— Господин президент… — пытается было опровергнуть это высказывание КиХо, но СанХён останавливает его жестом руки.
— Погоди, — говорит он, — ты ещё не всё знаешь. Отсутствие сценария это плохо, но вместе с другим, это становится ещё хуже. Утром мне позвонили из министерства культуры, из их департамента по связям с общественностью. Кому-то в министерстве пришла в голову идея посмертно наградить «FreeStyle» за вклад в культуру Кореи. Орденами.
— Пресвятые ананасы… — в крайнем изумлении громко шепчет КиХо и пытается перекреститься.
— Я тоже об этом примерно так и подумал, когда услышал, — кивает ему СанХён, — и оттуда меня спросили, почему «FAN Entertainment» затягивает с началом съёмок? У них уже всё готово, а мы никак не начинаем.
— А что у них готово?
— Ты разве не слышал, что я сказал? Всё!
— Пфф! — возмущённо выдыхает КиХо, — А помочь они нам ничем не хотят? Хотя бы — деньгами? А?
— Подвигнуть наше министерство дать денег, когда уже утверждены все статьи расходов на год, это я не знаю, кем нужно быть, — задумчиво говорит СанХён, — наверное, президентом.
— Давайте тогда возьмём с них чем-то другим, — предлагает КиХо, — например, пусть обеспечат наибольший режим благоприятствования нашим мемберам в телерадиовещательных корпорациях! Хотя бы в KBS?[36]
— Ты покупаешь, ничего перед этим не продав, — отвечает ему СанХён, — Министерству нужно сказать, когда выйдет фильм, а потом можно будет у него что-то просить. А мы даже сценария не имеем!
Все присутствующие — задумываются.
— Господин президент? — вопрошает кто-то с места, поднимая руку, — Позвольте мне сказать?
— Говори, — кивнув, разрешает СанХён.
— Но ведь у нас есть девушка, которая работала с «FreeStyle»! Она написала музыку, песню, и вообще, всё организовала. Может, сюжет сценария построить вокруг неё? Это может быть интересно.
— Тогда это будет не фильм памяти, а реклама Пак ЮнМи, — отвечает СанХён, — У меня есть ожидание, что она станет популярным мембером нашего агентства. Хейтеры не замедлят воспользоваться этим. Тут же начнутся разговоры о «чёрном пиаре» или, «пиаре на костях». Станут говорить, что «FAN Entertainment» делает деньги на всём, даже трагедию превращают в рекламу приносящих доход мемберов. Мне даже думать не хочется об этом, когда я представляю эту волну негатива, которая ударит по всем.
— Да уж… — печально произносит КиХо, тоже, видимо, представляя, как это может быть.
— Уж лучше было провести концерт, — говорит СанХён, качая головой, — в фильм и денег нужно больше вложить… и снимать не о чем…
Общее настроение в кабинете директора становится тоскливым.
— Ладно! — попечалившись секунд пять, хлопает ладонью по столу директор, — Будим действовать! КиХо! Пусть ХёнДжи переработает сценарий к фильму! Ты произнёс хорошую мысль про то, что парней нужно показать в фильме — талантливыми. Мистику из сюжета — убрать! Сюжет построить о вере в собственные силы, упорстве и трудолюбии. Показать, что для простых корейских парней, которых полно вокруг, нет ничего невозможного! Стоит им только приложить силы и даже Hot 100 падёт перед ними!
— Гениально, господин президент! — раздаётся восхищённый голос КиХо, — Это получится на отлично!
— Пока ХёнДжи не переделает сценарий, неизвестно, на сколько там получится, — ворчливо, но с довольной интонацией отвечает СанХён, — пусть быстрее переписывает! Второй раз, после переделок, сценарии клипов у него выходят лучше первого варианта. Надеюсь, что это сработает и со сценарием фильма. Срок ему — два дня. В четверг, прямо с утра, сценарий должен лежать у меня на столе. Это первое. Второе — в сценарии должно быть как можно меньше Пак ЮнМи. Ни она, ни я, сейчас не готовы к вниманию к ней. Если айдол из неё не выйдет, то такая популярность композитору не нужна. А если выйдет, то этот фильм может создать ей ненужные проблемы, если её будет в нём много. Чтобы она не жаловалась на жизнь, КиХо, займи её записью французской песни, которая набирает популярность. Это уже можно предъявлять инвесторам как результат. Ещё, познакомь её с музыкальным директором. Пусть он попробует дать ей какую-нибудь работу в озвучивании фильма. Посмотрю, что из этого получится. Всё. Вопросы есть?
— Нет, господин сонсен-ним, — дружно отвечают все.
— Тогда идите, работайте!
Время действия: где-то в это же время
Место действия: школа Кирин, коридор. ЮнМи разговаривает по телефону.
— До свидания, господин президент, всего доброго! — прощаюсь я с СанХёном и «отбиваюсь».
Вот жешшшь, блин! — думаю я, пряча «сотовый», — Когда же деньги будут? Без денег сидеть совсем «не комильфо»!
Сегодня с утра, собираясь в школу, я обнаружил у себя ноль целых, ноль десятых денежных ресурсов. Посмотрев в пустой кошелёк, я поплёлся на кухню завтракать, раздумывая по дороге о возникшей ситуации. На маленькой кухне, где мы обычно все вместе завтракаем, были и мама и СунОк. Втиснувшись за стол на свое место, я приступил к завтраку, продолжая размышлять о бедственном положении с финансами. Прокрутив в голове возможные варианты и поняв, что они все — безнадёжны, я решил обратиться к родным.
— Займите мне денег, — хмуро попросил я, — до следующего раза.
Онни, быстро, как кролик, жевавшая до этого момента рис, замерла, распахнув глаза и держа на весу палочки возле лица.
— Зачем тебе? — «отмерев» через пару секунд, спросила она.
— Я всё потратила, — ответил я и, подумав, добавил для недогадливых, — вчера.
— Ффф! — насмешливо фыркнула с набитым ртом онни, стараясь при этом не выдуть из него рис, — миллионЭрша…
Я не стал ей ничего на это отвечать, поскольку нужны были деньги, да и вчера, мы вроде с ней помирились.
— Зачем тебе деньги? — дожевав и проглотив рис, спросила онни, — У тебя же в школе — полный пансион?
— Я не могу есть всю ту еду, которую там дают, — объяснил я, — часть её я покупаю в кафе.
— Божечки мои! — всполошилась мама, услышав, что её дочь голодает, — Кирин такая богатая школа и там так плохо готовят?
— Там готовят хорошо, — успокоил я маму, — но там готовят — остро. Мне нельзя такое есть. Врач сказал, что от острой пищи, на лице будут прыщи. Я соблюдаю его рекомендацию.
Онни, в этот момент воткнувшая палочки в чашку к кимхчи, опять замерла. Не став класть себе на тарелку выбранный кусок капусты, она — «откатила назад», аккуратно положив палочки на стол рядом со своей чашкой и взялась внимательно изучать моё лицо.
— Дай, потрогаю! — через пару секунд попросила она, протягивая руку к моей голове.
Сообразив, что она хочет, я наклонил голову и подставил ей левую щёку.
— Кожа, как у ребёнка, — с лёгкими нотками зависти в голосе сказала онни, погладив меня по щеке.
— Ма? — обратилась она к маме, — Может быть тебе тоже, класть меньше перца в еду? Смотри, какая у ЮнМи кожа! Я тоже бы, от такой, не отказалась!
Мама, которой предложили нарушить вековые традиции корейской кулинарии, растерялась. Пока она думала, я решил снова поговорить о деньгах.
— Моё лицо — это инвестиции в будущее, — сказал я и попросил по-простому, по-родственному, — дайте денег на жратву!
— Тссс… — выдохнула онни, — тоже мне, инвестиция… Ладно. У меня есть двадцать тысяч вон, могу дать. Хватит?
Двадцать тысяч вон не могли спасти отца русской демократии. Никак. Мне нужно было минимум в два раза больше. Я это и озвучил. Онни неприятно удивилась и сказала, что я слишком много трачу денег. Что такой суммы ей хватает на неделю и непонятно, как можно тратить больше, имея при этом ещё «шведский стол»?
Я хотел ей сказать, что она только обедает, а завтракает и ужинает дома, вот ей и хватает, но тут в разговор вмешалась мама, сказав СунОк, что ничего не нужно той мне давать, деньги есть. Те пять тысяч, что я принёс недавно домой, они не потрачены, и можно взять оттуда.
