— И почему ты выбрал для порнушки именно то время, когда я возвращаюсь домой?

-…

— Да ладно? Специально?

— Конечно. От тебя инициативы-то не дождешься. Сразу «Фу-у, извращуга!».

— Еще какой!

Комментарий к Извращуга

Первая моя нцшка

Сорян

⁄(⁄ ⁄•⁄ω⁄•⁄ ⁄)⁄

========== Я дома /Мэлл/ ==========

Сегодня нас отпустили с пар пораньше, поэтому я спокойно мог сходить в магазин и заняться домашними делами, ведь обычно на житейскую рутину времени не хватало. Набросав список продуктов прямо на последней паре, я кинулся к ближайшему торговому центру. С покупками расправился достаточно быстро, потому что народу было очень мало, и сразу же вернулся домой.

Касс говорил, что вернется поздно, и в квартире его, действительно, не оказалось. Мне это было на руку, потому что ничто не сможет отвлечь. Разобрав покупки, я решил сварганить что-нибудь съедобное, еда на вынос уже не лезла в глотку.

Не знаю, как долго пытался справиться со слишком большим куском свинины, но, видимо, довольно продолжительное время, потому что даже мультиварка уже вовсю пищала, оповещая о готовности рисовой каши.

Отложив несчастное мясо, я достал рис из мультиварки, и уже хотел было попробовать, как зазвонил телефон. Это был папа, чему я очень удивился, ведь он всегда звонил днем, а сейчас в Карлайле было всего девять утра.

— Да, — ответил я, держа в руках тарелку с рисом.

— Привет, сынок, — голос отца был очень тихим, отчего я дернулся. Не в его стиле. Тарелка отправилась на стол.

— Привет, па. Ты чего так рано звонишь?

— Малыш, — он сделал паузу. Мое сердце снова пропустило удар, а во рту скопилась слюна. Я почувствовал, что сейчас что-то должно было произойти.

— Малыш, — снова попытался папа, — нашей мамы больше нет.

И всё. Не помню точно, что чувствовал в тот момент, но я однозначно не хотел верить.

Скатившись по стенке на пол, я только и делал, что твердил «Нет, нет, нет, нет…», ничего более. Мои глаза точно наполнились слезами, а взгляд был направлен куда-то за пределы кухни. Я слышал в трубке папины рыдания, он выл. Так продолжалось некоторое время, пока он не выдохнул:

— Малыш, пожалуйста, я вышлю тебе деньги. Прошу, пожалуйста, вернись домой…

— Я вылетаю, — и сразу же бросил трубку.

Мне потребовались минуты, чтобы перестать плакать и убрать нетронутые продукты в холодильник. Потом же я просто вылетел из квартиры, держа курс к аэропорту.

***

— Один билет на ближайший рейс до Манчестера, пожалуйста, — мои глаза горели от слез, поэтому не мог разглядеть информационное табло.

Кассирша посмотрела на меня очень внимательно. Возможно, я сказал что-то неправильно или подошел не к той стойке.

— Ближайший рейс в 18:55, — объявила девушка, продолжая осматривать меня.

Я достал паспорт и карточку и уже протянул их в кассу, когда сотрудница аэропорта спросила:

— Молодой человек, с Вами все в порядке?

— Нет, все не в порядке, — я тут же одернул себя, потому что понял, что был слишком резок. — Простите. Да, то есть, нет, не совсем. Извините.

— Ничего страшного. Может быть, я могу Вам чем-то помочь?

— Вы очень поможете мне, если посадите на ближайший рейс до Манчестера без происшествий.

— Конечно. Одну минуту, пожалуйста.

Я чувствовал, как снова начинаю плакать, и вцепился в стойку руками. Слезы бежали бесконтрольно. Я ненавидел это.

***

Меня ждала долгая дорога до дома. Полет на самолете длился около 18-ти часов. За это время я успел еще больше устать, в висках начало гудеть, а глаза полыхали огнем. В голову бесконтрольно лезли самые ужасные мысли, я не мог перестать думать.

Я знал о маминой болезни еще с 11-ти лет. Тогда ее впервые положили в больницу, она очень похудела, когда вернулась. После того случая родители каждый год брали небольшой отпуск в конце лета, чтобы мы могли вместе съездить куда-нибудь отдохнуть. Это было обязательным условием.

Ей нельзя было таскать тяжести и много работать, но она никого не слушала. И не проходила обязательные курсы терапии каждые полгода, потому что ненавидела больницы. Не соблюдала жесткую диету и не принимала все положенные лекарства.

Когда мама лежала в больнице, врач однажды сказал, что ей осталось года два, не больше. Но, Боже, как же она цеплялась за жизнь. Ей всегда было плевать на чужое мнение, она уверенно протаптывала себе тропинку, по которой вела нас с папой и Касса. Это удивительно.

После моего выпускного и зачисления в университет, мама очень волновалась, боролась с собой (а заодно и со мной), чтобы отпустить меня к моей мечте. Ей было так сложно и так тяжело. А через пару месяцев она снова захворала. Папа сказал, что ее продуло во время работы в саду. Я обещал приезжать раз в месяц, потому что очень боялся, ведь знал, что мама снова в больницу не ляжет. Но учеба и подработка сильно давили, поэтому последний раз дома я был почти три месяца назад. О чем уже успел крупно пожалеть.

Мама только писала мне смс-ки, созванивались мы очень редко, потому что говорить громко ей было все трудней, а связь всегда оставляла желать лучшего. По факту, я даже не помнил, когда последний раз видел, как она улыбается, слышал ее смех. Я успел забыть все это. Папа иногда присылал фотографии, но лучше мне было на это не смотреть: худое бледное лицо со впавшими щеками, тоненькие ручки и костлявые плечики — это ужасное зрелище.

«Ночью ей стало плохо, увезли в больницу. Сейчас жду врача»

«Кажется, маме лучше, сегодня она много смеется»

«Ей сделали операцию, но улучшений нет»

«Доктор сказал, что мы еще вовремя успели, так что есть все шансы»

«Милый, только не волнуйся, но мы должны быть готовы ко всему»

Каждый день меня ждали новые сообщения, от которых то бросало в дрожь, то возносило к небесам от счастья.

Черт возьми, я так боялся. Я боялся всего этого дерьма каждый день с 11-ти лет. Временами я просыпался посреди ночи, слыша мамины стоны, потому что у нее сводило ноги. А днем, возвращаясь из школы и видя ее лежащей на диване, я бежал проверить, дышит ли она. Иногда я плакал. Потому что не знал, как помочь, как облегчить ее боль.

«Малыш, не волнуйся, мне уже сделали операцию, сейчас я в порядке»

«Спасибо за милый подарок. Я так хочу домой, к вам»

«Прости, что не перезвонила, совсем нет сил разговаривать, не обижайся, сынок»

«Папа сказал, у тебя все хорошо. У меня тоже все хорошо, жду, когда смогу вернуться»

«Милый, ты приедешь?»

«Детка, я очень тебя люблю, только не грусти, хорошо?»

Это просто не может быть правдой. Мой самый дорогой человек, мой лучший друг, мой луч солнца, моя защитница. Ушла. И больше никогда не вернется. Никогда. Худший кошмар все-таки случился.

В Манчестер я прибыл примерно в семь утра, и теперь ждал поезд до Карлайла.

Еще 2 часа в поездке, за которые я ни разу не сомкнул глаз.

К счастью, от станции прямо до моего района шел автобус, поэтому в десять утра я уже стоял на пороге дома, измотанный, сонный и невероятно подавленный.

Отец ничего не сказал, просто молча обнял меня и завел в дом. Спустя время он тихо спросил:

— Устал? Иди поспи хоть немного. Похороны завтра утром, отдохни пока.

— Я? Да, наверно.

Я сидел на диване в гостиной и никуда не смотрел. Хотелось спать, но сна не было ни в одном глазу.

— Как это произошло? — вопрос вырвался сам.

На секунду папа оторвал взгляд от телефона и, не смотря в мою сторону, тихо сказал:

— Сердце не выдержало. Последние несколько дней она то и дело раскачивалась на месте и твердила: «Я устала, устала». Ничего более. Ей просто было очень больно…

— Я понял.

— Она так хотела вернуться домой. Увидеться с тобой. Часто спрашивала про Касса. Черт возьми, мне так страшно, Мэлл.

Отец заплакал. Я первый раз в жизни видел его слезы. И это было худшим зрелищем, как будто человек разрушается у тебя на глазах.