– Мэтт! – вновь закричала я, и меня охватило смятение.

Мэтт покачал головой и встал. И я увидела, что лежало на его коленях. Это была я. Ужас впился в меня своими когтями. Мэтт держал в руках мое окровавленное тело. Он предупреждал, что мое время подходило к концу. Значит я умерла? Нет, нет, НЕТ!

– Мэтт! – я пыталась уйти от светящегося лезвия Гайюса. Но не могла. Оно притягивало меня все ближе, обещая тепло и спокойствие.

Вера, стоящая на земле, обхватила руками голову. Ее аура – теперь я могла это видеть – мерцала бледно-голубым в окружающей темноте. Гайюс подошел к ней и опустился рядом на колени, погладив в утешительном жесте ее спину. Кажется, его прикосновение заставило Веру отключиться, потому что она резко упала. Мужчина поднял ее на руки и аккуратно положил в задней части грузовика. Ее умиротворяющая аура – сверкающая небесно-голубыми оттенками – подсказала мне, что она была все еще жива.

Я вновь перевела взгляд на Мэтта, пока плавно и неумолимо приближаюсь ко второму жнецу. Гайюс наблюдал за мной, но не делал ни единой попытки претендовать на мою душу. Изогнутое лезвие все также манило меня. Не знаю, каким образом, но оно обещало счастье, отдых, умиротворение и покой. Но я не могла оставить Мэтта. Не тогда, когда я только обрела его, но лезвие утверждало, что могу. Что же мне делать?

Вспышка света осветила аллею, а затем появилась женщина. Нет, не женщина. Ангел. Мой наряд на Хэллоуин даже близко не стоял рядом с ее одеянием. Ее крылья ярко мерцали серебром, но одета она была так же, как Мэтт и Гайюс – во все черное.

Я все ближе подплывала к косе, стремясь к обещанному сну после долгого дня.

Ангел заговорила с Мэттом. Его слезы разрывали мое сердце на части. Он потянул ангелу мое тело, но она лишь покачала головой.

– Прости, сын мой, – ее голос был многогранен, гармония изысканной красоты. – Ее смертной формы больше нет.

– Пожалуйста, мама. Я умоляю тебя. Она моя пара!

– Твоя пара? – кажется, это удивило ангела, и она более внимательно стала рассматривать мою душу.

– Да, – голос Мэтта надломился, вся его агония вылилась всего лишь в одном этом слове.

Ангел потянулась к моей голове, и я почувствовала тепло ее руки, хотя на самом деле витала в ярдах над ними.

– Ты уже заявил на нее права?

– Да, – Мэтт оттянул ворот рубашку и показал матери метку, наш знак. – Я обещал ей. Поклялся защищать.

– Обещал? – Ангел склонила голову в бок. Она посмотрела на меня, ее глаза были такими же нереально голубыми, как и у сына, затем снова обратилась к Мэтту. – Расскажи мне подробнее о своем обещании.

– Я поклялся ей, что никогда не стану требовать ее душу и не позволю кому-либо еще претендовать на нее.

– Слово жнеца нерушимо, – Ангел прижала ладонь к щеке Мэтта. – Если ты позволишь Гайюсу забрать ее, то должен снять одежду и отказаться от бессмертия.

– Он не заберет ее, – Мэтт затряс головой. – Я не могу отпустить ее.

– Тогда ты приговоришь ее на вечное скитание по земле, в виде бесформенного признака, который потерял свою личность.

– Нет, – шокировано выдохнул Мэтт.

– Ты создал Гордиев узел[2] , мой милый сын, – женщина взмахнула руками. – Да такой, что я даже не уверена, смогу ли в итоге его распутать.

Мэтт притянул меня ближе, его тело сотрясалось от рыданий. Ангел склонила голову, когда ее сын упал на колени. Он закричал, словно тысяча раскатов грома слились воедино в этом звуке, переполненном болью. Затем Мэтт наклонился и погладил мою щеку.

– Мой милый ангел.

– Черт, – Гайюс окинул меня взглядом и запутался пальцами в своих волосах. – Я должен забрать ее душу. Другого пути нет. Тем более я не очень жажду оказаться в аду. Но даже если бы не было этого условия, то ты все равно не можешь позволить ей остаться на земле в таком виде, Мэтью, – он протянул руку и сжал плечо друга.

Мэтт поцеловал меня в лоб, и я почувствовала тепло, словно вновь находилась в своем теле.

– Не могу. Лучше я буду жить без нее, чем позволю ей страдать, – Мэтт опустил голову, упираясь подбородком в свою грудь. – Я откажусь от своего бессмертия и статуса жнец. Гайюс может претендовать на ее душу и сопроводить в загробную жизнь, – он посмотрел на меня, и в его глазах полыхала любовь. – Я подвел тебя, мое сердце. Моя пара. Моя любовь. Я буду жить всю оставшуюся жизнь, зная, что нарушил свое слово. Но зато ты обретешь покой.

Его черный плащ исчез, как и коса.

Нет. Это неправда. Ты не подвел меня. Но мой голос так и не прозвучал. Меня вообще хоть кто-нибудь слышал? Я все равно кричала, убеждая Мэтта простить себя, ведь он сделал все, что только было в его силах, чтобы выполнить клятву.

– Ты поступил мудро, сын мой, – ангел улыбнулась мне, и я потянулась к теплому сиянию косы Гайюса.

Но прежде чем я достигла косы, ангел взмахнула крыльями и взлетела, притянув меня в свои объятия. Земля отдалилась от нас, ошеломленный Гайюс и сломленный Мэтт, остались внизу в темной аллее, а мы воспарили к звездам.

Ангел зашептала мне:

– Пойдем, Аннабель. Нам нужно кое с кем встретиться.

Семь дней. Я не ел, не спал, не занимался ничем, только лежал в постели, изнывая от тоски, пока мысли об Аннабель все больше поглощали меня. Моя мать так и не вернулась, а отец всегда ошивался возле нее.

Когда я закрывал глаза, то видел своего ангела – ее глаза, пухлые губы и прекрасную душу, которую мне довелось назвать своей всего на какой-то ослепляющий миг. Я потер метку на груди. Она больше не обжигала, не вызывала тот жар, который я чувствовал с Аннабель.

Стук в дверь заставил меня отвернуться и зарыться лицом в подушку.

– Мэтью? – Гайюс зашел ко мне в комнату. – Прекрати это, мужик, – кровать чуть двинулась, когда он сел на нее. – Ты должен встать, двигаться дальше.

– Нет.

– Она бы не хотела, чтобы ты уничтожил себя. Тебе стоит вернуться на Землю, понимаешь? Теперь ты смертен. У тебя осталось очень мало времени и глупо тратить его впустую.

– Ты не понимаешь, – в моем голосе сквозила горечь. – Ты никогда не встречал свою пару.

– Нет, – Гайюс тяжело вздохнул и замолчал, так мы просидели в тишине несколько минут.

Я осознавал, что в его словах была истина, мое время действительно было ограниченно. Черт, да меня могли выгнать из жилища для жнецов в любой момент, ведь я больше не являлся одним из них. В мгновение ока я потерял и возлюбленную, и семью. Теперь я был никем.

Спустя некоторое время Гайюс встал.

– У меня уже появилась как минимум дюжина душ, требующих внимания. Пора идти, – он встал и направился к двери. – Как бы то ни было, мне жаль, что все так вышло. Если бы я только знал…

Я повернулся к Гайюсу и увидел в его глазах печаль, равной по силе моей.

– Я знаю. Ты сделал то, что должен был. И не виню тебя, – эти слова было невероятно сложно сказать, но от этого они не переставали быть правдивыми.

– Как я только закончу, то сразу вернусь сюда, – Гайюс надел капюшон и пошел к лестнице. – Увидимся через несколько дней.

– Увидимся, – я закрыл глаза и вновь стал мечтать о своем ангеле.

– Мэтт, – ее нежный голос наполнил тишину, повисшую в затхлом воздухе моей комнаты.

– Ангел? – лишь от одной мысли, что я смог бы вновь прикоснуться к Аннабель, у меня выступили слезы. Но я так и не открыл глаз, опасаясь, что этот сон ускользнет в небытие.

– Это я, – маленькая рука погладила мою щеку.

Я схватил ее за запястье и поцеловал в ладонь. Метка на моей груди вновь вспыхнула жаром, словно мне только что поставили клеймо. И все же я отказался открывать глаза.

Аннабель наклонилась и прижалась поцелуем к моим губам, ее сладкий аромат был словно бальзам на душу. Ответив на это робкое прикосновение, я обхватил руками ее аппетитные изгибы. Как же я не хотел, чтобы этот сон подошел к концу. Сжав в объятиях Аннабель, я упал на кровать, потянув ее за собой. Ее большая грудь прижималась к моей обнаженной коже, пока я лихорадочно целовал Аннабель.