— Ну, Командир, вам и карты в руки, начинайте, — скомандовала Светлана. Она была главная по технологиям защиты, и ей тоже не терпелось испытать эти технологии в действии. А как Федор горел желанием опробовать своего робота на практике, словами не передать…

— Согласен, давайте уж начнем пробовать с чего-нибудь… раз уж прилетели сюда. Выпускаем вашего хваленого робота, а дальше… — командир «Проныры» тоже был человек действия, и совсем не любитель ждать. — Очень уж интересненько, будет посмотреть, как его тут на запчасти разбирать будут и главное кто. Врага надо знать в лицо, а мы даже не представляем, кто тут безобразничает.

— Жалко робота. Хотя….. может быть ещё придется жалеть местную… не знаю кого, когда они с ним поближе познакомятся, — сказал инженер-технолог Фридрих.

— А как мы узнаем, что с ним происходит? — поинтересовался я.

— Связист, устойчивую связь с роботом гарантируешь? — обратился командир к инженеру по коммуникациям.

— Надеюсь, — ответил Радек. — Слишком много помех. Отстраивать канал тяжело. Но вроде всё работает как надо.

Инженеры опять начали обсуждать между собой детали будущей операции.

— Ну, запускайте уж «берлагу», — успел вклиниться я. Я сидел в своем уголку и на меня никто не обращал никакого внимания. А сейчас все разом обернулись на меня. — Молчу, молчу, — только на это меня и хватило.

Несколько зондов зависли над местом будущей высадки, и нацелили свои камеры вниз. Теперь нам были хорошо видны все подробности местности вокруг корабля телепатов. Его окружали, уже почти слившиеся с поверхностью планеты, древние руины и сплошной желтый песок вокруг них. Местность была полностью открытая, никто не сможет подобраться к роботу незамеченным, разве что прямо из глубин песка. Но песок давно просветили насквозь, и никаких тайных ходов не обнаружили. А воздушный периметр просматривался на сотни километров, даже на гиперзвуке не проскочишь. Вроде предусмотрено всё, осталось только ждать.

Все прильнули к мониторам.

Высадка робота прошла успешно. Челнок камнем упал с небес на землю. Около земли резко затормозил, буквально в нескольких метрах от корабля телепатов, и робот десантировался.

Челнок тут же свечой взмыл обратно вверх. Робот задержался на секунду, оценивая опасность. Повсюду легкий ветерок перекатывал почти прозрачные песчинки, и ничего не происходило. Так что же Мир Ужаса больше и не Мир Ужаса?

Что-то здесь не так. Неужели он испугался нашего «железного человека»…

Робот был последней модели. Для его брони используется сплав, сделанный из композитных металлов, который не ломается и не плавится при температуре до 10 000 градусов по Цельсию. Производительность мозгов вообще сказка, работа электроники была сопоставима с работой нейронов. Скорость восприятия и реакции неимоверная, человеческий глаз даже не заметит, как он своим плазменным мечом пулю на лету разрубит. Его вооружение было под стать ему: световой меч, крупнокалиберный автомат, расположенный сверху на плече, различные гранаты, выстреливающие из него отовсюду и, конечно, силовой щит. Силовой щит очень опасная штука. Он сжигал своим полем, всё к чему прикасался. Щит был непробиваем. У него был только один недостаток, энергии он потреблял через край, поэтому использовать его можно было лишь кратковременно.

Робот медленно двинулся по дюнам к ближайшей стене, прямо у которой находился корабль телепатов. До корабля оставались считанные метры. Робот остановился и замер. Он вычислял, где находится входной люк на корабле…

На месте корабля песок образовал сплошной бархан, только шпиль головной части торчал посреди него, а самого люка было совсем не видно. Внезапно правая нога робота стала проваливаться в песок, и робот начал быстро заваливаться набок. Он попытался опереться рукой на песок, чтобы подняться, но в итоге провалился, весь целиком, прямо в песок. Нам показалось, что его кто-то схватил прямо из песка. А наши сканеры молчали, там никого не было. А дальше произошла схватка или что-то похожее на схватку. Из песка появлялись то рука, то нога робота. В одной руке мелькнул световой меч. Он от кого-то энергично защищался. Песок в этом месте ходил ходуном и плавился на глазах, превращаясь в прозрачную стекловидную массу. Это было действие защитного поля. Меч рубил стекло на куски, и они летели во все стороны. И вдруг резко всё закончилось. Песок затих и больше не шевелился.

— Что и всё? И кто его там съел? — подал голос я из своего угла.

— Сейчас зацепим робота ковшиком, притащим его к нам сюда и посмотрим, — сказал Федя.

Челнок снова рванул вниз к земле. На секунду он завис над местом недавней трагедии, силовой ковш моментально выхватил робота из песка и челнок рванул вверх, в космос… только тонкие струйки песка упали вниз. Инженеры стремглав ускакали за отчетами по наблюдению за роботом. Мы все остальные, сгорая от нетерпения, ждали появления робота в шлюзе прибытия, ожидая увидеть… никто, не знал что.

В ковше кроме робота был только песок. В нескольких местах броня на нем была разрезана, разрезана как бритвой. Никаких следов окалины, как бывает при сварке, резке огнем, не было.

— И кто это умудрился так продырявить композитную броню? — недоумевал Федор.

— Ага! Что же это за бритва, если она такое может сделать? — поддакнул я. — Бриться такой бритвой никому не рекомендуется, ошибешься на миллиметр и голова с плеч.

Никаких мыслей, кто это сделал, и как, или чем у нас не было. Мы все в раздумьях проследовали в комнату для совещаний. Там как раз собрались инженеры с данными по видео и фотометрии.

— Ну что успели засечь, кто это напал на робота? — спросил Федя у Радека.

— Никто не нападал, — ответил инженер по коммуникациям.

— То есть? — в один голос, удивились все, кто был в комнате.

— Никаких сигналов присутствия около робота не было. Ни в одном диапазоне. Давление на броню происходило только в месте разреза. После разреза были уничтожены схемы интеллекта, и робот умер.

— Ну, значит, это был Невидимка, — высказался я.

Все молча, посмотрели на меня.

— И что нам делать со всем этим, — риторически спросила Света.

— А откуда невидимка мог знать, где нужно разрезать броню робота, чтобы максимально быстро уничтожить схемы ума? — спросил я.

Всё так же молча, все снова посмотрели на меня.

— А не мог робот сам себя порезать? — не выдержал я молчаливых взглядов.

— Следы от лазера другие. Здесь следы как от бритвы, повреждения то механические. Что же это за бритва такая? — сказал инженер-технолог. — И с каким усилием разрезали скафандр? Такое давление ни одно живое существо создать не может, а искусственное… По крайней мере пресс должен быть очень большим.

— Исследуем песок на предмет постороннего присутствия вообще хоть чего-нибудь, — сказал Федя. — Даже невидимки должны какие-нибудь следы, да оставить.

Но никаких следов невидимок на песке обнаружить не удалось, ни энергетических, ни механических, Песок и песок, такой же, как на всей планете разбросанный в неимоверных количествах. Правда, странный какой-то песок, песчинки имели слишком идеальную форму. Они имели четкую геометрическую форму эллипсоида. После такого открытия Федор надолго погряз в исследованиях. Искусственный идеал всегда требует объяснения. Мне было всё равно на эллипсоидность песчинок, но я всегда присутствовал рядом с ним в его творческих муках. Ему нужно было с кем-то говорить, а я не знал чем мне заняться, так что наши интересы совпали.

Так прошел день. Затем другой.

— Кто же их так обработал? — в очередной раз задал сам себе вопрос Федор.

— Это ты про песок? Ветер и время, — сказал я, так для поддержания разговора.

— Может быть…. может быть, — отозвался он. — Время да! Возможно! А вот с ветром возникли проблемы. Сколько мы уже висим над планетой, и его еще ни разу не было, разве что легкое-легкое дуновение ветерка. Может быть, конечно, раньше, настоящий ветер здесь был… Гриша, ты у нас случайно не специалист по пустыням? Как ветры в пустыне дуют?