Впрочем, обвинять во всех грехах одних корейцев не стоит. Талантливым людям трудно было всегда и везде, потому, что они не вписываются в общество — раз, и два — у них полно завистников. На то, что они тратят годы, талант делает за пять минут, а завистники потом, вокруг него, площадь кирпичами выкладывают… От восторженного батхерта. Такие дела, братан… Нужно быть готовым к такому по отношению к себе. Это нужно будет пережить и научиться, как-то с этим жить…

Зато буду теперь учиться играть на гитаре! Практика у меня с этим инструментом какая-то уже есть, в институте — баловался, думаю, проблем с восстановлением навыков не будет. В принципе, это даже правильно. Тот уровень исполнения, который у меня есть на клавишах, с лихвой закрывает все мои потребности попсовой эстрады. Исполнителем-виртуозом-клавишником я становиться не планирую, дело скучное, муторное, а вот гитара будет очень даже кстати. Считаю, что это второй инструмент после синтезатора по выразительности звучания. Хотя бы вспомнить те же баллады «Scorpions». Это же музыка сразу и навсегда. Один раз услышал — больше никогда не забыл, а там ведь гитары. Гитары и талант…

В общем, моя учёба проходит пока сложно. Петь мне запретили. После того как я продемонстрировал свои вокальные данные, народ ужаснулся и отправил меня к врачу врачу-ларингологу, на обследование. Тот послушал, позаглядывал мне в горло, посветил фонариком в гланды, качнул крови на анализ и рекомендовал в итоге с пением пока не торопиться. Возможно, по его диагнозу, у меня наличествует редко-возрастная мутация голоса и нужно подождать, пока она закончится. Если же на это наплевать и продолжать издеваться над голосовыми связками, то толку всё равно не будет, так как размеры гортани меняются и можно будет вообще без голоса остаться. Получится от перенапряжения вместо голоса какой-нибудь «дребезг стекла» и будешь потом, с этим «дребезгом», всю оставшуюся жизнь, дребезжать…

В общем — петь мне нельзя, на хореографии был позорный провал, танцевать даже не доверили, отправили «качаться», повышать силу и выносливость. На музыке — всучили гитару. Иностранные языки — тоже проблемы. Когда я показал свой уровень, преподы, вначале, впали в ступор, не зная, как им быть, но потом быстро нашли выход из положения. Заменили мне японский и английский язык на занятия по китайскому. Юхх-е! Теперь у меня три раза в неделю китайский! Счастья-то как привалило! В той жизни я собирался его учить, потом, правда, решив, что мне оно не надо. А нынче, сбылась мечта идиота, как говорится. Вот тебе, на, то, от чего ты уже отказался! Бери и не благодари!

Ладно, зато я, может, буду знать китайский. Китай — страна большая, музыкальный рынок — огромный, жаль только вот, что песен КНР я не знаю. Ну… не всю же жизнь я буду чужое перепивать? Может, и своё, что-нибудь, сочиню… Да можно и с другими песнями туда поехать. Главное, быть популярным. Тогда любые твои песни будут слушать…

Единственное, светлое, что можно было бы отметить в школе Кирин для меня — свободное посещение женских раздевалок и душевых. Не то, что бы я алчу, но интересно, блин! Походы по ранее запретным местам… И тут совсем не как в бане, где страхолюдины в пару и поту. Девчонки молодые, спортивные. Пусть от одобряемых мною стандартов они далеки, но всё равно, приятно посмотреть… Трусики, маечки… Ну да, я фетишист… Не вижу ничего в этом плохого. Это да, действительно радует, всё остальное — нет. Впрочем, тут ситуация точь в точь такая же, как с китайским. На те то, что уже не надо! Шо за жизнь?

Слежу за «Bye Bye Bye». Песня как стояла на второй позиции в Billboard, так и стоит. Я, честно говоря, надеялся, что со смертью группы она поднимется на первое место, но почему-то этого не происходит. Не хорошо, конечно, делать профит на смерти, но я бы хотел, что бы парни всё же поднялись на первое место. Посмотрели бы с небес, порадовались, что сбылась их мечта…

Расследование причин автоаварии всё ещё не закончено, финального заключения нет. Пока известно точно только то, что водитель был выпивший, хоть не «в усмерть», судя по показаниям анализа его крови, но, выпивший. И ещё машина превысила разрешённую скорость на этом участке дороги почти в два раза. Вот и все точные данные на сегодняшний день. В сети ходят слухи, что за фургончиком «FreeStyle» якобы гналась чёрная машина. Догнала и, обгоняя, подрезала, от чего машина и улетела с моста. Якобы, это была машина хейтеров. Ну, не знаю… Слышал, что в Корее развито преследование звёзд всякими мудаками, но ведь на мосту должны были стоять камеры? Где тогда с них записи? Наверняка должны быть давно в полиции. В полиции же пока молчат. Ладно, подождём результатов следствия…

В этот момент дверь в кабинет открывается и в коридор выглядывает симпатичная кореянка.

— ЮнМи, пожалуйста, заходи, — вежливо приглашает она меня с лёгким поклоном.

Встаю, ответно кланяюсь и, направляясь к двери, совсем не ко времени, зачем-то думаю о том, сколько ей лет? Всё никак не научусь определять возраст местных женщин. Какие-то они тут «долго сохраняющиеся». В двадцать лет кореянка выглядит как школьница. В тридцать лет она выглядит тоже как школьница. В сорок — она выглядит как институтка. А в сорок пять — как семидесятилетняя ненормальная бабка, вихрем носящаяся по улице. Одно у них хорошо. Бабки носят маркеры-указатели. Они все, как одна, почему-то ходят в шапках-туристках и определять возраст можно по их шапкам. Если есть такая шапка — железно уже за сорок пять, а потом, чем больше козырёк на шапке, тем аджума старше. С возрастом, он у них, с чего-то, увеличивается…

Время действия: субботний вечер

Место действия: дом мамы ЮнМи.

— В следующую субботу в школе Кирин — «вечер посвящения в ученики», — говорю я и, с уважением, держа конверты двумя руками, с поклоном, протягиваю конверт сначала маме, потом старшей сестре.

— Приглашения для членов семьи, — объясняю я, что это такое я им дал.

Пока они смотрят, я наклоняюсь и подхватываю на руки Мульча, которая своим негодующими воплями и требованием обратить на неё внимание, портила торжественный момент.

— Ну чего ты орёшь, кошатина? — гладя ее, говорю я, — На усатых-хвостатых приглашения не давали.

— Она тебя уже с обеда ждёт, — говорит мама, закончив читать и улыбкой смотря на нас с Мульча, — как села возле двери, так и не уходила, пока ты не пришла. Словно чувствует, что ты сегодня придёшь.

— Правда? — спрашиваю я у кошки и осторожно трясу её, — да ты моя красотуля-хвостуля… Утю-тю-тю!

— Ой, дочка, — говорит мама, подходя ко мне и обнимая, стараясь при этом не придавить Мульча, — просто глазам своим не верю. Приглашение из школы Кирин… Нужно будет повесить их в рамках рядом с твоими дипломами!

— А в чём мы туда пойдём? — озадаченно спрашивает СунОк, держа конверт в отставленной в сторону руке.

Она вопросительно смотрит сначала на меня, потом на маму.

— Там же будут не простые люди, — поясняет она, почему задалась таким вопросом, — как мы будем смотреться на их фоне?

— У тебя что, совсем нечего одеть? — спрашиваю её я, почёсываю шейку громко мурлыкающей Мульча, — в чём-то ты раньше ведь ходила?

— Вот именно, в чём-то!

— Займи у подруг.

— Мои подруги, все такого же уровня, как и я, — сердито отвечает онни, недовольная тем, что я её не понимаю, — а там будет совсем другой уровень.

— Ты что, решила произвести неизгладимое впечатление своим нарядом на корейскую элиту? — опять не врубаюсь я в суть проблемы и делаю попытку догадаться, — Или ты там принца своего решила встретить?

— Тссс! — презрительно фыркает на это в ответ онни, дёрнув плечом.

— Тебе хорошо, — говорит она, — ты вон, какая, в ученической форме, красивая. А мне придётся всю голову сломать, думая, что на себя надеть.

— Я надеюсь на тебя, онни, — говорю я, не став углубляется в «тряпошную» тему.

— А что там будет? — помолчав, задаёт следующий вопрос онни, — Какая программа?