— Потому, — успокаиваясь, говорит ЮнМи, — потому, что я автор этой музыки. И я — лучше всех знаю, как она должна звучать! Если вы не согласны, берите и пишите свою, а мою вам, я коверкать не дам!

— Молчать всем! — хлопнув ладонью по столу, приказывает СанХён и задумывается.

— И что теперь делать? — спрашивает он, — Кто должен решить, кто из вас прав? Я? Я не разбираюсь в классической музыке.

— Решает в таких случаях — автор, — упрямо наклонив голову, говорит ЮнМи, — он отвечает за всё. Я ещё ни разу не слышала, чтобы кто-то объяснял свой провал тем, что ему что-то там не то, звукооператоры в записи накрутили! Отвечает за всё — автор.

СанХён хмыкает.

— Отвечает за всё президент, — говорит он, — деньгами.

В кабинете на несколько секунд устанавливается молчание.

— ЁнЭ, принеси мне воды, — приказывает СанХён.

Та подхватывается и, выскочив в приёмную, приносит от кулера стаканчик воды. Присутствующие молча смотрят, как президент неспешно принимает таблетку.

— ЮнМи, — поморщившись от попавшей в желудок воды, произносит президент, — не слишком ли много эмоций? Второй скандал с тобою за несколько дней.

— Простите, господин президент, — подумав, прежде чем говорить, сидя кланяется та, — просто этот фильм для меня немало значит. Я старалась вложить как можно больше в эту музыку, сделать её красивой. А её — режут, причём криво! И меня — не слушают, когда я говорю! Откуда, мол, школьница может что-то знать! Это безобразие, а не работа! Зачем меня тогда спрашивали? Делали бы всё, сами!

— Замолчи, — устало говорит СанХён, — лучше бы ты так свою энергию у ДжуБона показывала, чем споря со старшими.

— ЛиДжун, — обращается он к звукорежиссёру, — фильм, не коммерческий. Смысла выяснения кто из вас двоих прав, я не вижу. Она — автор. Сделай так, как она просит. Пусть отвечает перед теми кто ушёл и перед их родителями, раз так хочет. Итоговую версию я буду всё равно смотреть. Там и приму окончательное решение. ЛиДжун?

— Да, господин директор, — тоже, сидя, кланяется он, — сделаю, как вы скажете.

— ЮнМи — извинись перед господином ЛиДжуном.

— Прошу простить меня за мою несдержанность, сонбе, — кланяется звукорежиссёру та, — лучшее всегда рождается непросто. Я хочу сделать — как лучше. Поэтому и спорила с вами, господин.

ЛиДжун несколько секунд смотрит на ЮнМи, потом кивает, показывая, что извинения приняты.

— ЁнЭ, — удовлетворённым тоном обращается к менеджеру ЮнМи СанХён, — а ты зачем была туда послана? Почему ты не решила проблему там, принесла её сюда?

— Ээ. э, ааа, — теряется та, испугано переводя взгляд с одного присутствующего в кабинете на другого и не найдясь с ответом, начинает каяться, — Простите господин президент, больше такое не повторится! Простите меня.

— Простите её, господин президент, — вмешивается ЮнМи, — она недавно работает и у неё совсем мало опыта. Я её потренирую, и такие проблемы она будет потом решать одним движением мизинца.

ЁнЭ, замирает посередине поклона, соображая, «что это только что про неё такое сказали»? СанХён тоже обдумывает слова ЮнМи.

Пфф… — чуть слышно выдыхает звукорежиссёр.

СанХён насмешливо хмыкает.

— Я тебе — потренирую! — обещает он ЮнМи, — Мало не покажется. Тоже мне, агдан.

Время действия: суббота

Место действия: агентство «VELVET»

Сижу, опухаю. С утра, пользуясь тем, что школа отреклась от меня на неделю, СанХён отправил меня с ЁнЭ в «VELVET», сроком до обеда. А после обеда у меня запись в студии, до которой ещё нужно доехать. Вот они те самые трудовые айдольские будни начинаются! Правда я не айдол, но, «уже мажется» как говорится в одном бородатом анекдоте.

В модельном агентстве за меня взялись серьёзно. Сначала подписали и проштамповали три уже подписанных СанХёном экземпляра контракта, привезённые с собою ЁнЭ, один дали мне, один — ЁнЭ, я ей свой тоже отдал на хранение, а потом начались поиски образа. Помыли мне голову и подстригли. Ничего так вышло. Потом я влез в выданные шмотки и встал под осветители и фотоаппарат. Быстро отсняли, потом стали думать — то у них вышло, или не то? Пользуясь моментом, я потихоньку зашёл сзади, посмотрел на экране монитора получившиеся снимки. Да вроде бы, неплохо…

— Слишком просто, — сказала в этот момент женщина, как я понял, отвечающая за дизайн. Или — «моделлинг». Короче, по-простому, за внешний вид модели. За «образинг».

— С её лицом можно получить более яркое решение. Нужно…

Женщина, прищурясь, оценивающе смотрит на меня.

— Нужно изменить ей причёску!

Причёску? Так ведь только что стригли?!

— Ей нужны светлые волосы!

Мне?! Блондинко? Я-я, натюрлих? Она с ума сошла?

— Осветлять не будем, — приняв решение, говорит деловая дизайнерша, — покрасим!

— Э, простите, госпожа, — подаю я голос, — но это серьёзное вмешательство в мой… этот… имидж! Я хочу получить от своего агентства на это разрешение.

— Мы потом перекрасим тебя обратно, — легко обещает мне тётя, видно не желая тратить время на бюрократию.

— Простите, — снова говорю я, вспомнив, что мне говорили в Кирин, — но в школе мне говорили, что нельзя соглашаться в такой ситуации. У меня ещё съёмки в фильме. Путь президент СанХён разрешит.

— Съёмки в фильме? — недовольно выпячивает губу тётушка, — Ты из «FAN Entertainment»?

Я киваю.

— А где тогда твой менеджер? Пусть она решит этот вопрос. Зачем — президент?

— Мой менеджер — стажёр, — вздохнув, говорю я, — и я, стажёр. Оба мы с ней — стажёры. Поэтому, вопрос моего образа, лежит вне её компетенции, а в компетенции господина СанХёна. Решить его может только он

— Ладно, — вздохнув после секундной паузы, говорит тётя, — сейчас попробуем получить разрешение…

(ещё час спустя)

— Совсем другое дело! — радуется тётя, — Отличные снимки! ЮнМи, иди сюда, посмотри!

Благодарю, иду, захожу за стол, смотрю на монитор.

Мд-а, действительно… Оригинально. Тут все тёмненькие, светлые волосы сразу бросаются в глаза. А мне — даже нравится. Может, так и оставить? В школе точно — ахнут! Окей, оставлю так, посмотрю, что из этого выйдет…

Время действия: суббота

Место действия: дом мамы ЮнМи. Большая кухня. Мама, большим ножом, режет небольшие кочаны капусты для кимхчи. Закончив резать один кочан, берёт в руку следующий. В этот момент, в дверь кухни заглядывает белобрысая ЮнМи.

— Привет! — радостно говорит она.

Мама замирает, не узнавая.

— А меня на всю следующую неделю из школы отпустили, буду сниматься в фильме, — радостно сообщает ЮнМи и добавляет, — правда, здорово?

У «омеревшей» мамы, наконец узнавшей дочь, разжимаются пальцы и кочан капусты, со смачным хрустом шмякается из них на пол.

(несколько позже. Семья смотрит телевизор)

— Так и пойдёшь? — спрашивает меня СунОк, имея в виду цвет моих волос.

Всё время, пока я пересказывал последние новости, она то и дело бросала взгляд на мою причёску.

— Да, — киваю я, — в школе нужно, наконец, забрать медальон СыХона, я ему обещала, что заберу, вещи кое-какие взять постирать, да и неделю ходить в чём-то нужно.

Мама неодобрительно качает головою.

— Уж не знаю, — говорит она, — не слишком ли это… вызывающе, дочка? Никто не красится в такой цвет.

— У меня такая теперь работа, — пожимаю я в ответ плечами, — могут покрасить и в зелёный, и в красный, и синий. И вообще, что в голову «моделингу» взбредёт. Привыкайте.

Мама опять качает головой.

— Уж не знаю, дочка, смогу ли я, — говорит она, я тебя ведь даже не узнала, потом, только когда твой голос услышала, поняла, что это ты.