Немецкие боевые части, которым поручалось обезопасить тыл от подобных вылазок, оказывались бессильными что-либо предпринять. Обрывистый западный берег Волги стоил глубокоэшелонированных рубежей обороны с бетонными бункерами, защищающими от бомб и снарядов. Часто во время боевых операций немецкие полки отделяло от волжского берега всего несколько сотен метров.

В своем эссе, посвященном боям за Сталинград, генерал Дёрр совершенно справедливо замечает: "Те несколько сот метров перед Волгой имели решающее значение как для нападавших, так и для оборонявшихся".

Путь к этому жизненно важному берегу в северном Сталинграде вел через укрепленные рабочие поселки и промышленные здания. Они представляли собой преграду на дороге к Волге. Понадобилась бы целая глава для описания этих операций. Несколько характерных примеров наглядно показывают героизм, который проявляли солдаты с обеих сторон.

В конце сентября генерал Паулюс попытался генеральным штурмом одним за другим овладеть последними бастионами Сталинграда. Но сил для полномасштабной атаки на всю промышленную зону ему не хватало.

Закаленная в сражениях 24-я танковая дивизия из Восточной Пруссии, наступавшая с юга через аэродром, захватила жилые микрорайоны заводов "Красный Октябрь" и "Баррикады". Танковый полк и части 389-й пехотной дивизии также заняли микрорайон тракторного завода им. Дзержинского, а 18 октября проложили себе путь на кирпичный завод. Солдаты из Восточной Пруссии вышли к обрывистому берегу Волги. Наконец-то на данном участке удалось достигнуть цели. Затем дивизия вновь выдвинулась на юг в район химкомбината "Лазурь" и железнодорожных подъездных путей "теннисная ракетка".

24-я выполнила поставленную задачу. Но какой ценой! Каждый из гренадерских полков по составу равнялся теперь не более чем батальону, а из того, что осталось от танкового полка, можно было собрать лишь усиленную роту боевых бронированных машин. Экипажи, лишившиеся танков, сражались как пехотинцы в стрелковых ротах.

Огромный тракторный завод имени Дзержинского, одно из крупнейших танковых производств Советского Союза, штурмовали 14 октября солдаты из гессенской 389-й пехотной дивизии генерала Енеке и полки саксонской 14-й танковой дивизии. Через руины зданий на необъятном заводском дворе гренадеры 14-й ударили к Волге, повернули на юг, ворвались на артиллерийский завод "Баррикады" и таким образом оказались в непосредственной близости от командного пункта Чуйкова.

Развалины громадных сборочных цехов тракторного завода стали местом, где вновь и вновь вспыхивали очаги советского сопротивления, которые приходилось шаг за шагом подавлять 305-й пехотной дивизии из Баден-Вюртемберга, с озера Констанс, переброшенной в Сталинград с Донского фронта 15 октября и задействованной для захвата тракторного завода. Солдаты с озера Констанс вели беспрерывные бои с ротами советской 308-й стрелковой дивизии полковника Гуртьева. Операция являла собой превосходную иллюстрацию слов, записанных в дневнике генералом Чуйковым: "Штабную карту заменил план улиц города, набросок лабиринта каменных развалин, некогда бывших заводом".

24 октября 14-я танковая дивизия вышла к заданной цели - хлебозаводу на южном углу завода "Баррикады". Атаку возглавлял 64-й мотоциклетный батальон. В первый день боев капитан Заувант поддержал штурм первого здания частями своего 36-го танкового полка.

25 октября штурм второго здания захлебнулся под яростным заградительным огнем русских. Унтер-офицер Эссер сидел на корточках за подбитой бронемашиной. Через дорогу на углу здания лежал убитый командир. В десяти шагах позади него взводный командир - тоже мертвый. Рядом с ним тихо стонал раненный в голову командир отделения. В мгновение Эссера охватила ярость. Он вскочил и закричал:

– Вперед!

Взвод последовал за ним. От здания их отделяло всего 60 метров - 60 метров открытой местности без укрытия. Но они дошли. Пригибаясь, они перебежками устремились вдоль стены, пробили в ней брешь подрывным зарядом и вползли внутрь. У окон на противоположной стороне сидели русские и стреляли по двору. Падая под очередями немецких автоматов, они даже не успели понять, что произошло.

Теперь следующая дверь. Солдаты осторожно поднялись по бетонной лестнице. У каждого дверного проема стояло по человеку.

– Руки вверх!

Ошалевшие русские подняли руки. Таким образом Эссер всего с двенадцатью солдатами овладел зданием, взяв восемьдесят пленных, захватив противотанковую пушку и шестнадцать станковых пулеметов. Сотни убитых советских солдат остались лежать на зловещем поле боя, в которое превратилось второе здание хлебозавода.

Через дорогу, где располагались административные строения, сражался с противником капитан Домашк, возглавлявший остатки 103-го стрелкового полка. Все ротные командиры погибли.

Из штаба бригады прислали лейтенанта Штемпеля, так что хотя бы одного офицера можно было поставить командиром роты. Унтер-офицер ввел его в курс дела.

Через секунду Штемпель с мотоциклистами бросился в атаку между железнодорожной линией и полуразвалившейся стеной. Впереди пикировщики "Штуки" подавляли очаги сопротивления противника. Не успели отгреметь взрывы бомб, как немецкие солдаты ворвались на руины административных зданий и подступы к крутому волжскому берегу.

Но осталось всего два с половиной десятка человек. А из оврагов от реки поднимались новые массы советских солдат. Раненые с повязками под командованием штабных офицеров, водители транспортных средств, даже матросы с паромов. Они падали на землю под автоматными и пулеметными очередями, точно сухие осенние листья. Но они шли и шли.

Штемпель отправил связного:

– Без подкреплений мне не продержаться!

Вскоре прибыло семьдесят человек, присланных передовым командованием. Вел их лейтенант. Двумя днями спустя все семьдесят были либо убиты, либо ранены. Солдаты 103-го стрелкового полка под командованием Штемпеля оказались вынуждены отойти и оставить берег реки.

Несмотря ни на что, к тому моменту в руках немцев находилось около четырех пятых Сталинграда. Ближе к концу октября, когда вестфальская 16-я танковая дивизия и пехотинцы 94-й пехотной дивизии смогли наконец овладеть пригородом Спартаковкой, за которую ожесточенные бои шли еще с августа, и разгромить советские 124 и 149-ю стрелковые бригады, немцы стали контролировать уже девять десятых территории города.

Советская 45-я стрелковая дивизия перед штабом Чуйкова на обрывистом утесе удерживала лишь узкую полоску земли, приблизительно 200 метров шириной. Южнее, на развалинах металлургического завода "Красный Октябрь", русские владели только развалинами восточного блока, сортировочным и сталелитейным цехами и трубопрокатным станом. Здесь за каждый камень упорно дрались солдаты и офицеры 39-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора Гурьева. За каждый угол, каждый склад металлолома штурмовым командам 94-й и 79-й пехотных дивизий приходилось платить кровью. Контакт с 14-й танковой дивизией на севере поддерживали роты 100-й стрелковой дивизии, которую в конце сентября перебросили с Дона в Сталинград, - еще одна иллюстрация того, как ради овладения пруклятым городом Сталинградом повсюду обнажался длинный Донской фронт. Южнее от металлургического завода "Красный Октябрь" противник удерживал только химкомбинат "Лазурь" с его подъездными путями в виде теннисной ракетки, а также временный плацдарм у паромной пристани в центральном порту.

К началу ноября в руках Чуйкова оставалась лишь одна десятая часть Сталинграда - несколько заводских зданий и несколько километров берега реки. 5. Катастрофа на Дону Тревожные сигналы с фланга 6-й армии - Мыши уничтожают танки Ноябрь - месяц катастроф - Возобновление штурма волжского берега - Крушение румынского участка фронта - Сражение в тылу 6-й армии - Прорыв также и на юге от Сталинграда - 29-я моторизованная пехотная дивизия атакует - Русские в Калаче - Паулюс летит в котел.

Сталинград расположен на той же параллели, что и Вена, Париж или Ванкувер. На этой широте погода в начале ноября довольно теплая. Поэтому генерал Штеркер, командир 11-го корпуса, дислоцированного на большой излучине Дона, все еще носил легкую шинель, когда отправлялся в штаб австрийской 44-й пехотной дивизии - дивизии "Хох-унд-Дойчмайстер".