— Тебе легко говорить, это не твоя дочь!

Королева резко поднялась на ноги, с высока глядя на мужчину.

— Ты сомневаешься, что я желаю Грейс добра?.. Хорошо, разбирайся со Огнеславом сам! Но когда твоя дочь сбежит с ним, не приходи ко мне за помощью!

И, гордо вздёрнув подбородок, Регина покинула тронный зал через заднюю дверь.

========== Глава 3. ==========

Джефферсон нашёл Королеву в её покоях. Сидя на подоконнике, она листала какую-то толстую магическую книгу с множеством закладок и скрепок. Он подошёл к ней и замер, не сводя с женщины пристального взора.

— И что тебе понадобилось? — после более полутороминутного игнорирования поинтересовалась Регина, не отрывая взгляда от книжных страниц.

— Хотел извиниться…

— Хотел — извиняйся.

На губах Джефферсона появилось подобие улыбки:

— Я знаю, ты хорошо относишься к Грейс и не дашь её в обиду… Прости меня.

Королева оторвала взор от истрёпанных страниц и внимательно посмотрела на мужчину.

— Я подумаю, — прохладно отозвалась она, положила фолиант на подоконник и спустилась на пол. — У вас ко мне всё, господин советник?

— Регина, ну, ладно тебе… Я пришёл с миром, — Шляпник протянул ей руку, на что женщина придирчиво посмотрела на раскрытую ладонь, но через некоторое время всё-таки пожала её.

— И чем закончился разговор с дочерью и Огнеславом? — спросила она.

— Пока ни чем. Сказал, что ответ дам завтра.

— А что Грейс?

— Похоже, влюблена, — с досадой ответил Джефферсон. — Я действительно был плохим отцом, не хотел разговаривать с ней на взрослые темы, не хотел замечать, что её мысли кем-то заняты.

— Джеф, не кори себя. Ты не плохой отец, просто слишком любящий. Тяжело примиряться с тем, что дети вырастают… Что мы перестаём быть главными в их жизни… — Регина подбадривающе сжала его предплечье.

— Перестаём, — горько вздохнул тот и вдруг обнял Миллс, уткнувшись лбом в её плечо.

«Надеюсь, ты не собираешься плакать», — хотела поддеть Джефферсона Королева, но в последний момент сдержалась и даже слегка похлопала мужчину по спине. Хотя всё это было как-то неловко, после всего, что они пережили, конечно, Регина и Джефферсон не могли стать добрыми друзьями, но, не считая детей, у них не было в этом мире более близких знакомых.

Мужчина вдруг поднял голову и напряжённо посмотрел на Королеву.

— Наверное, со стороны я сейчас выгляжу глупо, — натянуто улыбнулся он.

— Ничего. Безумному Шляпнику простительно.

— Вы очень добры, бывшая Злая Королева.

Губы Регины чуть приоткрылись в улыбке и мужчина невольно перевел на них взгляд, но, правда, тут же спохватился и, замотав головой, сделал шаг назад.

— О-у…– лукаво протянула она, поняв, что произошло, — в последний день весны ты тоже решил поддаться общему любовному настроению?

— Да какое там настроение? — отмахнулся Джефферсон. — Тем более с тобой…

— Хамишь!

— А?.. Нет-нет, прости… Я не имел в виду, что ты… как женщина… Ну-у… То есть… В общем, я в том смысле, что мы с тобой, как два старых боевых товарища…

— Джеф, замолчи, — недовольно покачала головой Королева, — каждая следующая реплика хуже предыдущей.

— Да я же просто…

— Просто не продолжай! — перебила Регина и жестом указала советнику на дверь.

Мужчина удалился, а она тотчас направилась к зеркалу и принялась придирчиво разглядывать своё отражение. Представители противоположного пола ещё никогда не называли её «старым товарищем»! Неужели пора волноваться? Да нет, она по-прежнему была безупречна от макияжа до каблуков туфель. Вот только выражение лица какое-то холодное, отчуждённое.

— Последний день весны…– вдруг задумчиво прошептала Королева.

Внезапно послышался звук открывшейся двери и быстрые шаги. Регина резко обернулась и увидела решительно приближающегося Шляпника.

— Я действительно хам, — виновато хмурясь, заявил он. — А ещё идиот.

— Самокритично… — только и успела сказать она перед тем, как Джефферсон закрыл её рот поцелуем.

Тёплая волна прокатилась по телу женщины, настраивая на весенний мотив и даря приятные, во всех смыслах, ощущения.

Что это было? Помрачение? Попытка вернуться в прошлое? Или возможность почувствовать себя привлекательной, желанной? В любом случае, это было как-то неправильно, странно. Регина открыла глаза и перевела взгляд на лежащего рядом Джефферсона. Тот смотрел на неё с задумчивой лёгкой улыбкой.

— Давай сразу договоримся, что это ничего не значит, — сухо предупредила она, приподнимаясь с постели и заворачиваясь в простыню. Улыбка тут же сползла с губ мужчины, но он промолчал.

— Просто последний день весны, — неловко повела плечом Регина. — Только пойми меня правильно…

— Не беспокойся, всё в порядке, — медленно кивнул Шляпник и, встав с кровати, принялся собирать разбросанную по полу одежду. — Не забудь, что у тебя вечером встреча с главой корабельных верфей.

— Мы разве договаривались на сегодня?

— Нет, мы договаривались на вчера. Но я заставил его ждать, пускай понервничает — будет сговорчивей.

— Огнеслава ты по этой же причине заставил ждать? — усмехнулась женщина и, не дожидаясь ответа, удалилась в ванные комнаты.

========== Глава 4. ==========

«Два великих правителя всегда могут договориться… Обсудим?» — предложил Грейдмар и с этого всё началось…

Солнцеяр получил сердце Регины, вернул ей, но это не спасло их отношений — Королева не захотела быть с ним. Она по-прежнему не доверяла царю, не видела в нём перемен, не считала способным на неэгоистичные поступки. В ту роковую ночь, когда Регина сказала Солнцеяру «нет», проведение решило вновь организовать солнцедальцу встречу с Чудовищным Конунгом. На этот раз царь попросил Грейдмара не забирать у Королевы её волшебную яблоню. Поначалу дракониец пришёл в негодование, но позже разговор как-то естественно переключился на торг, а закончился сделкой — политическим браком. Сейчас Солнцеяр уже не помнил, с чего всё началось. Кажется, Грейдмару хотелось гарантий, что царь не будет мстить ему за войну с Солнцедальем, и, конечно, на слово Конунг верить не собирался. Таким образом залогом мира стала его кузина — Боргильда. В тот момент Солнцеяр был так зол на Регину, — а главное — абсолютно убеждён, что Королева окончательно вычеркнула его из своей жизни, — что с каким-то самозабвенным мазохизмом согласился на брак с Боргильдой. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что такой политический союз был выгоден и для царя Солнцедалья.