгий зимний вечер, стать достойным пополнения собой этой библиотеки памяти. Того немногого, что она готова была оставлять в своей жизни.

Ни людьми, ни вещами, ни идеями она не дорожила, в настоящем оставалось только хладнокровное безразличие. Ценность могло приобрести только то, что из пережитого неспешно перетекало в прошлое, утрачивая плоскость настоящего и обретавшего надежду получить взамен яркости ощущаемого многогранность и глубину переосмысленного. Интерес к предметам возникал редко и всегда с последствиями, обрастая какими-нибудь историями. К несчастью, иногда и людьми.

Одним солнечным днём её внимание привлёк притаившийся в полуподвале магазин «вещей с прошлым» – настоящая лавка старьёвщика.

– Я просто обязана если и не купить там что-то, то, как минимум, зайти.

Вышла Крис оттуда с высоченным бронзовым канделябром и соломенной шляпкой с чёрной лентой. Вышла, и тут же скрылась за соседней дверью без вывески, тоже в полуподвале, откуда приглушённо звучала музыка. Старый добрый рок.

– В общем, я спонтанно и наобум пробралась в студию и всё. Даже сама атмосфера располагала к тому, чтобы в кого-то из них влюбиться. Он казался тогда таким позитивным, а мне так этого не хватает в жизни – простого чувства радости без лишних раздумий.

– Дай-ка угадаю, свою любовь встретила за ударной установкой?

– Проницательно с твоей стороны, – невесело усмехнулась Крис. – Так и есть.

– Ну и как зовут твоего ударника?

– Неважно, такая, знаешь, безымянная любовь. Чувствую, что это ненадолго.

– Оптимистичный настрой для начала отношений, ничего не скажешь.

– Как говорят всезнающие пессимисты – лучше быть готовым к плохому.

– К чему готовишься, то и получаешь.

– То есть, если я готовлюсь потратить миллиард долларов и уже всё до деталей обдумала, то он вдруг возьмёт и упадёт в мои руки? Не смеши меня, ты бы ещё сказал, что мысли материальны.

Несмотря на скептицизм Антона, она всё-таки не смогла удержаться от соблазна рассказать ему о своём новом увлечении.

– Значит теперь ты, изменив своему желанию найти интеллектуально совместимого с тобой представителя моего пола, не долго думая нашла симпатичного парня, с огоньком в глазах и не отягощённого печальными раздумьями о высоком, я всё правильно понял?

– Вот нет, чтобы порадоваться за меня, может, я встретила именно такого человека, какого искала?

– Ты же сама сказала, что, по-твоему, это ненадолго?

– Ну да, но длительность это же не показатель удачного выбора. А он – это то, что надо мне сейчас. Склонность к созерцанию и тонкочувствованию слишком часто делают из человека сноба, чтобы пытаться среди них найти того, кто сознательно отрицает в этом случае самолюбование. Наверное, ироничное отношение к своей так называемой возвышенности приходит с возрастом, но старики меня пока не привлекают.

– А зря, могла бы приобщиться к опыту поколений.

– Я подумаю. Может быть, годам к 50 буду благосклоннее относиться к мужчинам пенсионного возраста. А пока я решила поискать в противоположностях – смотри, правда он очарователен? – спросила Крис, открывая на телефоне страницу аккаунта своего нового возлюбленного. С фото смотрел довольно улыбающийся тип за ударной установкой. Панковская футболка и глумливый взгляд, он был похож на злого шута из какого-то страшного сна.

– Продолжаешь жить по принципу «чем хуже, тем лучше»?

– Не всё так плохо, как может показаться, он вполне себе… Милый.

– Ну вот зачем тебе это нужно, можешь наконец объяснить мне, неразумному? – спросил Антон, еле сдерживая смех. Слово милый тут было явно не уместно, и она прекрасно это понимала.

– Знаешь, вполне возможно, что с этим человеком я получу именно то, что ищу. Что-то большее, чем просто мелочное проживание жизни, какие-то другие эмоции и чувства – не мертвенную бледность их проявления, как у продавца самого необходимого в нашей жизнедеятельности, а яркую вспышку. Никаких гигабайтов писем и жалких встреч, а реальность, то о чём я иногда начинаю забывать – мысли, высказываемые человеку, глядя в глаза.

– Да, он-то тебе всё выскажет. Даже не сомневаюсь. Буду ждать вестей с полей. Прощай, мой бредущий к смерти товарищ… Серьёзно, он же тебя пристукнет этими своими палочками. Барабанщик, да ещё с такими глазами – я бы ещё подумал, прежде чем бросаться в эти отношения, в его объятия, а, зная тебя, могу ещё добавить – в его постель.

– О да, добрался до излюбленной темы, просто не представляю, что ты – тот человек, с которым мы… Вот где мы только с тобой не занимались любовью?! А ведь много где… Крис задумчиво посмотрела на него, но тут же отмела бесперспективную мысль о неприличном предложении.

Скажи, вот почему ты всё время обвиняешь меня в неприличном поведении? Да, я не признаю долгих подготовительных работ, прежде чем приступить к ожидаемому продолжению в процессе сближения и довольно быстро оказываюсь в постели с симпатичным мне человеком. Что совсем, кстати, не означает, что это ведёт к беспорядочной половой жизни. Очень мало таких мужчин, которых бы я не просто абстрактно желала, но и хотела бы видеть в своей постели.

И дело тут ведь не в моей испорченности, просто я не хотела бы придавать телу и его желаниям слишком большого значения и подчёркнутого внимания. Если ты с важным видом демонстрируешь сдержанность своих низменных проявлений и медленно осторожно подбираешься к желанному, то тем самым ты выделяешь секс из прочих проявлений обыденности существования, разве нет? А так это значит не больше, чем рукопожатие. Конечно, несопоставимо приятнее, но смысл же не меняется. Это часть жизни, которая слишком примитивна, чтобы как-то влиять на людей.

Когда они поддаются осознанию его важности, это порождает чувство собственности, ревность и ещё целую кучу, довольно зловонную, прочих проявлений торжества инстинктов над людьми. Когда же ты просто признаешь их существование и в уместных случаях поддаёшься им, не придавая особого значения, у тебя есть хотя бы шанс остаться человеком разумным.

– Много-много слов. Ну, хоть фразы и звучат аккуратно выстроенными и логичными, выглядят скорее нанизанными на нить теории мягко говоря блуда. Грубо можешь сама домыслить. Просто ты не любишь людей и до патологии боишься к ним привязываться, мысленно обесценивая любые отношения прежде, чем это кто-то успеет сделать за тебя.

– Почему мужчину – романтика, пребывающего в вечных поисках и не желающего связывать себя примитивными узами и забрасывать свою жизнь приземленными мелочами быта, окутывает флёр неприкосновенной святости, а подобную женщину часто предпочитают путать со шлюхой? Ну, что поделать, уж лучше я буду выглядеть в глазах окружающих таким неподобающим образом, чем снизойду до их мещанских идеалов. В конце концов, я ведь не ищу многообразие. Просто в поисках того человека, который поймёт моё стремление быть с ним, одной, свободной, но не с другими.

– Ну а как же дальнейшие отношения, дети, всё равно ведь они несколько привязывают человека друг к другу, не находишь? Страна вымирает, а ты тут разглагольствуешь о свободе от приземлённости и абсолютной оторванности от реальности.

– Судьба этой страны меня мало волнует, и вносить свой посильный вклад в её демографию я не собираюсь.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.